Накоплениям нужна свобода

Фото: ИТАР-ТАСС

В дискуссии вокруг судьбы накопительного элемента формируется немало иллюзорных представлений, которые стоит разобрать подробнее, чтобы не вводить никого в заблуждение. Например, с чьей-то «легкой» руки все говорят о некоем изъятии пенсионных накоплений. Но, строго говоря, никакого изъятия не происходит: Страховые взносы за граждан полностью учитываются в страховой части пенсии, в любом случае фиксируются на индивидуальном счете человека и увеличивают размер пенсии.

Еще муссируется тезис о том, что накопительная пенсия поможет закрыть демографическую дыру. Экономические расчеты показывают, что, к сожалению, это не так. Дело не только в том, что конечная доля обязательных пенсионных накоплений слишком мала, чтобы вообще всерьез говорить о каком-то возмещении заработка накопительной пенсией при выходе на пенсию. Например, средний размер накопительной части тех, кто вышел на пенсии досрочно, сегодня не превышает 645 руб. в месяц, а пенсия в целом — более 11 тыс. руб.

Но даже эта незначительная часть, как показали десять лет инвестирования средств пенсионных накоплений, имеет свойство довольно сильно обесцениваться. И даже если отдельные фонды иногда могут обыграть рынок и инфляцию, средняя доходность НПФ колеблется в пределах 2–8%. Более того, один и тот же фонд может быть успешен в один год и гораздо менее удачен в следующий. Простому же гражданину, рассчитывающему на рост пенсионных накоплений, предлагается фактически сыграть в лотерею и отправить страховые взносы в инвестиционное путешествие, гарантией в котором остается лишь номинал. Индексация же страховой пенсии выше инфляции, напротив, есть безусловное обязательство государства, определенное законом.

К тому же согласно положениям, которые утверждены в Стратегии долгосрочного развития пенсионной системы, размер страховой пенсии к 2030 году должен достичь 2,5–3 прожиточных минимумов. Новая пенсионная формула позволяет добиться этой цели. При этом достижение параметра в два прожиточных минимума пенсионера намечено не позднее 2018 года. С накопительной системой, в которой выплаты гарантируются только по номиналу, таких показателей достичь проблематично.

Впрочем, куда более важным для некоторых экономистов кажется не спасение пенсии конкретного человека, а создание инструмента по привлечению длинных денег, каким должны были стать негосударственные пенсионные фонды по задумке архитекторов обязательных накоплений. В настоящее время в системе пенсионных накоплений уже работает порядка 3 трлн руб. Соответственно, такой огромный ресурс уже сегодня, казалось бы, должен позволять существующим финансовым институтам производить огромные финансовые вложения. Однако же никакого золотого дождя инвестиций в реальную экономику не наблюдается. Половина всех средств де-факто возвращается в государственный бюджет через инструмент обязательств федерального займа. Еще около 40% накопительных средств оседают на банковских депозитах.

Таким образом, даже существующие средства в принципе позволяют НПФ не просто безбедно существовать, но на деле доказать тезис о том, что пенсионные деньги могут принести экономический эффект и экономический рост.

Будущие же решения вокруг накопительного элемента должны учитывать мировой опыт. Большинство развитых европейских стран, среди которых Германия и Франция, исходят из того, что в пенсионной системе своим платежом участвует работник. То есть конкретный человек, который мотивируется при заключении договора с НПФ теми гарантиями, которые совпадают с его видением своего пенсионного будущего. В таком случае обязательство НПФ гарантировано не только номиналом, но и определенной доходностью.

Поэтому перевод накопительного компонента в добровольную систему, в которой застрахованное лицо само будет изучать имеющиеся на рынке предложения и контролировать результат, заставит негосударственные пенсионные фонды более активно привлекать застрахованные лица в свои финансовые институты. Это позволит дать толчок в совершенствовании рынка НПФ, стимулировать рынок долгосрочного пенсионного страхования и станет основой для развития второго уровня пенсионной системы, который также прописан в стратегии долгосрочного развития пенсионной системы.