Алкоголь — единственное общенационально доступное времяпрепровождение

Фото: РБК

На потребительском рынке, наверное, нет более неоднозначного продукта, чем алкоэнергетики. Эти напитки занимают небольшую долю в общем потреблении алкоголя в России, но именно они в глазах большинства россиян представляются «абсолютным злом». Корреспондент РБК daily ДЕНИС ПУЗЫРЕВ встретился с гендиректором ООО «Дженерал Продакшн» ИГОРЕМ БАРБАШОВЫМ, занимающимся размещением заказов и контролем производства слабоалкогольных коктейлей, и попытался выяснить, кто стоит за публичной травлей алкоэнергетиков, действительно ли они так вредны для здоровья и пьет ли «Ягуар» сам менеджер, отвечающий за их появление на рынке.

Поделили бренды

— Что собой представляет сегодня рынок слабого алкоголя в России?

— На рынке слабого алкоголя сегодня работают пять-семь заводов на всю страну. Практически все они зарабатывают на контрактном розливе слабоалкогольных напитков (САН). Исключение составляет завод «Очаково», который льет только собственную продукцию, собственные бренды. Все остальные заключают договоры с брендодержателями: тот же самый бренд «Ягуар» разливается на трех заводах — «Мегапаке», ЮБГ в Твери и «Артисане» в Краснодарском крае. Для этих заводов контрактный розлив — основа бизнеса. К примеру, у завода «Мегапак» есть бренды, которые он продвигает через свою сбытовую структуру, но они составляют менее половины в общем объеме производ­ства.

— Раньше большинство упомянутых вами заводов и ведущие слабоалкогольные бренды ассоциировались с группой «Хэппилэнд». Куда подевалась эта компания?

— Да, у производителей изначально было некое общее название. Но сегодня де-факто на рынке представлены разные брендодержатели и разные заводы розлива. Сейчас это рынок не компаний, а поле брендов. Нет смысла выпускать очередной, 155-й по счету джин-тоник. Рынок джин-тоников уже сформировался, когда еще была возможность рекламы и продвижения. В Москве джин-тоник — это «Очаково», Greenalls или Gordons. В Питере — это «Браво» или «Синебрюхофф»…

— Какие бренды сейчас лидируют на вашем рынке?

— По данным Nielsen, самый большой объем в категории у нашей марки. Но есть сильный бренд «Страйк». По-прежнему, несмотря на определенную потерю позиций, присутствует «Очаково». Достаточно весомы в рамках страны бренды «Черный Русский», Red Devil, Trophy, Marty Ray. Пул лидеров не меняется уже на протяжении пяти-шести лет: новым брендам трудно пробиться.

— За рубежом среди лидеров в категории «напитки, выпускаемые на базе крупных брендов крепкого алкоголя» — Smirnoff Ice, Bacardi Breezer и др. Российские водочные гиганты не пытаются выпустить что-либо в это роде?

— В России есть такие продукты. В основном это относится к джин-тоникам, производным от крепких джинов. Greenalls и Gordons вышли на российский рынок лет 12 назад. Bacardi пыталась «зайти» в Россию посредством канала HoReCa (отели, рестораны, кафе) — так, как это принято на Западе. Тогда рынок таких напитков был в ценовой категории примерно доллар-полтора, а их продукт позиционировался как премиальный и стоил от 2 долл. за бутылку. К тому же их коктейли были выпущены только в стекле, а россияне предпочитают покупать коктейли в алюминиевых банках. Они пошли по модели, привезенной оттуда, без адаптации к рынку нашей страны. Аналогичная попытка была у «Русского стандарта», который тоже сделал упор на HoReCa и тоже неудачно. В российских кафе и ресторанах не заинтересованы в покупке готового коктейля: они коктейли делают сами в барах, и наценка там гораздо выше. Поэтому данный вариант развития для слабоалкогольных коктейлей — пока очень отдаленная перспектива.

Запреты

— Последние несколько лет мы наблюдаем беспрецедентное для всей алкогольной индустрии внимание к категории слабоалкогольных коктейлей. Их продажу требуют запретить вообще либо ограничить депутаты Госдумы, общественники, пресса. У вас есть версии — что происходит?

— В 2010 году президент подписал концепцию государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем на период до 2020 года. В этом документе черным по белому написано, что один из принципов снижения потребления алкоголя в нашей стране — перевод потребления с крепких алкогольных напитков на более слабоградусные, к которым относятся и вино, и пиво, и слабый алкоголь, и всякого рода сидры.

