Крах, которого не было

Фото: Дмитрий Духанин/Коммерсантъ

Ровно год назад российский валютный рынок пережил шок после резкого повышения ставки ЦБ. За этими событиями остался незамеченным едва не случившийся крах фондового рынка.

​Во вторник, 16 декабря 2014 года, телефоны Московской биржи и ЦБ разрывались от звонков брокеров: «Деньги взять негде, на нас закрыли лимиты, сделайте что-нибудь!» Брокеры требовали немедленно обеспечить им доступ к средствам ЦБ, купить у них ценные бумаги, «морально надавить» на банки, чтобы те предоставили деньги под залог бумаг.

Биржевые маржин-коллы

В ночь с понедельника на вторник ЦБ поднял ставку до 17% годовых, пресс-релиз об этом вышел около полуночи.

Объявление о резком повышении ставки, да еще в неурочное время, вызвало панику на рынке: на следующий день курс национальной валюты обвалился, доллар едва не достиг 100 руб. Глава Национального клирингового центра (организация, которая проводит все расчеты по сделкам на бирже) Алексей Хавин проснулся ночью, посмотрел в монитор и схватился сначала за голову: цены активов болтало вверх и вниз. Он взял телефон и начал звонить участникам торгов — надо поднимать гарантийное обеспечение.

Под каждую сделку, которую брокер совершает на бирже, он депонирует у площадки определенный объем средств, например 20% от суммы сделки. Все остальное он должен заплатить в тот день, когда сделка будет исполнена: как правило, от момента заключения сделки до ее исполнения проходит два дня — это так называемый режим торгов Т+2. Например, в понедельник брокер подает заявку на пок​​​​упку бумаг, в среду должен за них рассчитаться. На эти два дня биржа как бы кредитует брокера.

С 16 декабря биржа повысила размер гарантийного обеспечения на срочном и валютном рынках, с 17 декабря — на рынке акций. По некоторым бумагам размер гарантийного обеспечения доходил до 95% от суммы сделки. Биржа потребовала от брокеров довнести деньги, то есть выставила им маржин-коллы.

Закрытые лимиты

Когда возник маржин-колл по всем бумагам на всем рынке, брокерам потребовалось много денег. Они, конечно, выставили требования клиентам, но рассчитывать на то, что те быстро найдут деньги, не приходилось. Но пополнить счета нужно было здесь и сейчас.

Брокеры могли начать распродавать клиентские бумаги, говорит директор департамента финансовой стабильности ЦБ Сергей Моисеев. Это привело бы к краху, банки начали переоценивать бумаги на своих балансах, выставлять новые маржин-коллы клиентам, распродавать бумаги, снова переоценивать — и так по спирали.​​

Где взять средства? Конечно, у банков, заложив имеющиеся бумаги в РЕПО, — так именуется продажа бумаг с обязательством обратного выкупа. Но банки не торопились раздавать деньги: ставки на межбанковском рынке подпрыгнули до 29% годовых. Де-факто банки не давали деньги ни по каким ставкам, утверждает источник, близкий к бирже. «Брокеры лишились доступа к деньгам», — добавил собеседник, близкий к ЦБ.

«Нам за короткий промежуток времени надо было найти существенную сумму в условиях закрытых международными контрагентами лимитов всем российским участникам торгов. Особенно чувствовалась нехватка валютных ресурсов, ставки на денежном рынке выросли в несколько раз», — вспоминает управляющий брокерской компании БКС Андрей Алетдинов.

Банки сами столкнулись с проблемами, им было не до брокеров: вкладчики забирали деньги из одних банков и перекладывали их в другие в поисках ставки повыше, конвертировали рубли в валюту или вообще забирали свои деньги. «Произошел шок ликвидности: система начала ее терять», — пояснил источник, близкий к бирже.

Госбанки — Сбербанк, ВТБ и Газпромбанк, — у которых обычно и берут деньги брокеры, закрыли лимиты, то есть просто перестали кредитовать своих партнеров, рассказывают оба собеседника РБК. «Банки не могли в тот момент выдать ликвидность на рынок межбанковских кредитов и РЕПО. Лимиты никто из банков не закрывал, просто у них физически не было денег, — рассказал РБК источник в одном из госбанков. — У нас не хватало залогов, все, что можно было заложить, уже было заложено».

«По сути, на тот момент рынок уже стоял. Если банк не знает, закроет он обязательства к концу дня или нет, то представьте, что творилось у брокеров», — пояснил РБК госбанкир.

