Жестокий рейтинг: почему стоило создавать российский аналог S&P и Fitch

Президент — председатель правления банка ВТБ Андрей Костин на сочинском форуме посетовал, что Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) использует несовершенную методологию и выставляет слишком низкие рейтинги банку ВТБ. В результате, получив рейтинг АКРА, ВТБ отказался его публиковать и рассматривает возможность выхода из капитала агентства. Ранее появлялись сообщения о том, что и в Газпромбанке не все были довольны рейтингами АКРА.

Зачем создавали АКРА?

Ранее мы уже писали о создании национального рейтингового агентства АКРА. Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) было создано по инициативе Центробанка в конце 2015 года как российский конкурент «большой тройке»: компаниям Standard & Poor’s (S&P), Moody’s и Fitch. Это понятный шаг по итогам снижения рейтинга России ниже инвестиционного уровня — мотивация, с точки зрения российских властей и участников рынка, могла быть политической.

В состав акционеров вошли 27 компаний, размер уставного капитала составил около 3 млрд руб. Генеральным директором АКРА была назначена Екатерина Трофимова, до этого она проработала около 11 лет в S&P и занимала должность первого вице-президента Газпромбанка.

Согласно закону о рейтинговых агентствах от 2016 года в регуляторных целях могут использоваться рейтинги только тех агентств, которые получили аккредитацию у ЦБ. В утвержденный перечень ЦБ оказались включены только «Эксперт РА» и АКРА, при этом АКРА получило аккредитацию в ЦБ первым. Ряд нормативных актов, инициированных в прошлом году, предусматривает обязательное наличие отечественного рейтинга.

Что можно сказать о методологии АКРА?

Но, может быть, и АКРА оказалось слишком суровым к российским компаниям и его рейтинги тоже «политизированы»? ​На текущий момент из 27 компаний-учредителей рейтинг АКРА имеют четыре компании: Альфа-банк, Газпромбанк, Совкомбанк и банк «Санкт-Петербург». Всего на сайте АКРА размещены рейтинги девяти контрагентов, включая АИЖК, Самарскую, Калининградскую и Московскую области. Довольно незначительное количество участников, получивших рейтинг, объясняется в том числе тем, что агентство лишь недавно утвердило методику присвоения рейтингов холдинговым компаниям.

Можем ли мы при этом утверждать, что методология АКРА какая-то специфически жесткая или неточная? Очевидных факторов, говорящих о ее неполноте или некорректности, нет. Судя по словам Трофимовой, у нее есть цель создать сильного конкурента «большой тройке» на национальном уровне, а для этого желательно соответствовать стандартам. Более того, АКРА собирало комментарии от участников рынка по методологии, чтобы максимально улучшить ее.

«Политические» рейтинги?

А что же западные агентства? Насколько их рейтинги подтвердились с точки зрения макроэкономических условий, сложившихся в России?

Проанализируем, были ли достоверны предпосылки, на основании которых «большая тройка» снизила рейтинги России. Возьмем данные по наиболее критическому периоду снижения рейтингов от «большой тройки» — в январе и феврале 2015 года. Начиная с 2005 года по крайней мере два рейтинговых агентства давали нам инвестиционные рейтинги, что позволяло инвесторам воспринимать страну как удовлетворяющую минимальным критериям привлекательности. Но сначала S&P, а затем и Moody’s снизили рейтинги до уровня ниже инвестиционного.

Давайте посмотрим на мотивацию этих снижений.

Что мотивировало S&P? По их предположениям, денежно-кредитная политика в России станет менее гибкой, так как банковский сектор окажется в тяжелом положении, а значит, его придется спасать и у ЦБ не получится проводить строгую макроэкономическую политику. На самом деле нельзя сказать, что было бы, если бы ЦБ не действовал в 2015 году так решительно, что Эльвира Набиуллина получила премию журнала Euromoney как лучший глава центробанка. Но эту решительность можно было увидеть уже в январе 2015 года.

Да, ЦБ активно помогал банковской системе через рублевые инструменты и валютные РЕПО — и мы знаем, что действия центробанков во время банковских кризисов во всех странах мира похожи. Аргумент S&P про «снижение гибкости» монетарной политики выглядит довольно интересным — ведь наверняка они знают об исследованиях, показывающих важность гибкости курса валюты для уменьшения влияния внешнего шока (для нашего случая — падения цен на нефть).

При этом переход к инфляционному таргетированию и плавающему курсу рубля, объявленный ЦБ еще 10 ноября 2014 года, подсказывал вывод, противоположный сделанному S&P.

Аналитики Moody’s писали, что на решение об уменьшении рейтинга повлияли падение цен на нефть, резкая девальвация, а также оттоки капитала и падение резервов, которые прогнозировались для российской экономики. И, конечно же, геополитические мотивы, которые дают возможность говорить о политизированности рейтинга без дополнительных аргументов.

В таком обосновании тоже есть противоречия: если ЦБ объявляет в ноябре 2014 года, что прекращает интервенции, хочет свободного движения курса, то почему должны снижаться резервы? Резкий рост курса балансирует экспорт и импорт, в отличие от 2009 года, когда ВВП упал на 7,8%, в 2015 году мы в итоге увидели падение на 2,8% (что можно было ожидать при таком изменении макроэкономической политики). Таким образом, основные предположения выглядят несколько непонятно.

Что более непонятно — сохранение рейтингов на уровне ниже инвестиционного в 2016 и 2017 годах. При всех проблемах России стабилизация экономики произошла, госдолг крайне низок по мировым меркам (около 14% к ВВП; для сравнения, Португалия имеет 129% госдолга к ВВП и тот же рейтинг от Moody’s, что и Россия). Безусловно, геополитическая ситуация остается проблемой, но это как раз аргумент в сторону политизации рейтингов, что может не слишком хорошо характеризовать их макроэкономическое качество.

Если кратко суммировать данные тезисы, снижение рейтинга вызывает некоторые вопросы, как и у российского Минфина. Министр Антон Силуанов прямо говорил, что снижение 2015 года основано на крайне пессимистичном прогнозе, и мы готовы с ним согласиться.

Стало ли АКРА конкурентом «большой тройке»?

На текущий момент, конечно, нет, если мы думаем про мировую экономику. Да, и более чем да, если речь про национальный уровень: рейтинги АКРА могут оказаться более точными. Это связано с лучшим пониманием местной специфики — схожая история с региональными банками, зачастую способными более эффективно кредитовать малый бизнес.

Для международных агентств национальная шкала была вторичной к международной, что неплохо, но может доставлять неудобства желающим только национального показателя. Более того, Fitch и Moody’s уже объявили, что отказываются от любых рейтингов по национальной шкале в России, то есть АКРА выступает в роли почти единственного агентства, способного предоставлять такие услуги.

Насколько в этой ситуации можно считать рейтинги от АКРА неточными или основанными на неполной информации, как это аргументирует ВТБ? Возможно, скорее стоит предположить, что АКРА потратило довольно много сил и времени на своих первых клиентов и тщательно подошло к вопросу. Похоже в данной ситуации недовольство эмитента рейтингом больше говорит о самом эмитенте, чем о рейтинговом агентстве.