Спрос и замещение: как сдержать инфляцию при повышении госрасходов
На российскую экономику обрушивается небывало широкий спектр санкций со стороны западных стран. Они направлены как против финансового сектора (включая Центробанк) и предприятий всех других отраслей, так и фактически против всех граждан России. Выступление премьер-министра Михаила Мишустина перед Госдумой в целом подтверждает тезис о том, что накопленный потенциал экономики в 2021 году и опыт борьбы с кризисами, начиная с 1998 года и заканчивая пандемией, создают основу для преодоления нынешних экономических проблем.
В минувшем году в России действительно наблюдался постковидный рост экономической активности. ВВП вырос на рекордные с 2009 года 4,7% (после снижения на 2,7% годом ранее). Такой результат обусловлен не только восстановительным ростом мировой экономики, ослаблением ограничений нефтедобычи в рамках соглашения ОПЕК+ и ростом мировых цен на нефть и другие сырьевые товары. Во многом рост обусловлен действиями правительства, которое вовремя поддержало внутренний спрос за счет усиления платежеспособности домашних хозяйств. По нашим оценкам, при «очищенном» от импорта разложении структуры прироста ВВП в 2021 году вклад конечного потребления населения составил 2,9% ВВП. Другие две значимые компоненты — валовое накопление основного капитала и экспорт — добавили к итоговой цифре еще 0,9 и 0,8% соответственно.
При этом на фоне роста прибыли экономики в 2,5 раза относительно 2020 года, доходов консолидированного бюджета — на 28% и чистого притока валюты (чистого экспорта) в размере $120 млрд был создан инвестиционный потенциал на будущее. Он сложился не только в форме частично замороженных сейчас ЗВР, но и в виде накоплений крупнейших корпораций и банков, которые, в принципе, могут помочь в нынешние трудные времена. Если захотят их владельцы. В связи с этим не стоит опасаться того, что рост прошлогодней экономической активности сопровождался перераспределением доходов от работников к предприятиям и государству (так, по оценке Росстата, доля оплаты труда наемных работников снизилась сразу с 46,3% в 2019 году до 41,1% в 2021-м). Как раз сейчас эти ресурсы могут помочь компаниям и государству вместе провести ускоренное импортозамещение там, где это необходимо, а также наладить логистику для альтернативных поставщиков.
Таким образом, в 2021 году тактический выбор между инфляцией и безработицей в России был сделан в сторону экономического роста (безработица к февралю текущего года снизилась до рекордного минимума 4,1%). Это придало позитивный импульс экономике, но могло снизить устойчивость ситуации и в начале 2022 года, еще до февральского геополитического кризиса, даже привело к разговорам о перегреве экономики. Но сейчас ясно, что импульс к росту выпуска и накоплению корпоративных резервов пока позволяет и расти промышленности (в марте, несмотря на санкции), и стабилизировать финансовые рынки. Свою роль играют и активные антикризисные действия правительства в феврале—марте текущего года, осуществленные в сжатые сроки и пока достаточно эффективные.
Помимо стабилизации ситуации в сфере финансов многие озвученные Мишустиным антикризисные меры включают в себя шаги по поддержке как предложения, так и спроса, учитывая многогранный и нетипичный характер нынешнего экономического стресса. В этом списке повышение МРОТ, купирование ажиотажного спроса на потребительском рынке, стабилизация цен в секторе потребительских товаров, в строительстве и металлургии. Сюда стоит отнести меры властей по временному ограничению экспорта зерна, сахара, семян и удобрений при создании преференций для других вывозимых товаров, финансовую поддержку АПК и превентивные шаги по нейтрализации угрозы безработицы.
Наличие товарно-материальных запасов сдерживает резкий спад в обрабатывающей промышленности. Такого рода запасы на большинстве предприятий делаются на период от одного до двух-трех кварталов. В связи с этим, если раньше мы были свидетелями экономических и валютных кризисов, связанных с резкой остановкой потоков капитала, то сейчас с лагом в несколько месяцев мы можем столкнуться с подобным кризисом внезапной остановки (sudden stop) в поставке комплектующих. Правительство, судя по отчету, видит эту опасность и намерено в течение примерно полугодового временного лага за счет либерализации импорта и компенсации части сверхвысоких кредитных ставок помочь компаниям найти новых поставщиков и наладить импортозамещение.
Правительство, судя по докладу Мишустина в Думе, морально готово учитывать все грани абсолютно новой макроэкономической ситуации. Сейчас — в условиях снижения спроса, особенно внешнего, наличия незагруженных производственных мощностей на фоне дефицита подсанкционных комплектующих, остановки ряда автозаводов и предприятий торговли, а также прогнозируемого роста безработицы — в ход могут пойти самые сильные меры со стороны бюджетной или денежно-кредитной политики. Ни о каком перегреве, о чем еще недавно говорили регуляторы, речи уже быть не может.
В условиях введенных Центральным банком России ограничений на движение капитала (то есть на валютно-обменные операции) при сохранении режима плавающего валютного курса макроэкономический режим в российской экономике кардинально изменился. Если при свободном обмене валют наиболее эффективным инструментом антикризисного стимулирования спроса можно было считать удешевление кредита, а рост госрасходов и снижение налогов могли приводить к чрезмерному укреплению реального курса рубля, а значит, к снижению выгодности экспорта и росту выгодности импорта, то сейчас теоретически для поддержки национального производителя высокоэффективна и денежно-кредитная, и бюджетно-налоговая политика. И все же пока в реально сложившихся условиях бюджетному стимулу нет разумной альтернативы, так как при сохраняющейся финансовой и валютной нестабильности денежно-кредитная политика вынужденно носит экстремально жесткий характер, что проявляется в выходе ключевой ставки на уровень 17–20%.
На этом фоне резко возрастает актуальность мер, связанных с тем, чтобы не допустить превращения роста госрасходов, направленных на поддержание спроса и активизацию импортозамещения, в раскручивание инфляционной спирали. В связи с этим важно найти комбинации, с одной стороны, регулирования цен в отдельных секторах, а с другой — недопущения ситуации, когда ограничения цен осуществляются там, где это легче всего сделать (например, на конечных переделах производственной цепочки), но не происходят на промежуточных этапах производства. Такие ограничения могут делать невыгодным выпуск конечной продукции и вести не к купированию кризиса, а наоборот — к закрытию производств и росту безработицы.
В текущей ситуации кабмину следует максимизировать эффект от бюджетных вложений, правильно выбирая секторы для поддержки, а с другой стороны — создавать условия для диверсификации экспортных потоков.
Вряд ли можно и стоит говорить о переходе к мобилизационной экономике. Признаки такого перехода некоторые эксперты иногда видят в усиливающемся контроле со стороны государства за ценообразованием в ряде секторов, в частности металлургии и розничной торговле, а также в ограничении экспорта сельхозпродукции. Но в целом экономика по-прежнему носит рыночный характер. Контроль над ценами, если он имеет временный и сбалансированный характер, этому не противоречит, а лишь способствует недопущению повторения инфляционной волны, которая захлестнула российскую экономику в 1992–1995 годах.
