Лавандовая империя: как построить бизнес на продаже сухоцветов
Семейная пара Русаковых обнаружила свободную нишу на рынке цветов и украшений — она продает букеты из сухоцветов, крем и мыло из лаванды под брендом «Лавандовый замок». Крохотный бизнес, начинавшийся пять лет назад на кухне квартиры, превратился в масштабный инвестиционный проект — супруги обзавелись собственным полем в Крыму, где выращивают лаванду и злаки для украшений, начали образовательный, оптовый и франчайзинговый бизнес. Они убеждены, что типовые букеты из свежесрезанных цветов всем надоели, а ниша нестандартных букетов, которые могут храниться годами, будет расти.
Цветы вместо бани
Выпускница Московского университета печати Дарья Русакова работала в HR-агентстве менеджером и в свободное время составляла букеты из сухоцветов, в основном лаванды, на кухне московской квартиры, варила лавандовое мыло. С 2013 года она стала продавать свою продукцию под брендом J’aime ma maison в соцсетях. Дело приносило 30 тыс. руб. выручки в месяц, пока за него не взялся супруг Сергей Русаков. В мае 2015 года он уволился с работы и превратил увлечение жены в настоящий бизнес.
Вообще-то Сергей Русаков мечтал развивать свое хобби, а не супруги. Он окончил технический и экономический факультеты Санкт-Петербургского электротехнического университета и работал в структуре производителя военной техники и электроники «Концерн Моринфорсистема-Агат», где отвечал за контроль технических закупок. Свободное время Русаков посвящал банному мастерству и даже стал победителем нескольких российских и международных чемпионатов. «На них оцениваются техника и артистизм банщика», — говорит Русаков. В 2015 году он уволился, нашел потенциальных инвесторов и собирался открыть в Москве большой банный комплекс. Но не сложилось — найти подходящее помещение до сих пор не удалось, и проект был заморожен.
Пока банщик-профессионал искал помещение, проект его жены разрастался, занимая все свободное пространство в двухкомнатной квартире Русаковых. «В холодильнике было мыло, а в комнате лежал ковер из сухоцветов, букеты заполнили все стеллажи», — вспоминает предприниматель. Первое время он относился к хобби жены несерьезно, но затем решил изучить рынок: стал искать информацию и, к своему удивлению, выяснил, что в России практически нет рынка сухих цветов. «Число запросов в «Яндексе» и Google было меньше ста в месяц», — вспоминает он. При этом спрос, как показывал опыт супруги, был.
Летом 2015 года московские власти организовали уличную ярмарку — «Московское лето. Фестиваль варенья» на Никольской улице. За неделю супруги заработали на этом мероприятии 180 тыс. руб. чистой прибыли — при среднем чеке около 400 руб. «Я увидел, насколько людям искренне нравится то, что делает супруга», — вспоминает Сергей Русаков. После окончания фестиваля он написал бизнес-план и подсчитал, что потенциальная аудитория необычного продукта может составить 10 млн человек без учета b2b-сегмента.
Редкий сухоцвет
Сухоцветы — это растения, которые, после того как уже были срезаны и засушены, используют в цветочных композициях и декоре. Некоторые из них, например лаванда, сохраняют стойкий аромат. Мода на букеты из сухих цветов возникла во Франции еще в XIX веке: увлечение было настолько популярным, что многие разводили в садах только цветы, которые можно засушить. Композиция из сухоцветов может простоять пять лет, говорит Русаков.
По данным компании Global Reach Consulting, объем всего российского рынка срезанных цветов в 2016 году оценивался в $2,2 млрд. Однако в России сухоцветы продаются редко. Флористические компании в основном используют один-два элемента из сухоцветов в качестве дополнения к букету из живых цветов. Весь сегмент сухоцветов очень узкий — не более 1–2% от всего рынка, подсчитал Алексей Останин, старший менеджер по продажам компании «7 цветов».
Александра Аршакуни, основательница цветочной мастерской «И мне букет», отмечает, что в последнее время спрос на сухоцветы растет. Например, в 2016 году доля сухоцветов в общей выручке у нее составляла только 7%, а в 2017 году уже 25%. «Это новое веяние моды. Раньше никто не воспринимал сухоцветы, но женщины и девушки устали от классических букетов из роз. Они хотят разнообразия. Мужской аудитории этот продукт все еще непонятен. Они заказывают композиции из сухоцветов только по наводке женщин», — комментирует Аршакуни.
