Маневр системы: почему в России стали реже судить в особом порядке

7 октября в Красноперекопском районном суде Ярославля произошло нерядовое событие. Судья Андрей Курапин вынес частное определение в отношении генерального прокурора Юрия Чайки: судья предложил ему «прекратить порочную и бессмысленную практику беспричинного препятствования прокуроров особому порядку при рассмотрении уголовных дел. Что же именно возмутило судью?

Пересмотр сделки

С 2002 года российский УПК дает обвиняемым в преступлении, срок наказания по которому менее десяти лет, право на сделку: признать вину и просить суд о рассмотрении дела без исследования доказательств. Это существенно ускоряет судопроизводство по делам, где обвиняемый признает вину и надеется на быстрое решение. В обмен он гарантированно получает наказание не более двух третей от максимального срока. В 2018 году 65,2% дел, где было возможно применение особого порядка, было рассмотрено именно таким образом. Однако эту практику критиковали как источник обвинительного уклона. Правозащитники и адвокаты утверждали, что часто решения судей о наказании без исследования доказательств скрывают ошибки следствия, а обвиняемого вводят в заблуждение, склоняя его к особому порядку. Исследования показали, что гарантируемые законом смягчения наказания в реальности не работают, так как судьи по большей части и так не склонны давать максимальные сроки.

Весной 2019 года Верховный суд внес в Госдуму законопроект о запрете особого порядка для тяжких преступлений. Месяцем ранее Юрий Чайка, выступая на коллегии Генпрокуратуры, отметил, что эта мера совместно обсуждалась двумя ведомствами. Законопроект еще не принят, но судья Курапин в своем частном постановлении утверждает, что гособвинителям на местах уже продиктованы целевые показатели снижения применения особого порядка и за превышение установленных процентов предполагается дисциплинарное взыскание. Судья обвиняет прокуратуру в волоките, в нерациональном расходе временных и организационных ресурсов судебной системы, в нарушении прав обвиняемых на быстрое рассмотрение дела и в ухудшении статистики работы судов.

Реакция не заставила себя ждать: 18 октября частное постановление Курапина было отменено Ярославским областным судом. Более того, областной суд даже вынес частное постановление в отношении судьи за процессуальные нарушения — выносить сор из избы в российской судебной системе не принято.

Нагрузка на систему

Сейчас Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге при поддержке фонда «Хамовники» проводит полевое исследование практики судов присяжных в районных судах. Мы встречаемся с судьями, гособвинителями, защитниками, и вопрос нагрузки становится основным в таких беседах.

Отказ от особого порядка означает автоматический рост нагрузки на суды. Большинство опрошенных фиксируют этот тренд с конца 2018 года и связывают его с указаниями Генпрокуратуры. И судьи, и прокуроры на местах рассказывают о неформальных установках на снижение процентных соотношений. В одном регионе прокуроры выполняют спускаемые показатели рьяно, в другом все зависит от текущих проблем на местах (поэтому доли особого порядка снижаются не везде, где-то показатель и растет). Например, в городе-миллионнике доля особого порядка должна быть снижена до 40–50%. Есть райцентры (до 15 тыс. населения), где с начала 2019 года все уголовные дела были рассмотрены в общем порядке. В других небольших городах прокуратура все же удерживает показатели 30–40%, ссылаясь на нехватку кадров: бывает, что «на земле» только один гособвинитель, и он просто не может участвовать общим порядком во всех делах у районных и мировых судей.

Практически каждый прокурор рассказывает о случаях, когда он из-за отказа от особого порядка изменил обвинение уже на судебной стадии. Однако это всегда отказ от части обвинения (одного состава или эпизода). Не стоит думать, что правоприменение стало мягче, а подсудимые стали чаще получать оправдание или реабилитирующие исходы. Это невыгодно той же стороне обвинения, которая вместе со следствием несет ответственность за то, что человек незаконно был привлечен к уголовной ответственности.

И не стоит думать, что гособвинители отказываются от особого порядка только в сложных делах по тяжким преступлениям, где его применение вызывало больше всего вопросов. Тенденция коснулась и простых случаев, нередко даже дел с административной преюдицией, где в основе обвинения лежат штрафы, например за ДТП с ущербом (ст. 264.1) или неуплата алиментов (ст. 157.1), и нет практически никакого спора о доказательствах.

По каким же основаниям гособвинитель возражает против применения особого порядка? Чаще всего называют три причины, и все они легко применимы к любому делу. Первое — это изменение обвиняемым данных в ходе следствия показаний. Второе — когда признание является практически единственным доказательством в деле: по новым установкам прокуратуры это требует проверки в гласном судебном слушании. Неясно, правда, почему прокуроры не требуют от следователя доработать обвинение на этапе предварительного расследования, а утверждают обвинительное заключение с такими неполными доказательствами. И, наконец, третье основание — обращение подсудимого за наркологической или психиатрической помощью. Здесь учитывается не только факт состояния на учете на момент совершения преступления, что может быть основанием для самооговора, но и обращения в течение всей жизни.

Последствия

В результате новой политики прокуратуры суду приходится назначать все слушания, вызывать всех свидетелей, обеспечивать их явку, а при ее отсутствии переносить заседания. Процесс растягивается на срок до полугода. А судьи зависят от строгости областных судов, контролирующих соблюдение сроков расследования уголовных дел, и боятся негативных оценок своей работы.

Отказ от особого порядка вызывает раздражение и у подсудимого, и у потерпевших, если все они согласны с предъявленным обвинением, и приводит к дополнительным расходам — и на транспорт, и на оплату представителей в суде. Растут и расходы государства на оплату адвокатов, вступивших в дело по назначению судьи. Судьи рассказывают, что, с одной стороны, государство в лице управлений Судебного департамента при Верховном суде требует разумных расходов на юридическую помощь, а с другой — гособвинители создают условия для повышения этих расходов.

Каков же результат? Опубликованные недавно судебным департаментом статистические данные показывают, что доля применения особого порядка по делам, где он возможен, действительно уменьшилась (в 2018 году — 65,2%, в первом полугодии 2019-го — 60,5%). Одновременно несколько снизилась скорость прохождения дел: в первой половине 2019 года суды рассмотрели на 2% меньше в долях от поступивших (93,7% против 95,6% в первой половине 2018-го) при общем снижении количества потока дел. Но, как и можно было ожидать, доля оправдательных приговоров не изменилась: она, включая и реабилитирующие исходы, остается на уровне 0,47%. А без учета частного обвинения, когда суд рассматривает заявление граждан, доля оправданий составляет из года в год 0,2% — это два человека из тысячи, которые были оправданы, если в деле участвовал государственный обвинитель в рамках особого или общего порядка.