Победа хаоса: к чему приведет провал Brexit по версии Терезы Мэй
Поражение правительства Терезы Мэй в парламенте при голосовании об условиях Brexit не стало сюрпризом, но мало кто ожидал столь сокрушительного разгрома, самого крупного в британской парламентской истории: противники премьера победили с перевесом в 230 голосов. Если до голосования предполагалось, что после неудачи Тереза Мэй отправится в Брюссель, добьется каких-то уступок и снова внесет соглашение в парламент, то теперь ясно, что сделка Мэй умерла. А невиданный общенациональный политический кризис еще более обострился.
Предпосылки кризиса
Было бы несправедливо во всем винить Терезу Мэй. Первоначальный толчок кризису дали безответственные действия премьер-министра Дэвида Кэмерона, из узкопартийных соображений инициировавшего референдум о членстве страны в ЕС, а также его старого друга Бориса Джонсона, который стал лидером кампании за выход из Евросоюза, надеясь в случае победы сменить Кэмерона на посту премьера. В итоге старшие поколения британцев, не расставшиеся с «островным сознанием» и ностальгией по имперскому величию, опасающиеся конкуренции со стороны трудовых мигрантов из бедных стран Евросоюза, дружно пришли 23 июня 2016 года на избирательные участки и обеспечили крошечный перевес в пользу выхода из ЕС. С тех пор страна расколота надвое, а перспектива Brexit заслонила все другие актуальные проблемы Великобритании.
Впрочем, Тереза Мэй, став лидером консерваторов и премьер-министром, тоже наделала немало ошибок. Она поставила на ключевые внешнеполитические посты в своем кабинете жестких брекситеров, включая Джонсона, опрометчиво пошла в июне 2017 года на досрочные всеобщие выборы, долго тянула с началом переговоров с Брюсселем и оглашением своей позиции, избегала диалога с оппозицией. Только в июле прошлого года, осознав необходимость минимизации неизбежного ущерба от Brexit, Мэй высказалась в пользу компромисса с Брюсселем, что и позволило подписать в ноябре 2018-го соглашение об условиях выхода из ЕС и принципах будущих отношений.
Соглашение включает переходный период до конца 2020 года, в течение которого условия сосуществования Британии и Евросоюза остаются прежними; взаимные обязательства по соблюдению прав граждан ЕС в Великобритании и британцев в странах ЕС; финансовое урегулирование, согласно которому Британия постепенно должна выплатить Евросоюзу £39 млрд для выполнения ранее принятых обязательств. Решение основного спорного вопроса — о недопустимости появления жесткой границы между Северной Ирландией и Республикой Ирландия — предусматривает сохранение Соединенного Королевства в рамках единой таможенной территории ЕС до заключения сторонами долгосрочного соглашения о свободной торговле.
Понятно, что соглашение было достигнуто главным образом благодаря уступкам с британской стороны. Но едва ли стоило ожидать иного. Реальность такова, что любая страна вступает в ЕС на условиях Союза и если уж решает выйти, то это происходит тоже на условиях Союза. Кроме того, на фоне роста числа евроскептиков Брюссель стремится показать, что попытки выйти из сообщества не могут пройти безболезненно.
Политики и граждане
Сразу после оглашения условий сделки выяснилось, что Мэй катастрофически не хватает поддержки в палате общин. Против соглашения выступили самые разные политические силы, каждая руководствуясь собственными мотивами. Жесткие брекситеры в партии тори, одержимые идеями полного суверенитета и решительного разрыва с Брюсселем, были возмущены тем, что сделка позволяет Евросоюзу еще какое-то время контролировать Великобританию. С другой стороны, некоторые консерваторы настроены против, поскольку хотят сохранения членства в ЕС. Итоги голосования 15 января показали, что 118 парламентариев тори отвергли сделку. Так же поступили союзники правительства в палате общин — ольстерские юнионисты, опасающиеся отрыва Северной Ирландии от Соединенного Королевства. Лейбористы, либерал-демократы и шотландские националисты критиковали премьера за то, что предложенный проект соглашения лишает страну преимуществ пребывания в едином рынке ЕС и чреват потерей рабочих мест и инвестиций. Многие из них рассчитывают, что отклонение соглашения увеличит шансы на проведение повторного референдума, на котором большинство выскажутся за отказ от выхода из ЕС. Наконец, лейбористское руководство заинтересовано в форсировании политического кризиса, надеясь, что это увеличивает шансы на проведение досрочных выборов. Ситуативное совпадение интересов столь разнородных политических сил и определило беспрецедентное поражение правительства.