Лаванда для французов и МИДа
Первым делом Сергей Русаков поменял название проекта на более простое — J’aime ma maison превратился в «Лавандовый замок». Затем обзавелся представительством в офлайне и полноценным интернет-магазином. 150 тыс. руб. предприниматели потратили на аренду и ремонт помещения 15 кв. м на Большой Татарской улице в Москве. Еще 150 тыс. руб. — на закупку сухоцветов. Совокупные инвестиции в расширение составили 300 тыс. руб. «Выручка Дарьи от продаж в соцсетях была примерно 30 тыс. руб., если умножить на 10–12 месяцев, то получится годовая выручка и как раз та сумма, которую было не жалко инвестировать и потерять, если проект не взлетит», — вспоминает Русаков.
После окончания ремонта помещения в октябре 2015 года цветочный проект поглотил их. «Мы делали все сами: отвечали на звонки, собирали букеты, занимались развитием, продвижением в соцсетях», — вспоминает Сергей. Вскоре стало понятно, что без сотрудников не обойтись — супруги наняли двух женщин, которые вязали букеты и получали сдельную оплату.
Между собой обязанности супруги тоже разделили — Сергей взялся за планирование и финансы, а Дарья за дизайн, продажи и соцсети. Число подписчиков аккаунтов постепенно росло, увеличиваясь на 200 пользователей в месяц. Выручка тоже росла, но не быстро: например, в ноябре проект заработал 184 тыс. руб., и это был хороший результат. Но до тех показателей, на которые рассчитывал Русаков после фестиваля варенья, было далеко.
Сергей Русаков решил, что превратить мелкий семейный бизнес во что-то большее поможет выход на крупных клиентов. «Мне нужен был масштаб», — говорит он. Время от времени заказчики из корпораций появлялись, могли, например, заказать 50 кусков лавандового мыла на 8 Марта, но такие заказы появлялись редко.
Чтобы привлечь внимание, предприниматели стали активно участвовать в многочисленных фестивалях и ярмарках. Как правило, выручки это не приносило в отличие от городского праздника, но работало на узнаваемость бренда. Если за участие и аренду стойки приходилось платить, то, как правило, прибыли мероприятие не приносило.
Зато однажды, в конце 2016 года, на ярмарке при посольстве Франции продукцией «Лавандового замка» заинтересовался крупный французский интернет-ретейлер La Redoute. Сначала компания попросила несколько образцов, а позже заказала 2,5 тыс. наборов в подарок клиентам. Это были букеты и саше из лаванды.
Заказ французской компании принес Русаковым 1 млн руб. выручки и новых крупных клиентов. Например, позже эта же компания попросила оформить свой стенд на Неделе моды в Москве. Во время этого мероприятия на «Лавандовый замок» обратил внимание сотрудник Министерства иностранных дел России. Позже компания сделала лавандовый букет для директора департамента информации и печати МИД России Марии Захаровой. После этого министерство начало регулярно делать заказы, рассказывают предприниматели. Речь идет о заказах от частных лиц, сказали РБК в пресс-службе МИД.
В 2017 году клиентами «Лавандового замка» также стали Baker McKenzie, «ЛУКОЙЛ-Гарант», АК «Россия», L'Occitane, Nissan, Reima, Промсвязьбанк, «Кидзания», Abbyy и др.
Выручка компании в 2016 году составила 3,9 млн руб., прибыль — 1,5 млн руб., в 2017-м проект принес около 7 млн руб. выручки, однако около 2,7 млн руб. из нее супруги потратили на развитие бизнеса, и в целом прошлый год проект закончил около нуля. Русаков понял, что скромное семейное дело вполне может вырасти в привлекательный для инвестиций масштабируемый проект.
«Лавандовый замок» в цифрах
0,9–21,5 тыс. руб. — розничная стоимость одного букета «Лавандового замка»
100% достигает торговая наценка
20–30% в цене букета — это затраты на сырье, 10–15% — оплата труда флориста
400 кг крымской лаванды в 2017 году заготовил «Лавандовый замок» в пучках, 500 кг — россыпью
Источник: данные компании
Бескрайнее поле
Родиной лаванды считается французский Прованс, но Дарье Русаковой не удалось найти ни одного французского поставщика, готового отправлять сухоцвет в Россию. Обычно она закупала по 7 кг сухоцветов ежеквартально у британцев, выращивающих цветы на йоркширской ферме несколько десятилетий подряд. С ростом бизнеса лаванды стало не хватать, и выход супруги нашли неординарный.
