СПЧ не нашел нарушений закона в браке чеченской девушки и полицейского
Члены Совета по правам человека (СПЧ) при президенте России не нашли нарушений закона в браке 17-летней Луизы (Хеды) Гойлабиевой и начальника РОВД Чечни Нажуда Гучигова. Опрошенные РБК члены совета считают, что не имеют формальных поводов для обращения в правоохранительные органы с просьбой разобраться в истории со свадьбой.
«Мы достаточно приложили усилий, чтобы прояснить ситуацию. Сейчас для нас важнее начать дискуссию о религиозных браках, которые совершенно не легализованы и не имеют правового статуса», — сообщил РБК председатель СПЧ Михаил Федотов. Он уточнил, что члены совета связывались с правозащитниками в Чечне, в частности с председателем Совета по правам человека при главе Чечни Тимуром Алиевым, а также с республиканскими властями. Но подтверждений о принуждении к браку или многоженстве не поступило.
16 мая брак девушки с 46-летним полицейским был зарегистрирован в Грозном сотрудницей ЗАГСа, внешне похожей на чеченскую журналистку Асю Белову. Женщина во время церемонии сообщила, что у Гучигова впервые появился «штамп в паспорте». Однако по сведениям «Новой газеты», первой сообщившей о готовящейся свадьбе, несовершеннолетняя девушка против своей воли должна была стать «второй женой» Гучигова. В разговоре с «Новой газетой» полицейский опровергал информацию о готовящейся свадьбе и заявлял, что уже женат, а про девушку слышит в первый раз. На свадьбе 16 мая присутствовал глава Чечни Рамзан Кадыров, который назвал ее «торжеством тысячелетия», а также глава его администрации Магомед Даудов.
Информации в СМИ недостаточно для обращений в правоохранительные органы, необходимо заявление о принуждении к браку или любом другом нарушении закона, добавил в разговоре с РБК член СПЧ, председатель общественной правозащитной благотворительной организации «Комитет за гражданские права» Андрей Бабушкин.
«Если бы девушка хотела избежать этого брака, то мы нашли бы способ ей помочь. Но в данном случае люди сами не хотят, чтобы вмешивались. И мы не владеем достаточной информацией для вмешательства», — подтвердила РБК член СПЧ, председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганушкина. Она напомнила, что в Чечне бывают случаи похищений или принудительных браков, в которые правозащитникам удается вмешиваться.
Президент Центра стратегических исследований религий и политики современного мира, член СПЧ Максим Шевченко также сообщил РБК, что не смог найти доказательств принуждения 17-летний чеченки к замужеству и причин для вмешательства правозащитников.
Эта история не позволяет правозащитникам вмешаться, поскольку права не нарушены с юридической точки зрения, говорит старший мобильной группы правозащитников, работающих в Чечне, Альберт Кузнецов. После статьи в «Новой газете» родственники девушки ограничили ее контакты вне семьи, в результате не удалось даже получить от нее обращение о помощи, рассказывает Кузнецов. В соответствии с законом Чечни, с 17 лет можно вступать в брак, хотя и с согласия муниципального органа опеки (Семейный кодекс дает право региональным властям устанавливать минимальный возраст для вступления в брак). Отношения Гучигова с первой женой не зарегистрированы официально, поэтому формально Гойлабиева не является «второй женой».
Уполномоченный по правам человека Элла Памфилова сказала РБК, что обратилась с соответствующими запросами и до получения ответа не намерена комментировать бракосочетание с несовершеннолетней в Чечне.
А детский омбудсмен Павел Астахов заступился за «ранние браки». «Есть места, где женщины уже в 27 лет сморщенные, и по нашим меркам им под 50. А вообще Конституция запрещает вмешиваться в личные дела граждан», — говорил Астахов, но через день извинился за слова о «сморщенных женщинах».
