Эксперты оценили рост военного присутствия США и ЕС на Балканах

Фото: Thanassis Stavrakis / AP / ТАСС

Западные страны за последние пять лет усилили военное присутствие на Балканах, используя регион как транзитный, обеспечивающий «связность» между Центральной Европой и Восточным Средиземноморьем. Такой вывод содержится в докладе, подготовленном Фондом поддержки публичной дипломатии имени А.М. Горчакова совместно с Центром средиземноморских исследований НИУ ВШЭ и посвященном западным механизмам управления региональной безопасностью на примере Балканского и Сахаро-Сахельского регионов (есть в распоряжении РБК).

Аналитики отметили общность подходов США, ЕС и Великобритании «к вопросам взаимодействия с регионами, являющимися источниками ценных ресурсов и недорогой рабочей силы». Налицо, говорится в докладе, и эффект «встречных курсов»: постепенное усиление западного присутствия на Балканском полуострове в начале 2020-х при некоторой утрате позиций в Западной Африке.

По оценке экспертов, концепции США и ЕС в отношении военного присутствия на Балканах разнятся. Американцы, обладая преимуществами в сфере технологий, стремятся делегировать полномочия союзникам по НАТО, но сохраняют высокий уровень влияния на малые страны.

Зачем Запад усиливает военное присутствие на Балканах

Авторы доклада отмечают, что югославский кризис возродил представление о Балканах как о конфликтогенном регионе, что стало «идеологическим поводом» для активизации здесь НАТО и ЕС — «в целях секьюритизации ситуации». К концу 2010-х ЕС удалось добиться высокой степени управляемости в регионе, считают эксперты, отмечая, что это доказывает вовлечение Балкан в систему военного строительства на широком пространстве от Прибалтики до Черного моря.

Рост влияния евро-атлантических стран на Балканский регион также связан с попыткой минимизировать там роли «внешних акторов» в лице России, Турции и Китая. «Возникновение дискурса о российской угрозе в середине 2010-х подготовило население к реалиям долгосрочного противостояния», — отмечают эксперты. С этого времени страны Балканского полуострова оказываются вписаны в систему западного военного строительства в формате «Расширенного передового присутствия» (Enhanced Forward Presence), запущенного в 2016 году от Прибалтики до Западного Причерноморья.

Основные районы концентрации иностранных военных на Балканском полуострове — это Румыния и Болгария, где созданы две многонациональные боевые группы (МБГ) НАТО, напоминают авторы. Центральной точкой притяжения материальных ресурсов и технологических компетенций считается база Михаэл Когэлничану (Румыния), претендующая на статус самой крупной военной базы альянса в Европе. Кроме того, Румыния становится центром в области проектирования БПЛА и борьбы с дронами, чему активно содействуют три западные корпорации — Echodyne (США), CS Group (Франция), Rohde & Schwarz (Германия).

Процессы в других балканских странах «определяются их тыловым значением» относительно стран Западного Причерноморья, оказавшихся на «линии конфронтации» с Россией. Функциональное значение Адриатического побережья и «осевых» государств, к которым эксперты относят Сербию и Македонию, определяется фактом прохождения через них панъевропейских транспортных коридоров.

Кроме того, для западных стран по-прежнему актуальна задача по обеспечению стабильности в зонах «замороженных конфликтов» в Боснии и Косово. По итогам анализа военных учений, проходивших в 2022-м и 2023-м, а также иностранных ротаций войск, авторы доклада пришли к выводу, что были отработаны «сценарии кризисного реагирования и переброски контингентов усиления в зону обострения различными способами».

Среди ближайших задач Запада на Балканах эксперты выделяют повышение уровня «логистической связности» между Западным Причерноморьем и восточным побережьем Адриатического моря, а также со странами Центральной Европы и Прибалтики, где развиваются МБГ НАТО.

Авторы отмечают, что на фоне боевых действий на Украине особое значение приобретает контроль над акваторией Черного моря. Дальнейшее военное и инфраструктурное строительство там будет связано не только с оказанием поддержки Киеву, но и с обеспечением безопасности логистических маршрутов, значение которых сохранится и в случае заключения перемирия.

