Бизнес с разоблачением: как устроена экономика бюджетного стриптиз-клуба

Андрей Уласов и ​Дмитрий Стыров (слева направо) (Фото: Олег Яковлев / РБК)

«Бизнес наш начался, как и заведено в России, под бутылочку виски», — рассказывает Дмитрий Стыров, сидя на красном кожаном диване в стриптиз-клубе Strip&Go, который чуть больше года назад открыл вместе со старым другом Андреем Уласовым. Бизнес оказался непростым, но прибыльным: с момента открытия он принес партнерам, по расчетам РБК, около 45 млн руб. выручки и 18 млн руб. прибыли.

С работой по специальности у обоих партнеров не задалось: Стыров еще во время учебы на юриста в Московском государственном индустриальном университете занялся рекламным делом и остался в этой сфере почти на десять лет. Уласов после выпуска из Московского авиационного института открыл строительную фирму, которая к 2015 году выросла в группу компаний «АС Альянс». «Каждый объект требовал личного контроля, приходилось мотаться по городам и весям, по 400 км за день. Меня в лицо узнавали на заправках и шиномонтажах области, в один прекрасный момент мне все это надоело», — признается Уласов. Он решил продать бизнес и сменить сферу деятельности.

Зимним вечером 2014 года друзья собрались пропустить по стаканчику виски, а утро встретили с бизнес-планом по открытию сети квестов в реальности, которые как раз набирали популярность в Москве. В дело вложили около 4 млн руб., в том числе часть средств, вырученных от продажи строительного бизнеса. За год сеть Funlock разрослась до 26 точек в Москве и вышла за пределы России. Но российский рынок квестов довольно быстро стал высококонкурентным и к 2016 году дело, по словам основателей, перестало быть рентабельным. Они закрыли все точки в России, а управление комнатами в Израиле и США передали партнерам. За рубежом этот бизнес до сих пор живет и приносит около $120 тыс. выручки в год.

А партнеры сфокусировались на поиске новой бизнес-идеи.

Дорого и незаконно

У Андрея Уласова была давняя мечта — открыть небольшой караоке-клуб. Момент показался идеальным для запуска, но подходящего помещения в центре найти так и не удалось. Зато на глаза Дмитрию попалось объявление о продаже популярного в середине 2000-х ночного клуба «Сахар». Дела у заведения шли неважно, и предпринимателям удалось выкупить его за 5 млн руб., выплатив при этом около 3 млн руб. долга предыдущих хозяев арендодателям и поставщикам.

Новый бизнес просуществовал недолго. «Месяца три мы поигрались в ночной клуб и поняли, что не сможем раскачать мертвое место. Нужно было менять формат», — вспоминает Стыров. Идею подсмотрели в Израиле. Во время делового визита партнеры наткнулись там на стриптиз-клуб с фиксированной ценой за отдых, где просили по 20 шекелей (чуть более 300 руб.) за вход, напиток и приватный танец в зале. «Главные стереотипы о стриптизе — дорого, незаконно, проституция. Мы решили показать, что для похода в стрип-клуб совсем необязательно иметь в кармане 30–40 тыс. руб.», — говорит Уласов. Друзья решили, что в разгар кризиса такой «бюджетный» стриптиз будет востребован.

Но сразу же начались проблемы. Например, к удивлению основателей, большинство рекламных площадок отказывалось размещать информацию о новом клубе. «Стриптиз у нас в стране плотно ассоциируется с проституцией и вообще чем-то неприличным, что очень мешает нам жить, — говорит Дмитрий. — Никто из рекламщиков не мог сослаться на какой-то пункт закона, просто говорили: «Стриптиз не размещаем — политика партии». Что это за политика такая, не рекламировать абсолютно законный, белый бизнес?» Не удалось разместить и вывеску с названием стрип-клуба: здание в Большом Сухаревском переулке, которое арендует заведение, признано объектом культурного наследия города, и Москомархитектура не дала разрешения на англоязычную надпись на фасаде. В итоге владельцам удалось договориться только с несколькими агрегаторами («Афиша», Yell, Zoon) и запустить рекламу в соцсетях.

Помещение переделывать почти не пришлось — в зал поставили пьедестал с пилоном (шестом, у которого танцуют девушки), расширили бар, организовали гримерки и докупили мебель. Эти нехитрые изменения обошлись хозяевам еще в 5,5 млн руб. Но настоящие проблемы начались, когда пришло время нанимать персонал.

