Жизнь без друзей

Фото: ИТАР-ТАСС

Жители России мало участвуют в общественной жизни, их активность зависит от государственной инициативы, указывают в новом докладе социологи Левада-Центра. Частная инициатива — некоммерческие организации, активизм — хотя почти не привлекает внимание граждан, все чаще выдавливается государством в тень. Это несет в себе угрозу протестов, указывают авторы доклада.

Уровень участия граждан в общественно-полезных мероприятиях последние несколько лет держится на одном уровне, в них принимают участие от четверти до трети населения страны, говорится в 58-страничном отчете Левада-Центра «Потенциал гражданского участия в решении социальных проблем», выполненного при использовании средств президентского гранта для некоммерческих организаций. Для исследования в марте 2013 года были опрошены более 2 тыс. респондентов в Москве и остальной России, проведено несколько фокус-групп с населением и организованы экспертные интервью с гражданскими активистами и сотрудниками НКО в крупных городах.

По отношению к правам человека жители России разбиваются на три устойчивых кластера, говорится в исследовании: «удовлетворенные» (45% населения) не считают, что в России происходит значительное ущемление прав, «социально ущемленные» (30%) озабочены нарушениями прав на бесплатное образование, медицинскую помощь или получение хорошей работы, и «рассерженные горожане» (25%), говорящие о злоупотреблениях в отношении гражданских прав и свобод, свободы слова, личной неприкосновенности, частной собственности и т.п.

Хотя в целом жители крупных городов считают, что нарушенные права нужно защищать, эта установка в большой степени является декларативной — 70% опрошенных горожан никогда никуда не обращались. Наиболее популярными инстанциями у тех, кто обращался для защиты своих прав, являются полиция (13%), суд (8%), госучреждения (8%), знакомые (7%). В СМИ или правозащитные организации, НКО обращается меньшинство (по 1%). При этом эффективность самых популярных инстанций — суда и полиции — оценивается ниже, чем эффективность менее формальных инстанций. В частности, самым полезным для решения проблем опрошенные считают обращение к родственникам (75%), «связям» или по блату (71%), взяткам или подкупу, а также к адвокатам (по 63%). Суды и правоохранительные органы — лишь пятые и восьмые по популярности (56 и 45%), также респонденты считают в целом эффективным обращения к общественности через СМИ (55%) и объединение с другими людьми (49%). В целом среди населения «распространено ощущение беспомощности, одиночества, неспособности управлять собственной жизнью», указывается в докладе.

Респонденты, чаще других готовые использовать законные, формальные способы решения проблем, чаще одобряют деятельность президента и госаппарата, при этом «уверенность в том, что возникающую проблему можно решить, улучшает общее восприятие текущего положения дел», в то время как у «людей, скептически настроенных к существующему режиму, вера в формальные способы защиты своих прав существенно меньше», говорится в отчете. Из других исследований известно, что критическая точка зрения коррелирует с тем, читают ли респонденты независимую прессу, добавляет один из авторов доклада Денис Волков. Они также чаще независимы от ресурсов государства, государственной повестки дня и разного рода льгот, указывает он.

Разница между склонными поддерживать власти и скептически настроенными по отношению к ним проявляется и в их социальной активности, говорит Волков: провластно настроенные граждане чаще объединяются в бизнес-ассоциации, ТСЖ, ветеранские организации. У оппозиционно настроенных граждан в последние годы появилась ранее не наблюдавшаяся социологами активность — наблюдение за выборами. Хотя в целом участие в разного рода социальной активности в последние годы не растет, постепенно меняется его характер — граждане стали чаще давать деньги на благотворительность, но реже жертвовать вещи, говорит социолог.

Активность разнится и в зависимости от размера населенных пунктов, указывает Волков: в небольших населенных пунктах ее организаторами выступают госорганы (субботники, обустройство территории), в то время как в Москве и крупных городах люди имеют больше возможностей проводить свободное время в секциях, клубах и т.п. «Крупные города — центр не только экономической, но и социальной активности, здесь у людей больше свободного времени, выше уровень образования, выше уровень запросов», — объясняет Волков. Разнится и ощущение проблем, которые беспокоят респондентов больше всего, в Москве это высокие цены (58%, в целом в России — 48%), засилье мигрантов (47%, в России — 17%), в России в целом — рост платежей и высокие цены на ЖКХ (56%, в Москве — 51%), низкие заработки (43%, в Москве — 26%), плохие дороги (29%, в Москве — 18%), указано в докладе. Несмотря на различия, и там и там в вопросах о том, на что лучше отдать пожертвования, «санкция государства важнее мнения независимых публичных фигур», указано в отчете.

Интервью с активистами и сотрудниками НКО показывают основные «узкие места», которые мешают их работе в решении проблем граждан. Прежде всего это косность властей, которые на местах часто сопротивляются любым изменениям, даже идущим сверху. Давление властей, их желание проконтролировать каждый рубль, растущая бюрократизация угрожают запустить «деинституционализацию гражданской сферы» — издержки от госрегистрации начинают превышать преимущества. «Желание государства полностью контролировать некоммерческий сектор оборачивается противоположными результатами — гражданская активность выталкивается в тень», — указывается в докладе. Жесткое отношение государства к НКО и самоорганизации граждан может привести к протестам, добавляет Волков.

Указаны в докладе и позитивные тенденции — общая правовая грамотность населения очень медленно, но растет.