Это ЧП случилось 17 июня и сразу стало новостью планетарного масштаба, о которой написали даже в The New York Times. Рынок криптовалют забился в истерике, курс этера к доллару упал в два раза, пошли слухи о неминуемом закрытии The DAO и провале системы Ethereum (фундамент которой, если вдуматься, вообще не затронут произошедшим). Использованный анонимным злоумышленником механизм позволил ему завладеть 3,5 млн этеров (текущей стоимостью приблизительно $50 млн), но средства находятся в системе на счете, с которого не могут быть выведены до 14 июля. Мир децентрализованных систем не похож на привычную нам финансовую и социальную инфраструктуру: с одной стороны, он полностью прозрачен, ведь все операции записаны в распределенной базе данных, к которой имеет равноправный доступ каждый участник системы, и поэтому точный адрес кошелка злоумышленника в системе был установлен одновременно с фактом хищения; но с другой стороны, все участники системы анонимны и нет никакой возможности узнать, как зовется и где находится человек, владеющий кошельком с $50 млн.

По оценке Виталика Бутерина, с момента запуска Ethereum было не менее десяти проблемных случаев, вызванных ошибками в программировании приложений. Ошибка The DAO была пусть и наиболее масштабной, но не первой. Но практически все эксперты уверены в том, что сейчас сообщество Ethereum и его неформальный лидер, 22-летний Виталик, стоят перед развилкой, которая на века может определить судьбу децентрализованных систем. Вот эта развилка.

Свобода или собственность

Первый вариант реакции на события (условно — либертарианский): раз все процедуры при создании и запуске The DAO были исполнены, то сообщество Ethereum не может препятствовать естественному ходу событий и обязано молча смотреть на то, как хитрец переведет 3,5 млн этеров в кошелек обменника виртуальной валюты, а потом обналичит. Урок для развивающегося блокчейн-мира будет жесток и прост: как и в настоящем, невиртуальном мире, каждый отвечает за себя и свои действия, а вкладчикам неверно запрограммированного инвестиционного фонда стоит винить в своих бедах только себя и фонд.

Второй вариант реакции (условно — диктаторский): одномоментно, решением и действием Виталика, не дожидаясь консенсусной поддержки всех участников системы, изменить код Ethereum таким образом, чтобы вернуть каждый потерянный этер законным владельцам. Это действие (технический термин hard fork) приведет к тому, что возникнут две версии блокчейна и участники, которые не согласны с решением Виталика и не будут использовать обновленный код системы, не смогут обрабатывать новый блокчейн и де-факто окажутся «изгнанными» из системы. Единственный очевидный плюс в диктаторском варианте — скорость принятия и реализации решения, все остальные аспекты очевидно негативны.

Третий (компромиссный) вариант, который поддерживают Виталик и многие участники Ethereum: инициировать обсуждение и голосование об изменении кода максимально корректным с точки зрения правил системы способом (soft fork). Цель изменения остается той же, что и в предыдущем сценарии, — не допустить вывода этеров из системы и вернуть деньги законным владельцам, меняется исключительно процедура введения этих изменений.

Есть некоторая ирония в том, что в бинарном компьютерном мире важнейшая развилка в развитии наиболее перспективного направления цифровой цивилизации не двойная, а тройная. Либертарианский вариант, отрицающий вторжение центральной силы (что единоличной, что коллективной) в виртуальный мир Ethereum, в наибольшей степени соответствует анархическому духу самой идеи децентрализованной системы. Это, конечно, понимают администраторы Ethereum, потому потеря нескольких тысяч этеров у пользователей малопопулярного приложения Ethereum раньше становилась причиной анализа выявленной структурной слабости платформы и внесения исправлений в код и документацию, но никогда не вела к «спецоперации» с целью возврата похищенных средств законным владельцам.

Но речь идет не о нескольких тысячах, а о 3 млн этеров и о самом популярном приложении — «горнисте Ethereum-революции». Дэн Ариели в книге «Предсказуемая иррациональность» говорит о выборе между слабой постоянной болью (в рассматриваемом случае постепенная потеря интереса к системе, в которой так легко потерять активы) и сильной кратковременной болью (массовое порицание идеологически сомнительного решения). Автор подчеркивает, что интуитивное решение, предпочтение слабой постоянной боли, нерационально. Невозможно сомневаться в рациональности Виталика Бутерина, потому неудивительно его решение вернуть пострадавшим деньги. Из двух механизмов внесения изменений в код Ethereum Виталик выбирает вариант корректного, демократичного (голосованием участников) изменения, потому что он верен тем самым ценностям децентрализованного сообщества, в нарушении которых его обвиняют оппоненты.

P.S. Хочу поблагодарить Дмитрия Бутерина за помощь в подготовке материала.