Рубен Варданян — РБК: «Да, я собрался в политику»

Рубен Варданян (Фото: Владислав Шатило / РБК)

«Во-первых, надо признать, что война оставила очень серьезный глубокий след в сознании армян как внутри Армении, так и вовне, с точки зрения осознания того, что произошло поражение. И в этом смысле 9 ноября было таким холодным душем, но важным моментом для понимания, где мы находимся. С другой стороны, надо сказать, что состояние ни мира, ни войны, в котором мы жили и до военных действий, к сожалению, осталось и после. Вроде есть договоренность о прекращении огня, и при этом происходят какие-то непонятные вещи. Третье, конечно, это политический кризис, который был весь этот год внутри армянского общества, в том числе с попыткой смены власти, причем в разных формах. Он был важным событием для всей Армении и армянского общества в целом, в котором, мне кажется, произошли достаточно серьезные изменения. Потому что общество сказало: «Да, нынешняя власть проиграла. Нынешняя власть виновата во многих проблемах, которые возникли. Но тем не менее мы не хотим назад, мы не хотим вернуться в прошлое, мы считаем, что эта страница перевернута».

«Мы увидели, как в обществе очень четко сформировалось три группы. Одна группа, к сожалению, полностью разочаровалась во всем, и не видит никакого будущего, и по большому счету находится в полной депрессии. Вторая группа сказала: «Я в домике, я спрятался, я в таком пузыре, в котором хочу укрыться от всей этой реальности, не хочу слышать ничего». И небольшая группа, которая сказала: «Нет, мы хотим изменений, мы хотим перемен. Давайте делать выводы, давайте делать анализ, что было сделано неправильно. В конечном счете давайте спокойно анализировать, понимать причины и делать все, чтобы этого не повторилось».

«Мы делаем регулярные опросы вместе со специалистами международного уровня начиная с декабря прошлого года. Уже в четвертый раз делаем каждые три месяца опрос того, что происходит в армянском обществе. И результат показывает, что, несмотря на всю тяжесть положения, в том числе не только военного, но и экономического, и пандемического, большинство людей, это около 70%, скорее удовлетворены своей жизнью, чем не удовлетворены. И это феномен, который сложно себе было представить, потому что мы видим, что люди живут очень бедно и очень плохо. Это опасный сигнал того, что общество выживает, живет каждый день, чтобы выжить, и все. И это такое состояние общества, из которого вывести очень непросто. Люди потеряли внутренний драйв относительно того, что вообще что-то можно изменить».

«Системно страна не меняется. И это понимают все. Но вот что надо делать — это последний вопрос, который ставят. Какую Армению надо строить? Как мы должны в этой ситуации стать сильными, мощными, счастливыми, имеющими долгосрочные проекты? На эту тему практически нет разговоров. И вот это отсутствие культуры глубинных дискуссий о том, какое мы общество строим, какую страну хотим увидеть через год, пять лет, десять лет, конечно, большая проблема, потому что людям надо показывать ориентиры».

«Нет государственного мышления, которое проявляется в том, что ты, принимая решение о своей жизни, о своем будущем, ориентируешься на несколько важных вещей: что важно для меня, для моей семьи, для моей нации и для моего государства. Отсутствие понимания, что государство — это друг, это партнер, это тот институт, с которым я могу работать и сотрудничать, — это большая опасность, и не только в Армении. В целом армянин говорит, что «я могу жить в любой точке мира». Поэтому мы на самом деле действительно уникальная нация, которая добивается успехов во всех точках мира, не только в Армении. Но это и плюс, и минус. Потому что человек говорит: «Я могу легко переехать в другую страну, там адаптироваться и жить».

«Прошло 30 лет, как мы получили независимость. Мы мечтали о суверенной Армении столетиями. Мы получили ее. И как мы этим распоряжаемся? Насколько мы смогли сделать эффективно суверенное государство, которое действительно для нации является очень важным магнитом, объединяющим очень разных армян из разных точек мира, проживающих в разных точках мира? Мне кажется, это очень серьезный вызов. И когда ты проходишь поражение, у тебя есть два варианта. Или ты смиряешься с поражением, или ты понимаешь, что надо исправить, как надо заново тренироваться, меняться, какие ресурсы надо применить, для того чтобы стать сильным и мощным, встряхнуться и сказать: «Мы хотим построить сильное государство. Мы хотим построить эффективное взаимоотношение государственного и частного сектора. Мы хотим построить эффективные отношения между Арменией и диаспорами. Мы хотим построить эффективные отношения между бизнесом и обществом в целом. Мы хотим построить отношения между церковью и государством, между людьми, совершенно по-разному смотрящими на разные вопросы, но при этом объединенными какой-то единой идеей в будущем».

