Как государство подавляет свободу торговли

Сенатор Сергей Лисовский предложил поправки в закон о торговле, которые лишат потребителей возможности ходить в супермаркеты после 21:00 и в воскресенье. Инициативу отвергли буквально все: от вице-спикера Думы Ирины Яровой до первого вице-премьера Игоря Шувалова. Однако подобные новости появляются у нас по несколько раз в год. Мы к ним привыкли и редко высказываем чувства. Представить эти чувства сложно, но вот небольшой мысленный эксперимент.

Свобода с ограничениями

Закончен длинный рабочий день. Половина десятого: гипермаркет еще работает, еще можно заполнить полупустой уже холодильник. Тут некто, незнакомый мужчина, перекрывает вам проход. Что бы вы сделали, если бы это произошло? Если бы незнакомец сообщил, что сегодня он не пустит вас ни в один крупный магазин? Если бы добавил, что будет стоять на вашем пути каждый вечер?

Кто-то, мужчины покрепче, справились бы своими силами. Кто-то решил бы проблему при помощи полиции. Кто-то остался бы без привычной еды: в круглосуточной лавке много всего, но на борщ в ней не наберешь.

Беда в том, что с сенатором или депутатом своими силами не справишься. Не поможет и полиция, точнее, поможет, но не вам. У покупателя нет известных способов остановить такого человека.

К нынешнему положению дел потребитель шел долго. Новая Россия не в последнюю очередь начиналась с принятого в январе 1992 года указа Бориса Ельцина «О свободе торговли». Этот указ, по сути потребительская конституция, гарантировал россиянам свободу торговли и понимал ее как двуединую свободу: свободу продавать при незначительных исключениях что угодно «в любых удобных» для покупателей местах и вместе с тем свободу покупать — право беспошлинно ввозить товары из-за границы. Эта свобода просуществовала недолго.

Уже в апреле 1992 года правительство Москвы откровенно злоупотребило одной из оговорок указа — запретом на торговлю на остававшихся сакральными территориях, «прилегающих к зданиям государственных органов власти», — и целиком прекратило торговлю на некоторых улицах (Охотный Ряд, Новый Арбат) и площадях. Как это много раз бывало и потом, комментаторы отнеслись к этому нарушению законности благодушно, решив, что возможностей для торговли остается все еще немало.

Однако всего лишь через пару месяцев, в июне, новая редакция указа установила: товары можно продавать не «в любых удобных местах», а лишь в немногих «отведенных» для этого. Вскоре появились лицензирование торговой деятельности и ограничения на беспошлинный ввоз товаров.

Спустя 18 лет, в декабре 2009 года, указ «О свободе торговли» был уже формально отменен как утративший силу в связи с принятием закона о торговле. В новом положении вещей право продавать и покупать де-факто трактуются государством как нежелательные.

Строительство барьеров

На место праву покупать пришел протекционизм — на торговых переговорах представители государства стремятся отстоять насколько возможно высокие барьеры для ввоза продукции, социально значимые товары обложены превосходящими обычный уровень пошлинами. «Импортозамещение» — единственный узнаваемый лозунг современной экономической политики, но и для его реализации зачастую ничего не делается: малые производители не знают, что делать с продукцией, так как малый ретейл, их традиционный партнер, под влиянием административного давления неуклонно сжимается.

На место праву продавать пришла политика подавления всех форм торговли: сетевых магазинов — в связи с их предполагаемым монополизмом, рынков — в связи с вменяемым им уклонением от налогов, киосков и павильонов — в связи с недостаточно привлекательным внешним видом.

Мы далеки от того, чтобы поддерживать отмененный ельцинский указ во всех его частностях: в нормальных обстоятельствах перед Большим театром не должно быть рынка. Однако нам не нравится регулятивный тренд, который оказался игрой в одни ворота: за 25 лет подавление свободы торговли, изначально сосредоточенное на центральных московских Охотном Ряду и Театральной площади, охватило всю страну. Голосование кошельком, которое давало потребителю непосредственную власть над тем, что и где будет продаваться, во многом сменилось властью политиков и чиновников, для которых голос потребителя — только один из многих.

В 2012 году уникальный по теме опрос ФОМ «Конкуренция в экономике — благо или зло?» показал, что только 11% сограждан полагали, что в случае столкновения интересов потребителя и производителя правительство будет ориентироваться на потребителя. Втрое больше, 34%, придерживались противоположного мнения.

Потребитель видит, как чиновники и политики пользуются полученной от государства доверенностью: сначала запретили покупать пиво и сигареты в киосках, потом эти самые киоски начали убирать (и не только в Москве), затем ковш оказался занесен над иностранными интернет-магазинами, и вот дошла очередь и до гипермаркетов.

Ложное объяснение

Разделяя позицию граждан-скептиков, мы все же не думаем, что там, где потерял потребитель, непременно выиграл производитель или какая-то значимая группа. Выигравшим может быть чиновник или политик как таковой. Второй по популярности (23%) среди опрошенных ФОМ ответ, согласно которому «правительство не защищает ни тех ни других», отражает, вероятно, именно эту сторону происходящего жизни. Показателен пример самого Сергея Лисовского: когда-то бизнесмен, не избегающий участия в политике (член ельцинского избирательного штаба, задержанный в Белом доме со знаменитой коробкой из-под ксерокса), а сейчас политик, не избегающий бизнеса. Сенатор руководит ассоциацией оптово-распределительных центров, а интересы последней, очевидно, сталкиваются с корпоративными интересами торговых сетей, имеющих свои собственные склады. Образ, как будто шагнувший в российскую жизнь из романов Айн Рэнд.

Ограничение часов работы супермаркетов мотивируется интересами малого бизнеса. Однако, смеем предположить, реальный жизненный интерес большинства малых предпринимателей, к числу которых принадлежат и авторы статьи, вовсе не в том, чтобы кто-то устранил конкурентов. Малый торговый бизнес меньше всего страдает от работы «Ашана» в ночную смену. Малые торговые форматы сносят повсеместно (вот недавно в Калуге закрыли Центральный муниципальный рынок), и едва ли бывшие предприниматели продолжают интересоваться часами работы бывших коллег из крупного ретейла. Для малого бизнеса сравнение власти потребителей и власти политиков оказалось не в пользу последних: потребители хотя и не всегда на словах, зато на деле поддерживали развитие всех торговых форматов.

Инициатива о запрете ночной торговли такова, что не вызывает сомнений, как к ней относиться. Так же как к действиям незнакомца, что перегородил дорогу!