Летом 2016 года Русаковы путешествовали по Крыму и посетили лавандовые поля недалеко от Бахчисарая. Там они познакомились с местными жителями и стали покупать у них сухие цветы небольшими партиями. Разница в цене оказалась значительной — если пучок лаванды из Великобритании обходился в 250–300 руб. с доставкой, то крымский — 60–100 руб. При этом супруги получили возможность заказывать именно такую лаванду, которая им нужна, — сорванную в определенное время с кустов определенного возраста. Подробности Русаков не раскрывает, считая эту информацию своим ноу-хау.
Один из жителей несколько раз предлагал Сергею Русакову купить поле, чтобы тот сам мог выращивать лаванду. «Я отшучивался — зачем мне поле, мне нужна лаванда», — вспоминает он. Но в 2017 году, когда у семьи появились крупные корпоративные заказы, они столкнулись с дефицитом сырья. В 2016 году предприниматели использовали 150 кг лаванды, а в 2017-м — уже тонну. Им пришлось срочно искать новых поставщиков в Крыму, но оказалось, что никто из крымчан не может собрать необходимое количество. Лавандовые поля культивировались в советское время, но после распада СССР фактически оказались заброшенными.
Временные затруднения подтолкнули предпринимателей к идее создания своей сухоцветной фермы, и летом прошлого года Сергей Русаков приобрел поле для засеивания лавандой площадью 2 га за 1,5 млн руб. — неподалеку от села Ароматное Белогорского района Крыма. Еще в 600 тыс. руб. обошелся засев поля. Предприниматели посадили лаванду, а также селекционные злаковые: лагурус, фаларис, несколько видов пшеницы, нигеллу, овес и др., которые тоже используются при составлении букетов. На поле теперь работают десять местных жителей под руководством 23-летнего студента-агронома Алексея Носова, который доучивается на последнем курсе агрономического факультета Крымского федерального университета им. М.В. Вернадского в Симферополе. Русаков не комментирует политические нюансы выбора места для фермы, но отмечает, что от вхождения полуострова в состав России он как предприниматель выиграл — сырью не нужно пересекать границу.
Сельское хозяйство — это игра вдолгую. Первый урожай лаванды ферма получит только через три года, злаковые можно будет собирать в июле 2018 года. Но Сергей Русаков уже строит грандиозные планы — основные доходы он рассчитывает получать от оптовой продажи сухоцветов, а не самих букетов. По его словам, сейчас он ведет переговоры с инвестором, который за долю в компании готов вложить деньги в покупку еще 150 га земли.
В январе 2018 года Русаков открыл еще одно направление продаж — оптовую продажу сухоцветов. За первый месяц удалось сбыть 55 кг сухих цветов от крымских фермеров. По словам предпринимателя, сейчас он ежедневно получает предзаказы на урожай 2018 года — по предварительным оценкам, продажа собственных злаков может приносить 2 млн руб. в год.
Покупают сухоцветы, как правило, небольшие флористические лавки и интернет-проекты — такие же, каким два года назад был сам «Лавандовый замок». Раз в месяц супруги Русаковы проводят для них в Москве платные мастер-классы (6,5 тыс. руб. с человека), на которые приезжают учиться люди со всей России. В будущем семья собирается проводить мастер-классы и в других городах, а заодно привлекать новых клиентов. Некоторые из этих студий изъявляют желание работать под брендом «Лавандовый замок» — первый франчайзи открылся 11 февраля 2018 года в Якутске. Доставлять туда свежие цветы долго и дорого, а сухоцветы перевозить и хранить гораздо проще.
Взгляд со стороны
«Даже в большом городе найти лаванду — непростая задача»
Анна Назарова, основательница компании по производству и продаже съедобных букетов «Очень хорошо»
«На лаванду всегда найдутся охотники, в мегаполисах — точно. Не факт, что ее будет выгодно возить и наберется много желающих покупать где-то в русской глубинке. Как правило, ее продают в бумажных кульках в виде сухоцвета. Но даже в большом городе сейчас найти лаванду-сухоцвет, которая хорошо держится, — непростая задача. Мы бы тоже хотели использовать ее чаще, но не всегда получается найти лаванду желаемого качества. Если бы были плантации, производства, которые отвечали бы за то, что лаванда будет качественной, то сухоцвет был бы популярнее. А пока многие смотрят на нее и думают, что до дома не донесут — осыпется».
«Логистика — самая большая проблема развития цветочного бизнеса»
Флоранс Жервье Д’Альен, основательница компании «Фея розы»
«Наши розы — живые. Мы не можем хранить наши цветы, а должны продавать в течение двух дней, они живут-то всего пять дней. Главный плюс сухоцветов — можно отправить их туда, куда захотят покупатели, по всей России почтой. Я так сделать не могу. И не спрос, а именно логистика — самая большая проблема развития цветочного бизнеса».
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
