Статья найдется: как российские суды рассматривают дела о коррупции
Дело Улюкаева, где обвинение потребовало сурового приговора для бывшего министра — десяти лет колонии строгого режима и штрафа 500 млн руб. — сейчас в центре всеобщего внимания. Однако те, кто регулярно интересуется судебной хроникой, знают, что прокуроры не всегда так суровы к обвиняемым в коррупции. Нередко можно прочитать, как какой-нибудь чиновник, получивший солидную сумму за выполнение обязательств, не входящих в пределы его должностных полномочий, бывает арестован за взятку, а судим почему-то за мошенничество, причем переквалификация может произойти на любой стадии уголовного судопроизводства. По неофициальной статистике, уже во время предварительного расследования на мошенничество переквалифицируется каждое третье обвинение в получении взятки.
Удобный состав
Причины понятны. После прошедшей при Дмитрии Медведеве реформы уголовного законодательства о борьбе с коррупцией статьи о получении/даче/посредничестве во взятке стали чемпионскими не только по срокам лишения свободы, но и по штрафам, которые стали носить откровенно конфискационный характер. Такие положения дали возможность следователям выходить в суды с требованиями наложить арест на имущество подозреваемого/обвиняемого в коррупции и подрывать, так сказать, экономические основы его родных и близких. Так, по делу Улюкаева было арестовано различных активов на сотни миллионов рублей.
Наказание же за мошенничество, даже в самом крупном размере, не предусматривает титанических штрафов, да и максимальная санкция ограничена десятью годами (по статье Улюкаева — 15 лет). Эта квалификация также позволяет судам чаще избирать более мягкую меру пресечения на период расследования. Подобный гуманизм всегда или предмет соглашения со следствием, или признак хорошей работы защитника, сумевшего доказать, что инкриминируемые действия не входили в область компетенции подзащитного. Система в целом благосклонна к обвиняемым, добившимся переквалификации. Иногда для этого требуются десятки ходатайств и жалоб в прокуратуру, иногда следователь сам предлагает сделку, бывает, что дело попадает «под процент» и переквалификация происходит в связи с намерением руководства следственного органа добиться определенных статистических показателей.
В Симферополе в 2016 году был вынесен приговор сотрудникам уголовного розыска, следователю и адвокату. Первоначально их действия были квалифицированы как получение и посредничество во взятке, однако после исследования доказательств в судебном следствии, включая проведение лингвистической экспертизы, представитель прокуратуры сам перед прениями отказался от поддержания обвинения в получении взятки, сопряженной с вымогательством, и группа лиц была осуждена на минимальные сроки по обвинению в покушении на мошенничество.
Но и мошенничество мошенничеству рознь. Всем известный Сергей Полонский вышел из зала суда на свободу именно из-за новой квалификации Пресненским судом его действий. Будучи обвинен по уже недействующей статье УК, предусматривавшей в разы более мягкое наказание, Полонский смог рассчитывать на прекращение его уголовного преследования в связи с истекшим сроком давности.
На одном из российских заводов, выполняющих оборонный заказ, директор не вполне внимательно отнесся к контролю качества и дальнейшему принятию на баланс оборудования стоимостью около 500 млн руб., чрезмерно доверившись своему многолетнему заместителю. У того, в свою очередь, был сильнейший личный интерес принять это оборудование, невзирая на качество. Заместитель давно был «под колпаком» у чекистов, и в этот раз материал решено было реализовать. Заместитель был обвинен в мошенничестве, а гендиректор — в пособничестве. Обоим в качестве меры пресечения было избрано содержание под стражей. Однако следствию по некоторым причинам понадобилась помощь директора. Его адвокату была предложена сделка — участие директора в оперативном эксперименте в обмен на переквалификацию его действий с мошенничества на вполне вегетарианскую служебную халатность. Это означало для нашего подзащитного не только смену меры пресечения на подписку о невыезде, но и выделение дела в отдельное производство с последующим назначением минимального наказания.
Но бывает ли наоборот? До недавнего времени я затруднился бы ответить на этот вопрос. Но буквально в конце ноября Московский гарнизонный суд приговорил к пяти годам лишения свободы бывшего заместителя начальника управления расквартирования внутренних войск МВД Сергея Сударкина. Квалификация содеянного им причудлива — вначале следствие расценило получение 7 млн руб. отката от строительной компании как мошенничество. В ходе предварительного расследования военные следователи и прокуроры пришли к выводу, что обвиняемый действовал в пределах полномочий, а следовательно, он взяточник. Над обвиняемым навис приговор в размере от 8 до 15 лет и штраф в размере 0,5 млрд руб. С этим стороны вышли в процесс, в ходе которого уже сам суд переквалифицировал действия военного чиновника на мошенничество.
Самая знаменитая должностная статья Уголовного кодекса — статья 286-я «Превышение служебных полномочий» — наряду с коррупционными составами в условиях современного правоприменения наиболее часто подвергается переквалификации — ее состав имеет много схожего со статьей 285 «Злоупотребление служебными полномочиями», при применении которой реальное лишение свободы используется чрезвычайно редко. Так, один из владельцев крупного агрохолдинга, заключив с прокурором досудебное соглашение о сотрудничестве, договорился, что в целях оперативного эксперимента реализует запланированную вместе с чиновником областной администрации деловую операцию, сопряженную с получением незаконного вознаграждения. В результате он не только не был осужден на реальный срок, но и добился снижения срока условного наказания.
Так уж сложилось, что когда гражданин в любом качестве попадает на территорию российской уголовной юстиции, он вступает на территорию тотальной неопределенности. Большинство установленных процессуальным законом правил в уголовном производстве могут быть принесены следователем в жертву статистическим или иным соображениям. Однако это обстоятельство стоит учитывать тем, кто вызывал внимание правоохранителей — зачастую эта дверь открывается в обе стороны. Приведенные примеры доказывают, что, зная специфику системы, можно избежать тяжелой длани правосудия во многих случаях. Хотя, конечно, возможность законно договориться с системой не заменит истинной состязательности.