«Не существует HeadHunter для девочек, куда можно прийти и сказать: девчонки, а идите к нам работать. Приходится отыскивать их по одной», — жалуется Стыров. По его словам, проще всего «хантить» опытных танцовщиц, которые в поисках лучших условий переходят из клуба в клуб. Этим занимается специальный менеджер с наработанной базой контактов. Девушки, которые никогда раньше не работали в индустрии, особенно ценятся многими гостями клубов, но и найти их труднее всего. Обычно они приходят сами по объявлениям о наборе персонала.

«Если опытной даме из другого клуба мы просто даем свод правил, договор и все, поехали работать, то новенькую нужно научить худо-бедно стоять у пилона и раздеваться, — рассказывает он. — Были у нас уникумы, которые отказывались раздеваться: «Танцевать буду, но одетая, и все тут». Чтобы разбираться с такими сложными случаями, владельцы Strip&Go привлекают внештатного психолога.

Еще один тонкий момент — отношения с миграционными службами. По словам Стырова, основной поток сотрудниц приходит в стрип-индустрию из регионов России и Украины. Чтобы принять на работу иностранную гражданку, необходимо оформить для нее трудовой патент, уплатить госпошлину и уведомить полицию. Все это ложится на плечи компании, и часто работать с гражданками СНГ становится для клуба нерентабельным. В Strip&Go сейчас танцуют по большей части девушки из России и Белоруссии.

Недорогое удовольствие

Несмотря на все трудности с продвижением, в ночь открытия 4 марта 2016 года Strip&Go был забит до отказа. Пришли около 300 гостей, при том что максимальная посадка в клубе 112 человек, а в обычные дни он редко бывает заполнен больше чем на 70%. В первое время после запуска зал пару раз пустовал, а за смену сотрудникам все равно приходилось выплачивать по 30–50 тыс. руб., но в целом дела пошли хорошо. Ставка на низкий средний чек и фиксированную цену за отдых сделала свое дело: уже через два месяца клуб вышел на операционную окупаемость, а через год основателям удалось отбить вложенные 13,5 млн руб.

Фикс-прайс в стриптиз-индустрии не лучший метод привлечь клиентов, считает Вадим Кисуркин, исполнительный директор Ассоциации стриптиз-клубов. «Стриптиз вообще не относится к разряду бюджетного отдыха. Люди, которые идут в стрип-клуб, готовы тратить», — рассуждает он. По его словам, такая бизнес-модель бьет по качеству оказываемых услуг: если приватный танец стоит 500 руб., то девушке из них достается 250–300 руб. — работать за такие деньги готовы только танцовщицы невысокого класса. «Если владельцы за счет низкого чека рассчитывают привлечь массы и зарабатывать на масштабе, то в клуб должны ходить толпы. Но этим толпам просто неоткуда взяться, так как стриптиз — развлечение немассовое», — считает Кисуркин.

Отдых за 1,5 тыс. руб. — по большей части действительно маркетинговый ход, признают владельцы Strip&Go: уложиться в эту сумму удается далеко не всем клиентам. «Технически это, безусловно, возможно, но потом вино и красивые женщины делают свое дело, и вот уже человек кричит: «Всем шампанского!» — смеется Дмитрий. Чаще всего в клубе тратят по 3–4 тыс. руб., некоторые могут оставить до 50 тыс. руб. за ночь.

Около половины дохода клубу приносят бар и кухня, вторую половину формирует так называемое crazy-меню — услуги танцовщиц. Самая дешевая позиция — пятиминутный танец на коленях клиента в общем зале за 500 руб. Приватный танец в будуаре, зашторенной кабинке, стоит уже от 1 тыс. до 2 тыс. руб. в зависимости от степени обнажения и остается самой популярной позицией. Кроме того, можно заказать танец всех девушек сразу («Оргия» согласно меню), шоу со взбитыми сливками и даже поиграть с танцовщицами в карты на раздевание. «Существует такая вещь, как желание клиента, если оно не выходит за рамки закона и не предполагает интима, мы его выполняем. Ну, например, некоторые любят БДСМ и хотят, чтобы их отшлепали, — почему нет», — говорит Дмитрий. Самая дорогая услуга — продлить работу клуба после официального закрытия (30 тыс. руб. за час).

