Погоня за малым рублем: почему российской экономике вредны новые налоги
Минфин планирует поэтапно распространить на всю Россию налог на самозанятых, который пока взимается лишь в Москве, Татарстане, Московской и Калужской областях. С января 2020 года число таких субъектов увеличится до 23, в основном за счет доноров федерального бюджета (Сахалинской области, Югры и Ямало-Ненецкого автономного округа) и регионов, где расположены города-миллионники. А с июля налог начнут взимать по всей стране, в том числе из-за результатов эксперимента, которые, по мнению Минфина, продемонстрировали популярность нового налогового режима.
Впрочем, о широкой востребованности нового налога говорить рано: к началу ноября, по данным Минфина, как самозанятые зарегистрировались 240 тыс. человек — почти в пять раз меньше суммарного числа неформально занятых в пилотных регионах (1,17 млн человек), зафиксированного Росстатом по итогам 2018 года. Администрирование налога сопряжено с издержками для плательщиков, свидетельство чему — блокировка банковских счетов, с которой при переходе на новый режим столкнулись многие самозанятые: формально не будучи индивидуальными предпринимателями, они вынуждены использовать для предпринимательской деятельности счета физлиц, тем самым нарушая договор с банком. Это среди прочего негативно отразилось на сборах, которые по итогам первых восьми месяцев года составили всего 402,9 млн руб., как следует из данных Федерального казначейства. Ничтожная сумма сборов нового налога на фоне немалых усилий по его введению хорошо показывает странности фискальной политики российских властей.
Профицит вместо спроса
С конца 2017 года по октябрь 2019-го Фонд национального благосостояния (ФНБ) увеличился почти в два раза — с $65,2 млрд до $124,5 млрд. Ликвидная же часть ФНБ за тот же период выросла с $38,2 млрд до $98,6 млрд, а по факту — до $137 млрд (8,4% ВВП), учитывая объем купленной Минфином за прошедшие десять месяцев валюты ($38,7 млрд, по оценке экономиста Кирилла Тремасова), которая формально будет зачислена в фонд только в следующем году. Отсюда и спор о том, куда вкладывать средства ФНБ, после того как его ликвидная часть превысит 7% ВВП. Однако уместнее было бы для начала понять, зачем вообще концентрироваться на скоплении резервов, если их прирост не поддерживает внутренний спрос, слабость которого не дает экономике выйти из кризиса.
Хотя по итогам третьего квартала Росстат отрапортовал о росте реальных располагаемых доходов на 3% (по сравнению с аналогичным периодом 2018 года), потребительская активность продолжает снижаться. Возобновил падение начавший было восстанавливаться российский авторынок: показав за 2017–2018 годы 26-процентный кумулятивный прирост, продажи новых легковых автомобилей за первые десять месяцев 2019-го в годовом выражении сократились на 2,4%. Ухудшается ситуация и в продуктовой рознице, что видно по динамике сопоставимых продаж (LFL-sales) «большой тройки» российских ретейлеров: у X5 Retail Group после 5% в двух первых кварталах года в третьем квартале рост замедлился до 3,9%, у «Магнита» в период с июля по сентябрь продажи и вовсе снизились на 0,7%, а у «Ленты» — на 0,5%. Что уж говорить о спросе на жилую недвижимость, ввод которой по итогам первых девяти месяцев года снизился на 9,6% в Московской области, на 19,6% — в Ленинградской и на 24,9% — в Санкт-Петербурге.