Если говорить об этой публичной травле, одним из ее источников является региональный сепаратизм. Так уж повелось в России, что из двух вопросов — «кто виноват?» и «что делать?» — у нас традиционно больше сил уходит на поиски того, кто виноват. Когда в Архангельске депутаты принимают и губернатор подписывает закон о запрете слабого алкоголя, всем ясно, что это популистские меры, призванные поднять рейтинг власти в регионе, улучшить позиции депутатов на будущих выборах. Они хотят выделиться на фоне других региональных политиков, чтобы шагнуть на ступеньку выше и попасть в какой-то федеральный центр, Вот и все. Забота о здоровье населения тут ни при чем. Потому что когда у потребителя уменьшается возможность выбора, это играет на руку производителям и продавцам крепкого алкоголя, прежде всего водки.

— Пока вам удается пресекать попытки подобных запретов в судах...

— Национальная ассоциация слабого алкоголя выиграла все суды, в том числе в Высшем арбитражном суде мы получили положительное заключение, что такие региональные запреты противоречат законодательству России. В данный момент идет очередное слушание в Краснодарском крае, на котором опять, мы надеемся, будет отменено решение краснодарского законодательного органа о запрете продажи слабоалкогольных тонизирующих коктейлей. Хотя, если бы люди были мудрее, видя архангельский прецедент, они могли бы каким-то образом поправить свое решение. Но они бьются, оттягивают всеми способами неизбежное и неприятное для себя решение суда.

— Вы обращались в суды после того, как слабоалкогольные напитки пытались запретить в Архангельске и Краснодаре. Почему вы никак не отреагировали на введение аналогичного запрета в Чечне?

— Во-первых, мы понимаем существующую в республике религиозную специфику — все-таки это мусульманский регион в составе нашей Федерации. А во-вторых, ни мы, ни та же ФАС не видим смысла оспаривать введенный там запрет — Чечня и до введения запрета была для нас не очень интересным рынком.

— Региональные и федеральные политики, выступающие за запрет или ограничение оборота слабоалкогольных коктейлей, отмечают, что основная аудитория этой продукции — молодежь.

— Легенда о том, что молодежь, начиная пить слабоалкогольные коктейли, потом переходит на крепкий алкоголь, к сожалению, весьма распространена. Это серьезная ошибка. Если молодежь начинает пить слабый алкоголь, она привыкает к небольшому опьянению, которое им кажется достаточным, и водка с ее более сильным эффектом им не нужна. Ну и надо понимать, кого мы имеем в виду, когда говорим про молодежь. Мы на всей продукции всегда размещаем достаточно четкие предостережения о том, что это нельзя употреблять, согласно законодательству, людям до 18 лет. Более того, мы считаем, что было бы неплохо, если бы государство приняло решение о повышении возрастного уровня до 21 года. Это хорошее предложение, но оно должно быть принято в рамках комплекса мер по борьбе с употреблением алкоголя. В масштабах страны очевидно, что, к сожалению, алкоголь — это единственное общенационально доступное времяпрепровождение. В России нет активной кампании по развитию, допустим, детского и юношеского спорта или культуры. Все достижения государства пока ограничиваются переводом производства алкоголя из тени в нормальную официальную налоговую часть. Но при этом нет сокращения потребления.

Крысы и добровольцы

— Еще одним аргументом противников коктейлей является их вред здоровью. Много говорят о том, что последствия потребления коктейлей гораздо тяжелее, чем, например, водки.

— Наша отрасль одна из немногих, в которой существуют ГОСТы, описывающие все, от начала производства до методов измерения нашей продукции. Если бы эти продукты, в том числе слабоалкогольные тонизирующие напитки, наносили вред здоровью и были бы небезопасны, эти ГОСТы бы не утвердили. Но все они утверждались с участием главного санитарного врача, Минздрава, институтов токсикологии, наркологии и так далее.

Все слабоалкогольные тонизирующие напитки проходят исследования в четырех институтах: наркологии, токсикологии, питания и им. Эрисмана. Сертификация коктейлей длится девять месяцев и является самой продолжительной среди алкогольных продуктов. Кроме того, регулярно проводятся исследования по изучению и оценке воздействия САНов на организм. Их результаты показывают, что посттоксикологический синдром от употребления алкоэнергетиков, то есть выход из состояния, которое сопровождается зачастую головными болями, короче, чем в случае с крепкими напитками. Все это перекликается с исследованиями в американских институтах, которые доказывают, что кофеин смягчает разрушающее действие алкоголя на органы, в том числе на печень.

