Единый и ужасный: как российское общество приспосабливается к ЕГЭ
Что сегодня волнует миллионы российских семей? Конечно, рост цен и тарифов. Но в семьях, где есть старшеклассники, еще один повод для волнения: как сын/дочь будет сдавать ЕГЭ? Как всякий важный вопрос, вопрос об экзаменах становится политическим. Именно он уже много лет является наиболее обсуждаемым в обществе, когда речь идет о российском образовании. А ситуация с образованием рассматривается массовым сознанием просто: был Советский Союз с его лучшей в мире системой образования, пришли известно кто, развалили и страну и эту систему. Советское образование считают образцовым и те, кто к советскому строю относятся критически. За нынешней системой образования готовы признавать достоинства лишь в той мере, в какой она сохранила черты советской. Постсоветские реформы — а в этой сфере они были решительнее, чем в прочих, — публикой или отвергаются (как множественность учебников), или принимаются как навязанная данность (система бакалавриата и магистратуры). Примерно так же обстоит дело с ЕГЭ. Переход к этой принятой во многих европейских странах системе был частью задуманного введения в нашей стране Болонской системы образования. Идеи ЕГЭ разрабатывались в конце 1990-х годов, когда Россия еще хотела интегрироваться в европейскую жизнь. Отрицательное отношение к этому новшеству — часть поощряемой тенденции не любить все пришедшее в «лихие 90-е».
Разочарование
15 лет назад, когда в ходе эксперимента в некоторых российских регионах часть выпускников смогли без вступительных экзаменов поступить в вузы, эту меру встретили с интересом. Главное достоинство, которое увидели родители из провинциальных городов и сел, это возможность подать документы и поступить в вуз большого города без поездки туда (это проблема для многих семей). Эффект был: число иногородних в столичных вузах и университетах крупных городов значительно выросло. А возможность поступить без взяток вузовским преподавателям и членам приемных комиссий воспринималось как еще одно очевидное преимущество.
За полтора десятилетия существования ЕГЭ социально-политическая ситуация в России изменилась. В российском обществе всегда были носители консервативных настроений и тенденций. Но именно эти настроения и тенденции получили поддержку власти, а затем сама власть стала опираться на консервативный поворот в обществе. Поэтому одна из важнейших целей первого постсоветского периода — интеграция России в европейскую систему уже не встречает поддержки в обществе. Единому госэкзамену противопоставляют проверенную советскую систему выпускных и вступительных экзаменов, которые обеспечивали набор в вузы «действительно лучших». А про ЕГЭ говорят, что это якобы «тесты и только тесты», отбирающие либо тех, кто «тыкал наугад и попал», либо тех, кому в школе не давали знаний, а лишь натаскивали на решение тестов.
«Бесчеловечный» ЕГЭ
Недовольны многие участники процесса. ЕГЭ оказался экзаменом не только для школьников, но и для их учителей, для школ, для регионов. Он показал, как на самом деле низок уровень подготовки там, где годами положение считалось вполне благополучным. Он поломал, и это ему не могут простить, не только схемы прямой коррупции — взяток, или «подарков», сопровождавших процесс перехода школьников из класса в класс и из школы в вуз, но и систему «человеческих» добрых отношений, где свои учителя своим деткам (из любви, а не корысти! ) ставили хорошие оценки — не за знания, а чтобы не портить мальчику/девочке аттестат. Замену своих, входящих в положение учителей на чужих равнодушных экзаменаторов или хуже того, на компьютеры родительская общественность восприняла как покушение на «наш» способ строить отношения и решать жизненные проблемы. Так же это расценили учителя, школьные администраторы и более высокое начальство в системе школьного образования. Региональные руководители заволновались тоже. Руководителям регионов результаты ЕГЭ сделали одним из показателей их работы, что привело к попыткам всеми возможными способами эти оценки повысить. В конце концов этот показатель пришлось убрать. Немногие были рады и в вузовской системе. Систему надо было как-то приспосабливать к интересам ее пользователей.
Похоже, что быстрее всех приспособились, собственно, школьники. Они адаптировались к системе всеми обычными способами: учились сдавать тесты, учились их обходить, но в целом они ее приняли, как приняли автолюбители переход на тесты при сдаче экзаменов на вождение автомобиля. Опросы показывают: чем дальше от реальности единого госэкзамена стоят опрашиваемые, тем хуже о нем отзывы, и напротив, чем по возрасту и положению они к нему ближе, тем больше согласия на этот метод оценок. Так что основные дебаты и баталии идут не в школьных классах, а в интернете, СМИ и на политических высотах. Из года в год борьба против единых экзаменов обостряется, а попытки их отменить становятся все более активными. В частности, за это борются некоторые депутаты Государственной думы.