Чем различаются подходы США и ЕС

Авторы указывают на тенденцию к распределению полномочий между разными западными «поставщиками безопасности» на Балканы. США отказываются от роли эксклюзивного поставщика и политических гарантий государствам региона и стремятся передать ее европейским союзникам, в частности Франции и Италии. «При некотором упрощении модель регионального присутствия США вписывается в тезис о делегировании полномочий союзникам по НАТО», — говорится в исследовании.

В семи из восьми многонациональных боевых групп НАТО США не имеют командных функций, сохраняя эту роль только в польской МБГ. Однако Соединенные Штаты по-прежнему участвуют в комплектовании МБГ альянса в Болгарии и Румынии, где создаются новые военные объекты и куда идут поставки технологичного вооружения. Особая роль Румынии подчеркивается прибытием в июле 2024-го на базу Михаэл Когэлничану двух стратегических бомбардировщиков Boeing B-52 Stratofortress. Бухарест также выразил желание приобрести к 2026 году танки Abrams и разместить на своей территории производство снарядов для них. Также к 2030 году Румыния рассчитывает получить 32 американских боевых самолета. А Болгария должна в этом году получить первую партию самолетов F-16 Block 70.

Эксперты также обращают внимание на растянутые сроки исполнения обязательств со стороны США, что отражает как долгосрочную стратегию американцев, так и изменение приоритетов США по всей «линии разграничения» в пользу Финляндии, Норвегии и Польши. Как замечают эксперты, поставки самолетов в любом случае повысят политическую зависимость малых стран от США.

С Хорватией, Черногорией и Северной Македонией американцы развивают военное взаимодействие путем поставок бронеавтомобилей и стрелкового оружия, замещая направляемую на Украину технику советского образца. Авторы исследования обращают внимание на договоренности от 2024 года о поставках в Хорватию восьми вертолетов UH-60M Black Hawk и восьми ракетных систем M142 HIMARS. Примечательно, что 51% связанных с этим расходов оплатит американское правительство, остальную часть республика обязуется покрыть до 2027 года. «Эти контракты выходят за рамки стандартной номенклатуры вооружений, поставляемой малым странам. Вполне возможно, что речь идет о реэкспортной схеме: если данные ракетные системы обнаружатся в зоне боевых действий, их номинальным поставщиком окажутся не США, а другие страны НАТО», — отмечается в докладе. Исследователи не исключают, что, дотируя поставки вооружений в Хорватию, США используют ее как фактор давления на Сербию: «В этом случае Хорватия играет роль «комплаенс-офицера», следящего за поддержанием евро-атлантической лояльности в Балканском регионе».

Что касается американско-сербских отношений, то в последние годы их характеризует «линия на подчеркнутое уважение государственного нейтралитета при постепенном вовлечении Сербии в систему евро-атлантических военно-дипломатических связей в различных форматах». В частности, наблюдаются попытки развить мотивы «братства по оружию». В то же время не исключается роль Вашингтона в «поощрениях албанских национальных настроений на юге Сербии», отмечают эксперты.

В этих условиях США приходится играть в «тактическую и конъюнктурную игру», одновременно сохраняя отношения с Сербией и поддерживая образ союзника в глазах хорватов и албанцев. Исследовали обращают внимание на открытие в Центральной Албании в марте 2024-го авиабазы НАТО Кучова, которая в оперативно-стратегическом отношении подчиняется испанскому объединенному центру военно-воздушных операций «Торрехон». Поскольку Черногория и Албания фактически не имеют собственных ВВС, эксперты допускают, что на страны балканской Адриатики будет распространено натовское патрулирование воздушного пространства по аналогии с Baltic Air Policing Mission.

Все эти действия показывают, что «США, отказываясь от массированного размещения войск в Юго-Восточной Европе, не склонны выпускать регион из сферы своего влияния, поддерживая свое присутствие непрямыми методами военной дипломатии». Американское присутствие и технологическая зависимость от США не допускают излишнего сближения стран региона со странами — лидерами ЕС, что «укрепляет американское присутствие и понижает вероятность реализации проекта европейской стратегической автономии», заключают исследователи.