Большинство клиентов Strip&Go — мужчины от 25 до 55 лет, но заходят и девушки. Обычно для женщин вход в стрип-клубы стоит существенно дороже, чем для мужчин, но в Strip&Go царит равноправие: с девушек берут те же 500 руб. По словам Стырова, часто приходят пары. «Посмотрели приват вдвоем, нафантазировались и домой, — говорит он. — Так что мы еще и подрабатываем клубом укрепления семьи». Около 30% гостей становятся постоянными клиентами клуба. Рекордсменом стал мужчина, который побывал в Strip&Go 151 раз за год и выпил больше всех пива.

Спрос на стриптиз в течение года почти не меняется, но весной и летом клиентов в клубе на 10–20% больше. «Жены на дачах, поэтому мужики и ходят к нам», — смеется Дмитрий. А вот февраль, март и май оказались самыми провальными по выручке. «Дурацкий этот День влюбленных, следом 23 февраля и 8 марта, когда люди устраивают семейные вечера, а в мае на две недели уезжают копать картошку», — объясняет Андрей Уласов.

«Чуть что — в истерику»

Самой крупной проблемой для менеджмента остаются отношения с танцовщицами: их трудно найти и легко потерять. С девушками компания заключает трудовой договор сроком от шести до 12 месяцев, но, по словам основателей, редкая девушка задерживается в клубе дольше трех месяцев. «Они как стайка перелетных птиц — когда захотели, тогда упорхнули, — говорит Дмитрий. — Привязать к себе мы их не можем никаким контрактом». Чаще всего девушки уходят в другой клуб в поисках более выгодных условий работы, иногда пропадают из-за проблем с учебой или новых отношений. Гости часто «прикипают» к определенной танцовщице и уходят в другие клубы вслед за любимицами. Случаются и романтические истории: две танцовщицы Strip&Go вышли замуж за клиентов клуба и ждут пополнения семьи. «Для нас это, конечно, совсем не хеппи-энд: мы тратим время и деньги на обучение, а через пару месяцев получаем даму в декретном отпуске или совсем теряем сотрудницу», — сетует Дмитрий.

С девушками в клубе работает целая команда специалистов: менеджеры по набору персонала, сотрудники, которые следят за выполнением внутренних правил клуба (танцовщиц запрещено склонять к интиму, а угощать можно только вином и шампанским), хореограф и психолог, к помощи которого приходится прибегать довольно часто. «Вы представляете, что такое женский коллектив? Это же ад. Чуть что — в истерику. То за клиента дерутся, то, наоборот, клиент дурак, то любовник работать запрещает, сессия, платье не купила, погода плохая или просто встала не с той ноги», — перечисляет типичные проблемы Стыров.

Фиксированной ставки у танцовщиц нет, их доход состоит из комиссии от стоимости услуг: 60% от выплаченной клиентом суммы уходит девушке, 40% — клубу. По словам владельцев, в Strip&Go танцовщицы зарабатывают от 150 тыс. руб. в месяц. Выручка клуба колеблется от 2,8 млн до 3,2 млн руб. в месяц, чистая прибыль, по расчетам РБК, составляет 1,1–1,3 млн руб. Основные статьи расходов — арендная плата (450 тыс. руб. за 300 кв. м), зарплата линейного персонала (360–600 тыс. руб.), закупка алкоголя и еды, коммунальные услуги и налоги (150–800 тыс. руб. в зависимости от месяца).

В ближайших планах Стырова и Уласова — открыть второй стриптиз-бар под новым брендом. По их словам, клуб «Амстердам» в районе метро «Автозаводская» начнет работать уже этим летом и будет отличаться от формата Strip&Go: площадь нового места составит 1 тыс. кв. м, там будет караоке, а плата за вход и средний чек будут ощутимо выше. В новый проект предприниматели вложили около 40 млн руб.

Тем не менее бизнес-модель с фиксированной ценой по-прежнему кажется предпринимателям крайне удачной. Настолько, что они запускают франшизу Strip&Go. Паушальный взнос составит около 2 млн руб., роялти — 15% от выручки клуба. По словам Вадима Кисуркина, в регионах концепция бюджетного стриптиза действительно может стать популярной, в первую очередь из-за невысокой платежеспособности населения. «Доступный стриптиз — наиболее привлекательный на рынке формат. Пока в этой нише никого, кроме нас, нет, и этим нужно пользоваться», — резюмирует Стыров.