Мы верим и надеемся, что хуже ситуация на рынке не будет

Фото: Фото предоставлено пресс-службой

«Мечел» готов к разным сценариям реструктуризации своего долга, но больше всего компании нравится схема с облигациями ВЭБа, который отсрочит выплаты на 10—15 лет, говорит генеральный директор «Мечела» ОЛЕГ КОРЖОВ. О том, как быть с банками, которые не участвуют в переговорах о реструктуризации, какие активы компания готова продавать и просят ли кредиторы об отставке Игоря Зюзина, он рассказал в интервью ведущей телеканала РБК ЕЛЕНЕ ХРУПОВОЙ.

— Правительство решило не банкротить компанию, и наиболее вероятный сценарий — эмиссия облигаций. Скажите, какие последствия для «Мечела» это повлечет?

— Для «Мечела» это наиболее приемлемый вариант решения по многим причинам. Во-первых, это позволит нам реструктуризировать ту часть задолженности, которую мы должны выплатить в 2014, 2015, 2016 годах. Выпуск этих облигаций позволит нам отодвинуть погашение значительной части долга: 8,3 млрд долл. и сейчас еще реструктуризация 180 млрд руб. Он сместит значительную часть тела этого долга с сегодняшнего дня на 10—15 лет вперед.

Во-вторых, в рамках этой реструктуризации мы сможем значительно сократить процентные платежи по банковским кредитам, что опять же даст нам возможность получить дополнительный денежный поток. Мы сохраняем вертикально интегрированную компанию, которая продолжает работать и зарабатывать деньги, формировать операционную прибыль.

— Еще какие-то варианты спасения рассматривались?

— На самом деле у нас на протяжении нескольких месяцев ведется работа как с банковскими, финансовыми институтами, так и с правительством. За этот промежуток времени было рассмотрено много путей выхода из текущей ситуации. Обсуждался вариант предоставления государственных гарантий компании «Мечел». Мы рассматривали возможность продажи ж/д ветки, которую мы построили до Эльгинского месторождения (оценочная стоимость инфраструктуры составляет порядка 2 млрд долл.). Изучали варианты продажи части проекта «Эльгауголь». Но вариант выпуска конвертируемых облигаций рассматривался как приоритетный, который устраивает всех.

— Мы все помним о ковенантных каникулах. Если будет реализован наиболее вероятный сценарий, поможет ли это «Мечелу» выполнить ковенанты?

— Начнем с того, что мы не планируем пересматривать наши ковенантные каникулы. Ковенанты — это финансовые экономические обязательства «Мечела», которые мы должны выполнить. И планируем их выполнять. К сожалению, на исполнение ковенантов и, как следствие, на финансово-экономическое положение компании влияет много факторов, и немаловажная роль здесь у рынка угля. Мы верим и надеемся, что хуже ситуация на рынке не будет, в среднесрочной перспективе она должна улучшаться, это даст нам возможность выполнять те ковенантные обязательства, которые есть на данный момент. Пока на сегодняшний день мы не планируем менять ковенантные обязательства и планируем укладываться в те ограничения и в те договоренности, которые есть с банковскими структурами.

— Раннее банки-кредиторы настаивали на смене управления и, соответственно, отстранении Игоря Зюзина от управления компанией. Скажите, сейчас поменялась позиция банков или они продолжают настаивать на смене руководства?

— В нашем общении с банковскими структурами и правительством в такой формулировке вопрос не ставился. Структура компании «Мечел» включает в себя около 30 крупных предприятий, и, безусловно, управление таким хозяйством — вопрос достаточно сложный, и я считаю, что на сегодняшний день команда управленцев с этим справляется.

Во время переговоров с банками и правительством говорилось о дополнительных функциях финансового контроля компании, что я считаю вполне справедливым. Речь ведь идет о реструктуризации, о достаточно большом долге со стороны банков с госучастием, поэтому вполне очевидно, что определенные функции финансового контроля — как мы тратим деньги, куда направляем — должны быть.

— Какие меры финансового контроля будут к вам применяться?

— Очевидно, мы будем на заседаниях совета директоров утверждать бюджеты, будем предоставлять в банки наши планы по производственно-экономической деятельности, сохранять, утверждать и согласовывать нашу инвестиционную программу, которая на сегодняшний день с окончанием реконструкции наших трех объектов практически сведена к нулю. Мы будем согласовывать все эти планы с финансовым контролером.

