Эксперты Кудрина назвали принципы будущего миропорядка

В докладе говорится, что новая система станет более рациональной, чем нынешняя, не потому что будущие правители окажутся демократичнее или мудрее нынешних, а потому что многочисленные групповые интересы найдут больше возможностей реализовать себя в международной жизни непосредственно, минуя «бутылочное горлышко внешнеполитического аппарата государства». Более того, государства будут все чаще вынуждены вступать в коалиции с негосударственными игроками, поскольку без таких партнерств государственная внешняя политика будет стремительно терять свою эффективность.

В новой системе государства будут увеличивать число добровольно взятых на себя обязательств, которые формально не будут являться юридически обязывающими. Такие примеры уже есть: например, США в целом выполняют положения Конвенции по морскому праву 1982 года, не входя в число ее участников, а решения «двадцатки» не несут юридических обязательств для стран-участниц, указывают авторы.

Читайте на РБК Pro

Потрошитель брендов: как бухгалтер сделал 74 работника миллионерами Как бухгалтеру избежать ответственности по долгам компании Какие сотрудники не дают компаниям погибнуть Чем закончится для BMW и Volkswagen дружба с Китаем

Соблюдать обязательства, не прописанные в юридически обязывающих договорах, государства будут по разным, в том числе репутационным, причинам, указывают авторы. Соблюдение принятых обязательств будет с имиджевой точки зрения выгоднее, чем несоблюдение.

Создающаяся система будет более открытой, так как не будет опираться на гегемонию какой-то одной державы, а иерархия будет выстраиваться вокруг конкретных международных проблем или областей сотрудничества, сказано в докладе. Это уже происходит: например, в Арктическом совете самым влиятельным участником является Канада, хотя в совет входят и США. А в мировой торговле, при всей несопоставимости размеров и потенциалов России и Южной Кореи, Сеул стоит выше Москвы, поскольку южнокорейский внешнеторговый оборот в настоящее время более чем в два раза превосходит российский.

Заседание Арктического совета. Архив (Фото: Yuri Gripas / Reuters)

Надеяться на большую рациональность в международных отношениях вряд ли стоит, так как фактор силы государств в экономической и военной сферах никуда не денется: всегда будут крупные государства и небольшие страны, которые будут страдать от соперничества с большими государствами, не согласен с выводами авторов Юрий Рогулев, директор Фонда изучения США им. Франклина Рузвельта МГУ. Говорить о стойкости принципов Вильсона также не приходится, так как в мире происходит переход от глобализации к регионализации, указывает он.

Сложная адаптация

О готовности России встраиваться в эту новую систему пока говорить рано, отмечает в комментарии РБК Кортунов: российская внешняя политика консервативна и базируется в основном на опыте XX века. В современном мире развивается интернет, но дискуссии в государственных ведомствах о нем сводятся к тому, как противостоять его развитию, которое представляет вызов, хотя русский язык после английского занимает второе место по числу сайтов, которые существуют, и поэтому интернет мог бы стать инструментом мягкой силы, аргументирует Кортунов.

У Вашингтона также сложности с приспособлением к новой системе: когда экономическое доминирование США было бесспорным, когда был де-факто однополярный мир, для США поддержка открытой вильсоновской системы была логичной, но с появлением новых игроков заданные ценности системы Вильсона и США начинают расходиться — так, президент Дональд Трамп выступает с изоляционистских позиций, указывает Кортунов.

Авторы исследования напоминают, что 100 лет назад президент Вильсон был единственным лидером мировой державы, поддерживающим универсальное право всех наций на самоопределение независимо от их размера, мощи и уровня развития. Однако разные подходы к пониманию этого принципа сохраняются: либеральному представлению права наций на самоопределение противостоят этнокультурная и этатистская концепции, выразителями которых являются Россия и Китай соответственно.

Этнокультурная концепция рассматривает нацию как сообщество со специфическими этническими, религиозными и языковыми характеристиками без привязки к политическим правам и юрисдикции и поэтому под самоопределением понимает демократический выбор любого режима, в том числе нелиберального, который гарантирует нации сохранение ее этнокультурных или «цивилизационных» особенностей. Такой подход воспринимает сепаратистские движения и революции в пользу либеральной демократии как попытку сломать легитимный политический уклад, поэтому Россия противостоит «цветным революциям» и государственному перевороту на Украине при поддержке самоопределения Крыма, объясняют авторы. Этатистская концепция не допускает противопоставления интересов государства и интересов нации, поскольку считает их единым целым.

«С точки зрения целесообразности чем сложнее система, тем важнее рациональность и система правил и отношений, но сейчас мы, напротив, видим крен в сторону эмоций, импульсивности, скатывание стран и мировых лидеров к эгоцентризму, и вряд ли в ближайшее время этот тренд изменится», — указывает главный редактор «России в глобальной политике» Федор Лукьянов.

Тенденция же к снижению больших договоренностей между странами наблюдается уже сейчас: после холодной войны старались решать глобальные проблемы глобальными усилиями, но практика показала, что конвенции не работают, поэтому страны предпочитают самостоятельно решать такие проблемы, как климат, указывает эксперт.