Какие страны ЕС курируют военное присутствие НАТО на Балканах

Среди стран Евросоюза основными «поставщиками безопасности» в Румынию и Болгарию считаются Италия и Франция. В частности, эксперты указывают на возможную связь между анонсированной весной 2024 года подготовкой последней к вводу войск на территорию Украины и завершившимся в то же время развертывании боевой группы передового присутствия в центральной Румынии. «Основным местом дислокации стала община Чинку, а также районы румынского Причерноморья. Тем самым появилась возможность достичь границы Западной Украины в течение суточного перехода», — отмечают эксперты.

В октябре прошлого года было анонсировано расширение французского контингента до 4 тыс. человек в рамках учения Dacian Spring 2025 (ключевая цель — подготовка к 2027 году подразделения полной боевой готовности с полной логистической и материальной поддержкой). Речь идет о переходе боевых групп НАТО с уровня батальонно-тактических групп на бригадный, и румынская МБГ является частью этого процесса. Причем в перспективе для этого может потребоваться усилить ее координацию с МБГ в Болгарии, командные функции в которой принадлежат Италии. Эксперты обращают внимание, что переброска частей в Болгарию происходила синхронно с развертыванием французского контингента.

Выросла также роль Италии в обеспечении международных миссий в Боснии и Косово (итальянский контингент в миссии под руководством НАТО KFOR — первый по численности). Прибытие итальянского усиления отрабатывалось как сценарий «кризисного реагирования» на учениях EUFOR Quick Response 2022 в Боснии и Герцеговине. Италия также участвует в патрулировании воздушного пространства Болгарии и Румынии.

В этой связи эксперты делают вывод, что Италия предстает в качестве «ответственной» за развитие и обеспечение безопасности региональной логистики в районах, относящихся к панъевропейскому коридору и прибрежному эгейскому пространству. Практическим выражением ее повысившейся роли стало подписание на полях Вашингтонского саммита НАТО в июле 2024-го протокола о намерениях по развитию военного трансграничного сотрудничества с Албанией, Болгарией и Северной Македонией.

Отдельно эксперты Фонда Горчакова выделяют ограниченную роль Германии в регионе. После начала российской операции на Украине объемы немецкого оружейного экспорта выросли. Одним из следствий этого процесса стало превращение военных технологий в визитную карточку германского внешнего влияния. Однако назвать немецкую модель присутствия исключительно балканской будет некорректно. Речь идет о постепенном технологическом проникновении в страны Прибалтики и Центральной Европы. Однако авторы исследования допускают, что Балканы могут стать следующим рынком «хотя бы потому, что традиционно крупным потребителем немецких вооружений является Греция, а расположение производств в Венгрии формирует короткое плечо доставки в страны южного соседства».

Анализируя потенциал Польши, эксперты обращают внимание, что у республики нет функций командующей страны в МБГ НАТО, несмотря на боевой потенциал. Как следствие, не имея возможности реализовать амбиции в Прибалтике, Варшава берет курс южнее — в Центральную Европу и на Балканы. В частности, с февраля 2024 года наблюдается тенденция к активизации сотрудничества с Румынией, Хорватией и Турцией. Речь идет о двусторонних контактах по линии МИД и министерств обороны, а также о многосторонних форматах с участием стран, утвердившихся в качестве «поставщиков безопасности» в регионе (Франция — в Румынии, Великобритания и Нидерланды — в Хорватии). Авторы также указывают на попытки Польши сблизиться с Сербией, отмечая визит премьера Дональда Туска в Белград в октябре 2024-го. «Не следует забывать и о вопросе Косово, где присутствуют 247 польских военнослужащих в составе миссии KFOR. Следовательно, можно предполагать установление особой линии двусторонней коммуникации, что позволило бы Сербии лучше доносить свою версию событий в Косово», — полагают эксперты. В целом, заключают политологи, интерес Польши к этому региону пока сложно назвать окончательно оформившимся, но в будущем Варшава сможет использовать Балканы, чтобы «обрести акторность, которую она недополучила в Прибалтике».