Стыдно не быть великими: умер «последний шестидесятник» Евгений Евтушенко
Сибирский поэт
«И до конца — в ответ наветам — сибирским буду я поэтом, а тот, кто мне не верит в этом, что ж — тот ничо не понимат!»
Евтушенко родился 18 июля 1932 года на станции Зима Иркутской области в семье геологов: прибалтийского немца Александра Рудольфовича Гангнуса и Зинаиды Ермолаевны Евтушенко. В 1944 году семья перебралась в Москву, и мать поэта решила поменять немецкую фамилию Жени на свою девичью.
«Откуда родом я? Я с некой сибирской станции Зима, где запах пороха и снега и запах кедров и зерна» («Откуда вы?», 1957 год).
Евтушенко начал печататься в 1949 году, когда ему было 16 лет. Первые публикации стихов появились в газете «Советский спорт». А первая книга его стихов — «Разведчики грядущего» — была издана в 1952 году, когда поэту было 20 лет. В том же году он вошел в Союз писателей (СП) СССР, минуя ступень кандидата в члены СП.
«Меня приняли в Литературный институт без аттестата зрелости и почти одновременно в Союз писателей, в обоих случаях сочтя достаточным основанием мою книгу. Но я знал ей цену. И я хотел писать по-другому», — писал Евтушенко в «Преждевременной биографии».
Становление шестидесятника
Подлинно дебютными сам поэт позднее назовет свои книги «Шоссе энтузиастов», вышедшую в 1956 году, «Обещание», изданную в 1957 году, а также поэму «Станция Зима». Именно в этих сборниках Евтушенко осознает себя поэтом нового поколения, которое впоследствии назовут поколением шестидесятников.
«Лучшие из поколения, цвести вам — не увядать! Вашего покорения бедам — не увидать! Разные будут случаи — будьте сильны и дружны. Вы ведь на то и лучшие — выстоять вы должны» («Лучшим из поколения», 1957 год).
В своей первой книге, «Разведчики грядущего», 20-летний Евтушенко посвящает такие строки Сталину: «Я знаю: Вождю бесконечно близки мысли народа нашего. Я верю: здесь расцветут цветы, сады наполнятся светом. Ведь об этом мечтаем и я, и ты, значит, думает Сталин об этом!». Позднее поэт назовет «Разведчики грядущего» «ходульно-романтической книжкой», его отношение к Сталину резко изменится.
В 1962 году в газете «Правда» выходит стихотворение Евтушенко «Наследники Сталина». «Нет, Сталин не умер. Считает он смерть поправимостью. Мы вынесли из мавзолея его. Но как из наследников Сталина Сталина вынести?»
«Оттепель»
В 1960-е Евтушенко вместе с другими поэтами — Робертом Рождественским, Андреем Вознесенским, Беллой Ахмадулиной — выступает на поэтических вечерах в Политехническом музее и чтениях у открытого в 1958 году в Москве памятника Маяковскому, они стали одним из символов эпохи «оттепели». Поэты новой волны пользуются огромной популярностью в СССР, их выступления собирают стадионы.
«Поэт в России — больше, чем поэт. В ней суждено поэтами рождаться лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства, кому уюта нет, покоя нет» («Молитва перед поэмой», 1965 год).
В 1961 году Евтушенко написал поэму «Бабий Яр», сделавшую его всемирно известным. Поэма была приурочена к годовщине расстрела 34 тыс. евреев нацистами в 1941 году на Украине.
«Над Бабьим Яром памятников нет. Крутой обрыв, как грубое надгробье. Мне страшно. Мне сегодня столько лет, как самому еврейскому народу».
«Еврейской крови нет в крови моей. Но ненавистен злобой заскорузлой я всем антисемитам, как еврей, и потому — я настоящий русский!»
Сам факт публикации «Бабьего Яра» вызвал в обществе шок, поэт поднял замалчиваемые властями темы холокоста и антисемитизма. Главный редактор «Литературной газеты» Валерий Косолапов, опубликовавший поэму, был уволен. Никита Хрущев публично обвинил Евтушенко в политической незрелости и незнании исторических фактов.
В том же году после возведения Берлинской стены лидер ГДР Вальтер Ульбрихт пожаловался Хрущеву на то, что Евтушенко, находясь в ГДР, заявил, что Германия когда-нибудь станет единой. «Ну что мне с ним делать? В Сибирь отправить? Так он там родился!» — ответил Хрущев.
Конец «оттепели»
После ввода советских войск в Чехословакию Евтушенко напишет стихотворение «Танки идут по Праге» (1968 год). «Танки идут по Праге в затканой крови рассвета. Танки идут по правде, которая не газета. Танки идут по соблазнам жить не во власти штампов. Танки идут по солдатам, сидящим внутри этих танков. Боже мой, как это гнусно! Боже — какое паденье! Танки по Ян Гусу, Пушкину и Петефи».
«Прежде чем я подохну, как — мне не важно — прозван. Я обращаюсь к потомству только с единственной просьбой: Пусть надо мной — без рыданий. Просто напишут — по правде: «Русский писатель. Раздавлен. Русскими танками в Праге» («Танки идут по Праге», 1968 год).
«Наше поколение — за что мы боролись? Мы не были врагами Советской власти. Нас хотели сделать врагами своей страны, но не получилось. Мы были романтиками социализма, понимаете? И то, что произошло в Праге, нас очень трогало — потому что, как мы понимали, там боролись за социализм с человеческим лицом, которого и мы хотели», — объяснял потом Евтушенко в интервью. События «Пражской весны» стали крушением надежд для поколения шестидесятников.
