
Из недавних событий два могут поспорить в претензии на сенсацию дня: открытие моста в Крым и закрытие Федерального агентства научных организаций. Но если крымская эпопея по своим последствиям более или менее понятна, то менее очевиден будущий эффект от реорганизации системы управления наукой. «Ликвидация» ФАНО (при всей условности этого действия) превзошла самые смелые ожидания людей доброй воли. Получилось решение из категории очевидных, на нем пытались настаивать, но казалось, что это только максималистские требования для очистки совести. И вот теперь, когда все случилось, неясно, что же в действительности произошло и произошло ли вообще.
14 лет спустя
Вся история с разделением сдвоенного министерства на два и умножением одного агентства на ноль прямо адресует к так называемой административной реформе начала 2000-х. В определенном смысле это и есть вялотекущее продолжение этой реформы, когда структуру органов исполнительной власти приходится периодически перетряхивать, причем в инициативном порядке, а не в силу объективных «исторических» изменений контекста.
Дело в том, что в собственном смысле слова административная реформа шла именно тогда, когда ее готовили (в 2003–2004 годах), — и почти в одночасье закончилась, когда ее начали «проводить в жизнь». С первого момента шел методичный анализ нормативных правовых актов, на основании которых работали все ФОИВ — федеральные органы исполнительной власти. Были созданы многочисленные отраслевые комиссии, включавшие на паритетных началах представителей власти, бизнеса и независимого экспертного сообщества. Эти боевые коллективы работали над выявлением избыточных функций органов власти и подготовкой решений по их отмене. Ряд решений был даже оформлен. При этом среди идеологов реформы была изначальная договоренность, что до проведения расчистки на микроуровне ни в коем случае нельзя на макроуровне заниматься «нарезкой квадратиков» — формальной реорганизацией структуры органов власти, «оптимизацией» их количества и соподчинения. Это было разумно: сначала надо выявить и упорядочить функционал и только потом уже заниматься структурой.
Реформа проводилась в рамках общей «стратегии дерегулирования». Более того, она шла в паре с реформой всей системы обязательного нормирования, допуска на рынок и оценки соответствия, государственного контроля и надзора (технического регулирования). Обе реформы были ориентированы на максимальное освобождение всех видов деятельности (не только предпринимательской) от избыточного административного давления. Поначалу это занятие выглядело копанием в мелочах вроде устранения функции Минсельхоза по дегустации вина. Однако по ходу дела функциональные полномочия многих органов власти стали опасно оголяться: мало чем оставалось заниматься всерьез после того, как убирали все мелкое, смешное и ненужное. Появилось вполне естественное желание всю эту либеральную активность прекратить. В 2004 году реформу перехватили, и она быстро выродилась в рекомбинацию «квадратиков» в рамках трехуровневой системы министерств, надзоров и агентств. Как всегда в таких случаях, следствием сокращения аппарата стало его разрастание.