Жертвы дня

Тяжелее всех пришлось БКС, «Финаму», «Ренессанс Капиталу» — ведущим брокерам российского рынка, у которых много клиентов. Об этом рассказал РБК источник, близкий к Московской бирже, и подтвердил собеседник, близкий к ЦБ.

«Еще бы сутки, и брокеры не смогли бы ни с кем рассчитаться и начали распродавать ценные бумаги по бросовым ценам», — указал собеседник РБК, близкий к бирже. Это был бы крах фондового рынка.

Пресс-секретарь «Финама» Владислав Исаев признает, что ситуация в те дни «несла определенные риски для бизнеса». Президент БКС Олег Михасенко в интервью РБК признавал, что «в 2014 году была тяжелая ситуация». Тем не менее, по его словам, до банкротств было далеко. Пресс-служба «Ренессанса» отказалась от комментариев.

Банк России тогда полагал, что «как минимум один крупный брокер может перестать выполнять свои обязательства», говорит Моисеев, не называя конкретную компанию. «Несмотря на то что брокеры по​ка играют небольшую роль в экономике, несостоятельность отдельных крупных игроков в период стресса может иметь далеко­идущие последствия», — говорит он. Дело в «сетевых эффектах»: «Мы не знаем клиентов брокеров, не видим всю цепочку связей на рынке. Это могут быть корпорации, иностранные фонды, состоятельные частные лица. Скажем, кто-то из клиентов мог быть крупным предпринимателем, который из-за потери залога мог не вернуть крупный кредит».

Встреча на бирже

Утром 18 декабря люди из ЦБ приехали на Московскую биржу, чтобы вместе с ее руководством решить, что делать. Брокерам требовалось примерно 100 млрд руб. ЦБ, по словам Моисеева, исходил из того, что брокерам в тот день было нужно около 60 млрд руб., еще 40 млрд — на случай, если кризис будет развиваться.

Регулятор отказался выделять эти деньги сам, предпочтя переговорить с крупными банками и убедить их начать кредитование брокеров. В ЦБ опасались, что, если выделить деньги, они тут же окажутся на валютном рынке и еще усугубят ситуацию с курсом рубля, поясняет Моисеев.

К 15:00 мск на биржу подтянулись представители Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка. Приглашен был также ВЭБ, но его зампред застрял в пробке. «К его приезду вопрос был уже решен», — рассказал собеседник РБК. ВЭБ не прокомментировал РБК эту информацию.

Было около 20 человек, рассказал РБК один из госбанкиров, присутствовавший на совещании. Инициатором встречи, по его словам, выступил Моисеев из ЦБ.

Решение было простым: банки открывают лимиты на брокеров, а Банк России дает гарантии: если кто-то не исполнит сделку, за него заплатит регулятор в лице Национального клирингового центра (НКЦ). Схема выглядела так: банки, у которых много денег, заключают сделки с НКЦ, а тот — уже с брокерами, говорит Моисеев. Таким образом, НКЦ гарантировал обеим сторонам — и банкам, и брокерам, — что их активы вернутся назад.

Однако у этой схемы был свой риск: банкам требовались гарантии устойчивости НКЦ, а их мог дать только ЦБ.

«В случае форс-мажора брокеры и банки могли получить свое, то есть деньги в полном объеме, а обесцененные бумаги оказались бы на балансе НКЦ», — объяснил Моисеев. Как последняя инстанция ЦБ заверил присутствующих, что, если у клирингового центра возникнут проблемы, он обеспечит устойчивость центрального контрагента, вспоминает Моисеев. «Это были своего рода «вербальные гарантии», — добавил источник, близкий к бирже. — Регулятор пообещал банкам компенсировать их потери, в случае если НКЦ сам пострадает».

К 18:00 мск все договорились. Сбербанк, Газпромбанк и ВТБ согласились выделить по 33 млрд руб. и пустить их на операции с брокерами через центрального контрагента (НКЦ).

«Через Московскую биржу мы проинформировали брокеров о достигнутой договоренности, и в этот же день начались операции», — добавил Моисеев. В списке ЦБ было около 15 брокеров, но по факту в деньгах нуждались пять-семь. «Уже вечером 17-го я позвонил в Газпромбанк, и там мне сказали, что завтра откроют лимиты», — подтвердил РБК руководитель одной из брокерских компаний.

Сбербанк отказался давать комментарии для этой статьи, сославшись на практику не обсуждать действия ЦБ. Пресс-служба ВТБ сообщила, что банк не комментирует содержание служебных совещаний. Газпромбанк также отказался от комментариев.