«Нам надо принципиально по-другому посмотреть на то, что происходит в Армении. Например, мы в ближайшее время, осознавая, что одна из проблем в Армении — это образование, запускаем центр лидерства и развития личности. Так как мы считаем принципиально важным, чтобы был образовательный мощный центр, чтобы у Армении была возможность давать международный уровень образования и в бизнесе, в управлении, в паблик-сервисе, то есть в управлении государством, на совершенно другом уровне. И это вопрос, надо было концентрировать ресурсы и сделать. Мы собираемся запустить в ближайшую неделю Центр стратегического развития, который мы считаем принципиально важным, в который будут вовлечены лучшие ресурсы и внутри Армении, и вовне. Такие проекты просто нужны, чтобы люди почувствовали, что это не просто отдельные усилия».

«Рубена Варданяна уже обвинили во всех смертных грехах. И что я новый Иванишвили Армении, что я Сорос Армении, что я турецкий агент. Чего только я не услышал про себя за последние несколько месяцев, что было ожидаемо, потому что в обществе накопился негатив ко всему».

«Рубен Варданян все эти годы всегда был в Армении. То есть у меня нет там бизнеса, но я все 20 лет, начиная с 2001 года, когда мы начали проект «Армения 2020», очень много времени провожу в Армении. В среднем два-три месяца в году, наездами. Я глубоко убежден, что для того, чтобы изменить ситуацию в Армении, которую, я уверен, можно изменить, необходимо, чтобы в страну переехали десять лучших врачей, десять лучших ученых, десять лучших бизнесменов, десять лучших дизайнеров, десять лучших архитекторов. И если я призываю других, конечно, это должно относиться ко мне».

«Да, я собрался в армянскую политику. Но это иное, чем просто политическая партия, желание возглавить страну. Хотеть руководить страной в сегодняшнем состоянии — это надо быть алогичным человеком. Потому что страна находится в очень тяжелом состоянии. Реальное будущее совершенно непонятно. Общество совершенно расколото. И в этом смысле брать на себя ответственность стать руководителем — это надо быть очень смелым и рисковым человеком».

«Если та элита, которая консолидируется и вместе посчитает, что это правильное решение, чтобы был я либо другой, — любое решение возможно, потому что я готов быть и сапожником для моей нации, и уборщиком, и руководителем».

«Я считаю, что максимальная польза Рубена Варданяна в том, чтобы он мог бы помочь консолидации людей как из прошлого, как из настоящего, так и из будущего поколения, которое тоже равнодушно сидит и смотрит».

«Мы должны поставить правильный диагноз, что произошло. Мы это сделали, у нас очень серьезные проведены работы. Мы понимаем все наши болезни. Второе, нам обязательно надо объединить усилия людей, которые неравнодушны, которые готовы к изменениям. Дальше третье — уже вместе выработать ту программу, которая приведет к изменениям и реально даст возможность выйти из этого кризиса».

«Сейчас второй этап. И он очень важный. Я хочу, чтобы люди, которые неравнодушны, которые готовы, как и я, пожертвовать своим благополучием, своей нормальной жизнью, своим привычным укладом, сказали: «Я готов переехать в Армению. Я готов встать рядом. Я готов пойти служить в армию и защищать Армению. Я готов сделать все, чтобы в Армении был мир, но при этом была сильная безопасность». Да, конечно, объединившись, мы должны выработать повестку, это тоже очень важный вопрос, а потом уже по этой повестке будет ясно».

«Нам надо иметь общественное движение. То, что мы делаем в проекте Future Armenian, уже объединяет 108 тыс. человек из 107 стран. В основном из Армении. Если это будет 500 тыс. человек, если это будет миллион, то это уже будет достаточно серьезное общественное движение, которое может сказать: «Вот это повестка, и мы хотим по этой повестке идти и работать».

«Уже создали центр стратегического развития, который развивает именно программу конкретных изменений. В ближайшее время будет создан центр, связанный с изменением управления государства и вообще всего, что связано с управлением будущих институтов. Там работают специальные команды юристов, которые работают только над тем, как сделать так, что надо изменить. Потому что это не так просто».

«В экономической области мы можем увеличить наш ВВП с $13 млрд до $40–50 млрд в течение десяти лет без тяжелых фантастических историй нахождения нефти или чего-то. Просто за счет того, чтобы правильно выстроить экономику и все те процессы, которые надо выстроить. Я глубоко убежден, что мы можем привлечь 50 тыс. семей, которые приедут в Армению и которые добавят там живущим очень достойным людям энергию и изменения. Я глубоко убежден, что мы можем выстроить очень сильную армию, которая при этом будет не просто защищать, но еще будет двигателем экономических изменений, потому что это будет технологически совсем другая армия, и это будет армия, которая будет заказывать технологии. Я глубоко убежден, что мы можем иметь абсолютно другой уровень позиционирования Армении в мире».