— То есть, по вашим словам, алкоэнергетики наносят меньший вред организму, чем напиток аналогичной градусности без содержания кофеина?

— Алкоэнергетик, как подтверждают исследования Института наркологии и токсикологии, не вреднее, чем просто раствор спирта и воды. Подобные исследования проводятся на крысах, но в последнее время это делается на добровольцах, и результаты что у нас, что за рубежом практически аналогичные. У сторонников запрета алкоэнергетиков нет никаких научных данных, никаких цифр, доказательной базы, только эмоции. В той же Архангельской области законопроект появился после того, как у друга какого-то депутата местного Архангельского горсовета сын напился какого-то алкоэнергетика до смерти.

— Есть ли какие-то нормы относительно безопасного употребления слабоалкогольных коктейлей? Ведь в нем содержится кофеин, большое количество которого употреблять небезопасно...

— У нас на продуктах указано, сколько можно выпить за один день. При этом ни на одной бутылке водки не написано рекомендуемых доз. Просто пишут: «Чрезмерное употребление опасно для здоровья». Но что такое чрезмерное употребление, как оно измеряется? Каждый сам определяет. Напиваться слабоалкогольными коктейлями в принципе глупо — дешевле и проще купить водки и разбавить ее до нужной консистенции. Зачем запрещать коктейли, когда в барной культуре одним из популярнейших коктейлей является сочетание водки с энергетиком? Давайте запретим тогда и ирландский кофе, ведь это кофе и алкоголь — алкоэнергетик в чистом виде.

С содовой

— А сами пьете «Ягуар»? Например, с друзьями на даче…

— В силу того что слабый алкоголь у меня постоянно перед глазами, пью редко, если вы имеете в виду именно «Ягуар». Мне больше нравятся коктейли другого порядка, иногда это может быть джин-тоник. Зная стандарты производства, я уверен в качестве этой продукции.

— Какой у вас любимый алкогольный напиток?

— Я крепкий алкоголь пью в основном в разбавленном виде. Из готовых низкоградусных напитков и алкоголя в целом это вино либо пиво, либо коктейли, но нехитрые, что-то вроде виски с содовой…

— У вас двое совершеннолетних детей. Как вы отнесетесь, если они на вечеринке с друзьями будут пить алкоэнергетик или джин-тоник? Не будете против?

— Мое отношение будет хуже, если я увижу их употребляющими водку. Но даже приехав на следующий день после вечеринки на дачу и увидев там бутылки из-под крепкого алкоголя, я знаю, что все это употребляется в разбавленном виде, в виде коктейлей, и это меня успокаивает. Не вижу серьезной проблемы в том, что мои дети употребляют слабый алкоголь. Было бы гораздо хуже, если бы они предпочитали напитки покрепче.

— Если все-таки слабоалкогольные напитки или алкоэнергетики запретят в России, есть ли у отрасли какой-то план «Б» на этот случай? Например, сможете ли перейти на выпуск безалкогольных напитков?

— По сути, плана «Б» у отрасли нет. Оборудование на всех заводах «заточено» под производство слабого алкоголя. Это высокоскоростные и очень недешевые линии. Сейчас они еще обременены уникальным оборудованием по наклейке акцизной марки. Нигде в мире на алюминиевую банку этикетка не клеится, потому что сама банка является этикеткой. А у нас, с введением марки, производители под спецзаказ для России разрабатывали этикировочные машины. Одна машина стоит от 400 тыс. до 600 тыс. евро. Это тоже инвестиции, на которые в прошлом году пришлось пойти практически всем заводам.

— Если исключить все эти этикеточные наклеиватели, то, как я понимаю, заводы технологически реально перевести на розлив безалкогольных напитков.

— Теоретически это возможно, но только рынок безалкогольных напитков в нашей стране, как и во многих других странах, почти полностью консолидирован в руках двух основных мировых гигантов. Все остальные производства — локальные. Возможностей для вывода на федеральный рынок безалкогольных напитков практически нет. Это очень большие деньги для создания, формирования брендов и так далее, а во-вторых, ни Coca-Cola, ни Pepsico просто так долю рынка никому не отдадут. Если введут тотальный запрет на слабый алкоголь, это будет означать банкротство большинства заводов, увольнение сотрудников, явную потерю налогов, в том числе местных. Кому это надо? При том что люди все равно будут потреблять алкоголь. Наверное, опять, судя по последнему году, потребление перейдет в сторону крепкого алкоголя. Что с этим крепким алкоголем будут делать, будут ли его пить в чистом виде, либо разбавлять — это уже неконтролируемый процесс.