«Нынешние 3,4% — более честные, но слишком невысокие»
7—8% экономического роста, которые Россия демонстрировала до кризиса, вряд ли можно считать эталоном, считает глава Минэкономразвития Андрей Белоусов. В интервью Handelsblatt министр рассказал, за счет чего страна должна наращивать свои экономические силы и почему он разочарован.
— Г-н министр, показатели роста экономики России намного ниже, чем в других развивающихся странах. Почему?
— На мой взгляд, 3,4% роста по итогам минувшего года не так уж мало.
— Однако это значительно меньше, чем прогнозировалось.
— Большие потери урожая из-за экстремально сильной засухи стоили нам половину процентного пункта. А за докризисными показателями экономического роста на уровне 7 или 8% скрывалось много пузырей: например, повышение зарплат, которое хотя и подогревало потребление, но значительно превышало рост эффективности производства. Кроме того, был громадный рост сырьевых доходов. Нынешние 3,4% — более честные, но слишком невысокие.
— Прежде всего на фоне демонстрирующего значительно более сильный рост Китая...
— Да, темпы роста Китая 8% или даже больше. Но хотели бы мы жить в Китае? Эта страна страдает от существующей там большой разницы в условиях жизни. Но ясно и то, что для России 4% экономического роста — это слишком мало. Поэтому сейчас мы стоим перед решением исторической для нашей страны задачи.
— Какой?
— Нам необходимо решать накопившиеся социальные проблемы. Прежде всего в образовании, здравоохранении и жилищном строительстве. Граждане России больше не хотят жить обещаниями. Кроме того, растет средний класс, который требует, чтобы качество жилья, больниц и школ было на уровне европейского. В этих сферах требуется всеобъемлющая перестройка. Еще мы должны кардинально трансформировать армию, урегулировать систему зарплат, модернизировать вооружение. Только на перевооружение мы потратим до 2020 года примерно 500 млрд евро.
— Но вас как министра экономики все это должно только радовать: жилищное строительство и новые вооружение — это ведь дополнительные рабочие места и рост экономики...
— Конечно, это так. И все же я разочарован...
— Почему же?
— Потому что Министерство финансов не хочет выделять необходимые для этих программ средства.
— Минфин боится, что эти миллиарды непонятным образом снова исчезнут в никуда?
— В основном потому, что министр финансов прежде всего хочет сделать бюджет более независимым от доходов за счет нефтегазового экспорта. Если бы у нас не было налоговых поступлений от нефти и газа, то дефицит госбюджета находился бы не в районе ноля, а равнялся бы примерно 10%. К 2016 году, возможно, сократился бы до 7% при условии, что не должно быть существенного увеличения расходов. Но при решении этой задачи проявляются и структурные проблемы нашей экономики.
— Как вы намерены их решать?
— Мы хотим улучшить инвестиционный климат в России, сократить масштабы госрегулирования, внедрить в наших компаниях международные стандарты финансовой отчетности и выстроить стимулирование экспорта, как это сделано в Германии. Кроме того, нужны миллиардные программы на строительство жилья, образование и медицинское обеспечение. Но оплачивать все это у министра финансов особого желания нет. Сверхдоходы госбюджета в размере 7% от ВВП он хочет годами сохранять в Резервном фонде. Я бы хотел ограничить это 5%, и тогда, начиная с 2014 года, у нас были бы деньги на инфраструктурные программы.
Проект о людях, создающих позитивные долгосрочные изменения в бизнесе и обществе
Проект о людях, создающих позитивные долгосрочные изменения в бизнесе и обществе
