Почему мы неверно понимаем кавказские традиции

Фото: Олег Яковлев/РБК

У нас принято говорить, что «на Кавказе все иначе», что ранние браки — один из атрибутов этого традиционного общества. На деле же именно ранние браки оказываются одним из признаков разрыва с традицией.

«Торжество тысячелетия»

Статья корреспондента «Новой газеты» о несовершеннолетней жительнице Ножай-Юртовского района Чечни Луизе (Хеде) Гойлабиевой, которую, по утверждению издания, принуждали выйти замуж за начальника местного отдела полиции, получила огромную огласку. Ситуацию комментировали не только родственники и предполагаемые жених с невестой, но и омбудсмен Павел Астахов и даже глава Чечни Рамзан Кадыров. Журналистка «Новой» вынуждена была покинуть республику. Свадьба состоялась в субботу, 16 мая, и Кадыров станцевал на ней лезгинку.

Шквал дискуссий вокруг брака 17-летней девушки и 46-летнего полицейского высветил, возможно, главную проблему этой истории, выходящую далеко за рамки личной судьбы Луизы из Ножай-Юртовского района, да и в целом за рамки Чечни. Это готовность власти спекулировать понятием «традиция».

Лейтмотив многих дискуссий был один: «На Кавказе все иначе». И прежде всего под этим подразумевались ранние браки как один из ключевых атрибутов традиционного общественного устройства. Насколько это представление соответствует реальности?

Крайне мало надежных количественных исследований, показывающих, что типично для современной северокавказской семьи, а что перекочевало в представления о Кавказе из русской литературы XIX века или других не менее старинных источников. В Чечне даже обычных полевых наблюдений по этой тематике, не претендующих на статистическую надежность, проводилось мало. Я буду основываться на фрагментарных количественных исследованиях, которые мы проводим в отдельных селах соседних с Чечней регионов. Более полных данных, свободных от изъянов официальной северокавказской статистики, пока нет.

Уместнее всего посмотреть на данные по районам Дагестана, географически примыкающим к Чечне. Ожидать, что в самой Чечне все совершенно так же, было бы некорректно, хотя бы потому, что семейное устройство может сильно различаться у разных народов Северного Кавказа. Тем не менее общение между регионами, прежде всего торговое, и наличие «трансграничных» браков позволяет предположить, что различия вряд ли носят слишком резкий характер.

WhatsApp и традиция

Ранние браки — вещь довольно распространенная в этой части Северного Кавказа. В одном из обследованных нами сел среди выпускниц средней школы 2011 года по состоянию на апрель 2015 года замужем были 65%. Во всех обследованных селах средний возраст матери при рождении первого ребенка меньше, чем по России в целом. Это — при крайне низком проценте рождений у одиноких матерей — также говорит о практике ранних браков.

«Прямое» свидетельство их числа в виде статистики загса здесь не поможет, потому что многие браки регистрируются не сразу. Впрочем, и официальная статистика намекает на рост числа ранних браков в последние годы: например, в Дагестане с 2005 по 2012 год среднее число рожденных детей быстрее всего росло для женщин до 20 лет.

Но вопрос состоит в том, являются ли сегодняшние ранние браки на Северном Кавказе свидетельством сохранения традиционного семейного уклада, когда молодое поколение во всех важных жизненных вопросах в высокой степени зависело от старших и, в частности, решение о браке заключалось в большей степени родственниками жениха и невесты, а сами они могли и не быть знакомы друг с другом до свадьбы. Так справедливо ли ссылаются на традиции те, кто говорит о «нормальности» вступления 17-летней Луизы в брак с немолодым полицейским?

Наблюдения показывают, что не все так просто. Из тех самых 65% выпускниц сельской школы, которые в течение неполных четырех лет после ее окончания успели выйти замуж, более половины при анкетировании указывали, что сделали это по собственному решению, а не по решению родителей. Даже в селах, где сохранены жесткие ограничения на свободное общение молодых людей и девушек, на помощь приходят интернет и мессенджер WhatsApp. Он оказывается удобным способом для неподконтрольного родителям общения и заведения контактов. Почему же самостоятельным решением молодежи становится ранний брак?

Защита от соблазнов

Одна из причин в ходе наблюдений выявляется со всей очевидностью: ранний брак может быть выбором религиозной молодежи, видящей в нем спасение от известных соблазнов и контактов, не разрешенных религией.

А молодежь, активно исповедующая ислам, на Кавказе как раз в наименьшей степени «встроена» в традиционные родовые структуры, менее склонна зависеть от старших родственников. Мне приходилось наблюдать за работой некоторых дагестанских имамов, авторитетных в молодежной среде. Их телефоны буквально разрывались от звонков с просьбами помочь уладить семейные проблемы. И было очевидно, что муж и жена не готовы «подключать» к выяснению своих отношений родственников, тогда как вне религиозной среды это было бы обычным делом.

Есть также предварительные данные, что именно у религиозной молодежи при высокой доле ранних браков существенно ниже, чем по Северо-Восточному Кавказу в целом, доля браков между родственниками и даже односельчанами. Это доказывает, что ранний брак может быть не следованием традициям, а одним из знаков разрыва с ними. Кроме того, в этой среде заключается много межнациональных браков, хотя на Северном Кавказе, даже в городской среде, однонациональные браки считаются более предпочтительными.

Традиция как оправдание

Было ли что-то подобное в случае с Луизой Гойлабиевой? Вероятно, не было. Но мы видим, сколь неоднородны могут быть те явления, которые принято без должного размышления называть словом «традиция».

Однако в Ножай-Юртовском скандале этому слову не повезло и по другой причине. В адрес СМИ слышались упреки: они «вторгаются в частную жизнь», что в «кавказском традиционном обществе» особенно недопустимо. Действительно, если говорить о традиционной, построенной на авторитете старшего поколения организации семейной жизни, то вопрос о женитьбе должен быть прерогативой родственников жениха и невесты и не подлежит публичному обсуждению.

Но только ли журналисты нарушили это правило? Судя по сообщениям, активную роль тут с самого начала играли работники силовых структур, а после о том, допустим ли брак, стали публично рассуждать чеченские власти, федеральные чиновники и любители доказывать, что «Кавказ — не Россия». То есть те, кто в своей риторике больше всех любит ссылаться на «традиции», к реально существующим традициям отнеслись весьма неаккуратно.

Этот последний вывод актуален не только для Чечни, не только для Кавказа. У нас не меньше любят говорить о «верности традициям», когда речь идет о судьбе России в целом. И привычка вольно обращаться с этим понятием позволяет задействовать его для оправдания не только насилия в семейной сфере, но и таких болезней страны, как всевластие бюрократии, отсутствие независимых судов и многое другое.

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.