Дружба с Кастро и Кеннеди
Несмотря на сложные отношения с властями, Евтушенко оставался одним из наиболее известных за пределами страны представителей СССР, ему разрешали выезд за границу и общение с ведущими западными политиками и культурными деятелями. Он принимал участие в основных политических событиях эпохи от Карибского кризиса до переворота в Чили.
В начале 1960-х Евтушенко отправится на Кубу, где познакомится с Фиделем Кастро. Итогом этой поездки станет поэма в прозе «Я — Куба», по которой впоследствии будет снят одноименный фильм.
Позднее Евтушенко побывает в Чили, где познакомится с президентом Сальвадором Альенде. Под впечатлением от переворота в Чили и гибели Альенде он напишет поэму «Голубь в Сантьяго». «Моя самая любимая вещь — «Голубь в Сантьяго». Она спасла от самоубийства около тысячи людей — и это только то число, о котором я знаю по письмам», — скажет позднее Евтушенко. После падения режима Аугусто Пиночета Евтушенко был награжден высшей правительственной наградой Чили и читал «Голубя в Сантьяго» многотысячной толпе с балкона президентского дворца Ла-Монеда.
Евтушенко был гостем на дне рождения кандидата в президенты США Роберта Кеннеди, называл его своим другом. А в 1968 году, после его гибели, напишет стихотворение «Я пристрелен эпохой».
«Я пристрелен эпохой, Роберт Кеннеди, Бобби, за отсутствием бога выдвигавшийся в боги».
Неразрешенный конфликт
Конфликт с Иосифом Бродским Евтушенко называл своей «самой глубокой раной».
«Если Евтушенко против колхозов, я — за», — пересказывал Сергей Довлатов слова Бродского. «Евтушенко? Вы знаете — это не так всё просто. Он, конечно, поэт очень плохой. И человек он еще худший. Это такая огромная фабрика по воспроизводству самого себя. По репродукции самого себя. <…> У него есть стихи, которые, в общем, можно даже запоминать, любить, они могут нравиться. Мне не нравится просто вообще уровень всего этого дела. То есть в основном. Основной такой… дух не нравится этого. Просто — мерзит», — говорил о Евтушенко сам Бродский.
«Я считаю его человеком, с которым мы не договорили. Возможно, наши стихи уже сами будут разговаривать друг с другом, и думаю, что о чем-то договорятся», — скажет позднее Евтушенко о Бродском в интервью Соломону Волкову.
«Для того ли родились, для того ли вылупились. Чтобы после подрались, обозлели, вылюбились? Кто подсказчик лживый, кто? Но по Божьей милости я еще надеюсь, что в небесах помиримся» (поэма «Дора Франко»).
Конец эпохи
В 1991 году Евтушенко заключил контракт с американским университетом в городе Талса, штат Оклахома, и уехал жить и преподавать в США. Однако никогда не разрывал связей с Россией, часто приезжал с концертами и остро переживал все происходящие в последнее время события. В 2010 году он открыл на собственные средства в подмосковном писательском поселке Переделкино музей-галерею, где представлены рабочий кабинет и личные вещи Евтушенко, а также картины, подаренные поэту ведущими художниками конца XX века или приобретенные им для личной коллекции. В последние годы Евтушенко занимался созданием пятитомной антологии русской поэзии «Поэт в России — больше, чем поэт. Десять веков русской поэзии».
«Ненька предков моих — Украина, во Днепре окрестившая Русь, неужели ты будешь руина? Я боюсь за тебя и молюсь» («Государство, будь человеком!», 2014 год).
«Мы собирать умеем рать. Жаль, чересчур могучимся. Мы научились умирать. Когда же жить научимся?» (2014 год).
Евтушенко оставался последним из шестидесятников. Его кончина ознаменовала собой конец целой эпохи.
«Идут белые снеги, как по нитке скользя... Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя. Чьи-то души бесследно, растворяясь вдали, словно белые снеги, идут в небо с земли. Идут белые снеги... И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду» («Идут белые снеги», 1965 год).
«Приходите ко мне на могилу, приходите стрезва и в запой. Я и туфельку и бахилу над собою услышу собой <…> Мне совсем умереть не под силу. Некрологи и траур — брехня. Приходите ко мне на могилу, на могилу, где нету меня» (1970 год).
«Пугали наши вкусы, склонности и то, что слишком забываемся, а мы не умерли от скромности и умирать не собираемся. Пускай шипят, что мы бездарные, продажные и лицемерные, но всё равно мы — легендарные, оплеванные, но бессмертные!» («Шестидесятники», 1993 год).
«Будем великими!»
В 1963 году Евтушенко был номинирован на Нобелевскую премию по литературе. В течение последующих 50 лет он регулярно назывался в числе основных претендентов на премию.
Требую с грузчика, с доктора,
с того, кто мне шьет пальто, —
все надо делать здорово —
это неважно что!
Ничто не должно быть посредственно —
от зданий и до галош.
Посредственность неестественна,
как неестественна ложь.
Сами себе велите
славу свою добыть.
Стыдно не быть великими.
Каждый им должен быть!
В разных районах Москвы и области
Квартиры в столице
с выгодой до ₽4,5 млн
Выгодные предложения
для семей с детьми
Видовые квартиры
в высотных башнях
Варианты с мебелью
и встроенной техникой