В этом плане я не вижу ничего страшного. Все продажи, которые у нас идут по угольной продукции, идут по рыночным ценам. Все, что связано с реализацией внутри России, опять же мы занимаем большую нишу в строительном сегменте, идет по ценам, которые сложились на внутреннем рынке.

Что касается затрат, то на сегодняшний день для примера назову несколько цифр. Предприятие компании «Мечел Якутуголь» занимает шестое место по себестоимости добычи среди всех мировых лидеров, Южный Кузбасс — 15-е место, «Эльгауголь» после выхода на проектную мощность — седьмое место. Мы сократили все управленческие, непроизводительные и некоммерческие расходы. Сегодня наша себестоимость является тем минимумом, который просто необходим.

— Какова будет дальнейшая стратегия развития компании, на какое возможное направление бизнеса вы будете делать упор, возможно, поможет Эльгинское месторождение?

— В области горнодобывающего сегмента мы нашей точкой роста считаем предприятие «Эльгауголь». С пуском в эксплуатацию и выходом на проектную мощность Эльгинского месторождения «Мечел» будет занимать третье место в мире по добыче и реализации коксующегося угля и производству концентрата. Для примера скажу, что доля коксующегося концентрата, которую продает «Мечел» в Китай, на сегодняшний день уже составляет 70,5%, поэтому в области горнодобывающего сегмента, как я уже сказал, это увеличение объема за счет Эльгинского месторождения.

В области металлургии мы последнее время позиционируем себя как компания, у которой есть три направления бизнеса. Первое — с пуском универсального рельсобалочного стана мы будем занимать значительную нишу в сегменте продаж рельсовой продукции. Второе — это строительный сортамент, где мы сможем производить 500—600 тыс. т сортового проката, это значительно укрепит наши позиции на строительном рынке. Третье направление бизнеса в металлургии — метизы.

— Выделяемые кредиторами средства полностью пойдут на погашение долга или останется какая-то часть, которую надо будет реструктурировать, и каким образом?

— Значительная часть средств, которая будет выделена в данной ситуации, пойдет на реструктуризацию банковского долга. Что касается остальных наших обязательств, поскольку реструктуризация затрагивает не весь кредитный портфель, у нас есть два варианта развития событий.

Первый вариант — мы все-таки надеемся, что в ходе переговоров, которые сегодня ведем с ВТБ, Газпромбанком и Сбербанком, банки-кредиторы, которые не подпадут под данную реструктуризацию, также присоединятся к этому процессу и долги по остальным банкам мы также реструктуризируем.

Второй вариант — для нас, может быть, не совсем удобный, но, тем не менее, реалистичный — мы продолжим гасить задолженность перед остальными банками из наших оборотных средств. Только за первое полугодие 2014 года мы смогли погасить задолженность порядка 0,5 млрд долл. за счет наших оборотных средств.

И третий вариант, мы его уже озвучили, — одним из источников погашения долга перед другими банками-кредиторами мы видим средства от продажи активов.

— У вас есть конкретные прогнозы по долговой нагрузке, насколько она снизится в этом году, следующем году?

— Четкий план сделать сложно, потому что очень многое зависит от конъюнктуры рынка. То, что мы сейчас хотим сделать — реструктурировать долг и оттянуть погашение долга на 10—15 лет. В этой конфигурации, безусловно, сумма долга не изменится.

Что касается самого снижения долга, то здесь несколько факторов. Сможем ли мы продать активы и по каким ценам, все ли деньги от их реализации мы направим на погашение долга? Если будут меняться цены на уголь, то у нас будет дополнительная выручка, будут деньги на погашение кредитов. Это два основных направления, которые будут диктовать нам, какой у нас будет долг через год-два.

— Вы затронули тему продажи активов. Какие активы планируете продавать и какова их стоимость?

— Два года назад совет директоров подтвердил продажу активов, которые сегодня мы считаем непрофильными. Часть активов из этой программы мы уже продали. Выставлены на продажу «Южуралникель», Московский коксогазовый завод, Братский завод ферросплавов, Bluestone, наши сбытовые и сервисные базы в Европе. По ним мы готовы рассмотреть предложения.

— Как сейчас обстоят дела в компании? Говорили, что нет выплат зарплат, налогов.

— У нас были определенные задержки выплат заработных плат на несколько дней, тогда был пик погашения долга перед банком или тела кредита. Но в рамках месяца мы всегда платили сотрудникам. Что касается налогов, то здесь мы выполняем свои обязательства.