Надежда Савченко — РБК: «Одни ненавидят, другие любят, равнодушных нет»

О политике

«Кажется, что все будет хорошо и сразу. Украинцы этого тоже ждали. Я работаю в политике всего лишь год, мне пришлось очень многому очень быстро учиться. И, конечно же, у меня не было времени оканчивать какие-то политические школы или какое-то дополнительное экономическое или юридическое образование, и я не считаю, что оно нужно, потому что в моем варианте уже не подходит. Учиться шесть лет одному какому-то ремеслу — это очень долго. Политика должна основываться на тех талантах, которые есть в человеке. Человек может думать и мыслить».

Об отказе от спичрайтеров и политтехнологов

«Все зависит от того, для чего нужны спичрайтеры и все технологии, — для того, чтобы вести людей как стадо баранов. <...> Но, с другой стороны, вести за собой глупых людей или вести за собой умных людей — это разные вещи. Для того чтобы вести за собой умных людей, для начала их нужно разбудить, им нужно показать, что они принимают решение, что они мыслят. Те же политтехнологи или что-то, статистика, — это все, что стоит очень-очень больших денег. <...> Я не тот политик, который пришел из бизнеса, или продал «Роллс-Ройс» и ушел на фронт. Я не тот политик, который может себе это позволить. И тем более я считаю, что это вещи, скажем так, обременяющие, они ненужные».

О переговорах с Донбассом (выйдя на свободу, Савченко предложила «улыбнуться Захарченко и Плотницкому», что вызвало критику. — РБК)

«Моя первая реакция была: «Тогда стрелять, тогда убивать». Но так как иногда надо попробовать себя переломить в этом, я тогда заменила это слово — «стрелять» и «убивать»: «Значит, тогда улыбнемся друг другу и все получится». Будем мы еще десять лет стреляться? Ну если будем, тогда давайте. Для этого было сказано это слово, которое, конечно же, наверное, было сказано очень рано. Люди не поняли, почему я так быстро начала забывать. Я не начала забывать».

О борьбе с собой

«Я не на одной войне была. И пережила то, что, возможно, мало кому понять. Когда я жила в России, я жила ненавистью. Это помогает. То есть рассказывать, что я там молилась богу и училась любить людей… Я училась бороться с собой. И поэтому, если там мне помогала выжить ненависть, то сейчас как раз помогает выжить любовь».

О своем месте в украинской политической системе

«Почему многим понятно то, что я делала в России? В России я шла против системы. Против инородной, чужой, вражеской, варварской системы. Это было понятно всем в Украине. Когда я оказалась в Украине и пошла против украинской системы — это тоже понятно многим людям, потому что система тоже неидеальна. Но этому сопротивляется каждая система. И когда сопротивлялась российская система, все понимали, что сопротивляется враг, я иду против врага. А когда сопротивляется украинская система, все же думают, что она своя. Ну не все, но система думает, что она своя. То есть как против нее можно идти?»

О переменах

«Не так легко все менять. Мы привели после майдана эту власть, украинцы дали кредит доверия и были разочарованы. Но это не значит, что надо опускать руки, это значит, надо бороться дальше. Зачем учиться классическим неправильным ошибкам, если ты хочешь что-то изменить? Если ты не хочешь ничего изменить, а хочешь просто жить хорошо в этой системе — я могла поставить себе такую цель, и я бы научилась очень быстро, я была бы на высоте, на всем, но я бы была искусственной за год. Я осталась собой. Это, наверное, самое тяжелое — человеку остаться везде собой».

О свободном времени и увлечениях

«Чем я занимаюсь в личной жизни или в свободное время — его практически нет, потому что работа политика или депутата — это же не только в Верховной раде, в законодательном процессе. Ну разве что была Пасха, можно было писанки расписать. Иногда могу просто выехать на пикник, очень крайне редко, но мы можем с друзьями, с девчонками поехать на пикник и просто отдохнуть. Что-то такое руками я люблю делать больше, чем, например, почитать. Читаю сейчас концепцию одной гражданской организации украинской по теории реформирования Украины».

О снижении своего рейтинга

«Рейтинги были, потому что у меня были рейтинги человека, за которого борется каждый народ. Это были не мои рейтинги, это были рейтинги украинцев и многих людей в мире. Они делали что-то своими руками, а это всегда ценится человеком, потому что выходили с плакатами, переживали, молились. Это все труд человеческий. Они ценили во мне себя, то есть свою работу, поэтому рейтинги были. А когда я вышла, стала живым человеком, многим стало что-то непонятно. Но это не значит, что что-то плохо, — это значит, что-то заставляет людей думать. А думающие люди — это всегда лучше, чем без мыслей, без понятий, а просто верящие слепо чему-то».

О своем участии в выборах

«Я готова в них участвовать. Это не обсуждается. Это не так тяжело. Надо — значит, готова».

О возможности ухода из политики

«Я бы оставила спокойно политику, если бы Украина начала жить хорошо. Я бы нашла свое место в моей стране, там, где я люблю свою работу».

Об отношении людей

«Каждый раз, когда какие-то идут митинги, может идти один строй военизированных ребят, полстроя будут кричать: «Ганьба! Зрада! Геть!» А полстроя будут кричать: «Слава Украине, героям слава! Держись, Надя, тримайся!» То есть даже между ними, в одном строю ребята, которые прошли один путь и сейчас стоят за одну идею, у них ко мне разное отношение. То есть одни ненавидят, другие любят, но равнодушных нет. И на самом деле это хорошо. Они в поиске. Они потом сделают какой-то… вот этот социум выберет какую-то линию. Кто-то кидает камень, кто-то защищает от этого камня. Это нормально».