Соблазны дедолларизации: почему опасно оценивать успехи бизнеса в рублях

​Надуманный рост

За прошедшие тучные годы мы стали забывать о том, что такое гиперинфляция. Официальная инфляция по итогам 2015 года составила 12,9% — не такие уж большие цифры на фоне скачка валют и кризиса. Понятно, что потребительская корзина Росстата имеет немного общего с реальным потреблением среднего класса. Но загадочным образом то, что кажется неприемлемым в быту, вдруг оказалось приемлемым для менеджеров крупных корпораций.

Мы работаем с коммерческой недвижимостью, общаемся с компаниями из самых разных секторов бизнеса. В последнее время стал заметен интересный тренд — многие компании, особенно международные, не могут устоять перед соблазном перевести бюджетирование и финансовое планирование из долларов и евро в рубли. Некоторые называют это «дедолларизацией», намекая на то, что это соответствует воле руководства страны. Но на самом деле это банальный расчет. И вот уже топ-менеджер с Лондонской бизнес-школой за плечами говорит, что да, ситуация тяжелая, но в рублях-то выручка выросла, и вообще мы теперь будем считать в национальной валюте. То есть вроде бы управление компанией было эффективным — финансовые потоки выросли, можно и бонус получить, а что до курса рубля, так это геополитика.

В корпоративной лексике закрепилось выражение «национальная валюта», заменившее рубли. По-человечески желание менеджеров показать результат вполне объяснимо. Но в этом таится колоссальный риск, не только для каждой компании в отдельности, но и для целых отраслей. Слишком быстро кейсы ведущих бизнес-школ стерли из памяти уроки гиперинфляции.

Доллар-спасатель

Кризис неплатежей, поразивший страну в начале 1990-х, был отчасти вызван тем, что предприятия — наследники советской экономики вели бюджеты в рублях. Поэтому, когда инфляция разогналась, получилось так, что вроде бы на бумаге деньги есть, а в реальности нет. И проблема не только в низкой квалификации управленцев. В 1992 году инфляция составила 2500%. При таком удешевлении денег невозможно планировать бизнес, тем более что масштаб инфляции становится известен только задним числом, когда становится слишком поздно.

Новая экономика в лице частного бизнеса сразу стала вести учет в долларах, даже несмотря на то что в те годы зависимость от импорта была значительно меньше, чем сегодня. Люди не ездили за границу, но прекрасно понимали, что лучше доллар в конверте под честное слово, чем рубль в виде просроченной задолженности по зарплате в официальной ведомости.

Планирование в рублях при нестабильном курсе и высокой инфляции опасно тем, что методологически не позволяет строить реалистичные сценарии. Да, если сегодня компания переходит на рубли в 2016 году, то может быть она покажет прибыль в номинальном виде. Но при этому к концу года она не будет иметь ни малейшего представления о своих активах, материальных или нематериальных. Логично было бы дисконтировать рубли по инфляции, но тут есть проблемы.

Инфляция — «заряженный» индикатор, и политики пытаются манипулировать им в своих целях. Завысить в одном году, чтобы обеспечить низкую базу для инфляции в предвыборный сезон и т.д. Прогнозы инфляции обычно сильно отличаются от реальности. Если прогнозируется 5%, а получается 8%, то 3 п.п. — это не проблема, но если речь идет о 20 или 30%, то эти 10 п.п. могут стать вопросом жизни и смерти бизнеса. При больших значениях инфляция может значительно отличаться в разных секторах. Так, например, в середине 2000-х, когда потребительская инфляция опускалась ниже 10%, дефлятор ВВП составлял 16%, а инфляция, скажем, в строительстве была вообще выше 20%. Иными словами, нет достоверного способа понять, что происходит с твоим бизнесом в реальных ценах. То есть изначально ошибка составляет под 10%. И номинальная прибыль в 7% может в итоге привести к банкротству.

Чаще всего в современном бизнесе процессы растянуты во времени — ты тратишь сегодня, а зарабатываешь завтра. Инвестиции в инфраструктуру, в маркетинг, в людей приносят свои плоды через один—три года. И тогда планирование в дешевеющих рублях приводит к тому, что каждый год в реальности инвестиции сокращаются и становятся недостаточными даже для поддержания оборотов.

Соответственно, из сжимающихся компаний и отраслей вымываются лучшие кадры. И, как в 1990-е, бизнес достаточно быстро перетянул к себе самых энергичных людей, оставив «красных директоров» в условиях кадрового голода. И в результате эти же предприятия стали через несколько лет легкой добычей для акул нового капитализма.

Самый яркий аспект «долларизации» 1990-х — ценники в у.е. Сейчас возврат к этим схемам невозможен. Слишком много обеспокоенных ведомств и граждан претендуют на то, чтобы следить за порядком. Если Роспотребнадзор преследует компании, которые рекламируют туризм в Турции, то любой ретейлер за ценник в у.е. станет желанным гостем в прокуратуре. Поэтому инфляционный риск ляжет на продавца. И для его минимизации продавец будет вынужден сокращать ассортимент. Мы это уже наблюдаем в продовольственном сегменте, который по наполнению полок сегодня находится на уровне 2002–2003 годов. Вскоре мы увидим подобное же в других сферах (бытовая техника, одежда).

Хождение по кругу

Процесс «дедолларизации» планирования и кредитования шел активно с 2009 года. В условиях снижающейся инфляции это было здоровым явлением. Но сегодняшний виток «денежного национализма» не имеет ничего общего со здоровым процессом и становится для корпораций своего рода способом взять в долг у будущего.

Если менеджеры понимают эти риски и используют переход в рубли просто как способ пережить «идеальный шторм», пусть и заплатив высокую цену, это хорошо. Если же управленцы склонны к самообману, то такой бизнес становится неустойчивым. И при выработке инвестиционных стратегий нужно очень осторожно подходить к компаниям и отраслям, которые вдруг решили перейти в рублевую зону. Конечно, есть исключения, и в отдельных случаях это может быть обоснованным, но в общем случае это дополнительный управленческий риск.

Ну а с точки зрения личных стратегий те компании, которые зафиксировали убытки в долларах и продолжают свою работу, будут гораздо более устойчивыми. А те отрасли, которые строят свои инвестпрограммы в долларах, будут показывать значительно лучшие результаты, чем в среднем по рынку. Через год они заберут лучших людей, будут работать с лучшими подрядчиками и в момент открытия рынков капитала станут хорошими клиентами для банков. И история снова повторится.