Что касается настроений простых британцев, то можно констатировать, что массовое сознание дезориентировано и фрагментировано. Мало кто ожидал, что процесс развода с ЕС окажется таким сложным. Едва ли многие вникали в детали достигнутого соглашения, их суждения формировались на основе оценок СМИ и политиков — по преимуществу негативных. Опросы показывают заметное преобладание противников сделки Мэй (в среднем 42%) над ее сторонниками (27%), а около 30% не имеют мнения на этот счет.
Эта психологическая сумятица подтверждается и ответами на другие вопросы, связанные с Brexit. Усредненные данные недавних опросов показывают, что в случае нового референдума 53% выбрали бы вариант сохранения членства в ЕС, а 47% голосовали бы за выход. Но, отвечая на вопрос о желательных вариантах действий в случае поражения сделки Мэй в парламенте, лишь чуть более 20% выбирают вариант с референдумом, 15% предпочитают новую попытку договориться с ЕС, а наибольшая доля — около четверти — высказываются за выход без сделки, наверное, по принципу «лучше ужасный конец, чем ужас без конца».
Вероятные сценарии
В обычных условиях после столь унизительного поражения премьер-министр, конечно, должен подать в отставку. Но в ситуации политического землетрясения Тереза Мэй на это не пойдет. Надо отдать должное ее чувству собственной миссии — избежать хаоса при выходе из ЕС. Лидер лейбористов Джереми Корбин сразу после краха сделки Мэй внес вотум недоверия правительству. Кабинет устоял: перспектива внеочередных выборов с неясным исходом заставила даже противников Мэй в правящей партии вести себя осторожно.
Но уже 21 января, согласно принятой ранее парламентской резолюции, Мэй придется представить депутатам альтернативный план действий. Она объявила о срочных переговорах с руководством всех парламентских фракций в целях определения неких принципов нового соглашения с ЕС, которые могли бы получить поддержку большинства в палате общин. Однако в Евросоюзе пока не проявляют никакого желания идти на пересмотр сделки с Лондоном. Часы тикают, и если ничего не изменится, то 29 марта случится катастрофический выход без сделки — с нарушением устоявшихся кооперационных связей, товарных поставок и т.д. Кроме радикальных сторонников Brexit, в таком сценарии не заинтересован никто, причем не только в Великобритании, но и на континенте. Поэтому можно ожидать промежуточного решения — продления Брюсселем срока действия ст. 50 Лиссабонского договора, которая отводит два года на выход члена ЕС из Союза.
В таком случае наиболее вероятны два сценария. Первый предполагает выработку нового соглашения с Брюсселем, предусматривающего более тесные связи с Евросоюзом, чем сделка Мэй: сохранение постоянного членства в таможенном союзе или даже в общем рынке ЕС. Это может обеспечить поддержку лейбористов, шотландских националистов и либерал-демократов, но чревато расколом в Консервативной партии. Второй сценарий — проведение повторного референдума, на котором был бы выбор между сделкой Мэй и сохранением членства в ЕС. Для этого необходимо принятие палатой общин специального закона. Поскольку Мэй настроена против нового референдума, такой закон может быть принят, только если идею решительно поддержат лейбористское руководство и проевропейская часть тори. Пока Джереми Корбин, весьма критически относящийся к Брюсселю, не склонен пойти на такой шаг, но давление на него внутри партии усиливается.
В любом случае казус с Brexit демонстрирует, к каким тяжелым последствиям могут приводить легкомысленные тактические решения отдельных политиков и нежелание соперничающих партий руководствоваться общенациональными, а не групповыми интересами. Чем бы ни закончилась эта история, она должна послужить хорошим уроком для популистов в разных странах Евросоюза, предлагающих простые решения сложных проблем.
