К приему не готовы

Фото: Zuma\TASS

Россия не готова принять поток беженцев из Центральной Азии, если туда придет война, считают в комитете Алексея Кудрина. Как следует из доклада экспертов КГИ, чиновники провалили кампанию помощи переселенцам с Украины.

​Эксперты Комитета гражданских инициатив (КГИ) Алексея Кудрина в среду презентуют доклад о ситуации с беженцами в России и Европе. Авторы резко критикуют действия российских властей по приему переселенцев с Украины.

Запутанная арифметика

В начале октября 2014 года глава Федеральной миграционной службы (ФМС) Константин Ромодановский приводил статистику, напоминают авторы доклада: с 1 апреля 2014-го в Россию прибыли свыше 1 млн беженцев, порядка 400 тыс. получили статус временного убежища, еще 200 тыс. — разрешение на временное проживание, число переселенцев, которые планировали длительно проживать в России без каких-либо документов, превысило 600 тыс. человек.

Но из выступления Ромодановского и материалов с сайта ФМС до конца не ясно, сколько украинцев получили статус беженца, какова точная численность получивших временное убежище, сколько человек его продлили (этот статус нужно регулярно продлевать) и сколько переселенцев стали участниками госпрограммы добровольного переселения соотечественников, констатируют эксперты. «Создается впечатление, что эти цифры умышленно скрываются от общественности», — говорится в докладе.

Эксперты приводят собственную статистику, полученную «из различных источников»: статус беженца предоставлен всего 317 тыс. переселенцев, статус временного убежища — 378 тыс., а участниками госпрограммы переселения стали 40 тыс. приехавших с Украины.

Официальная оценка общего числа находящихся в России граждан Украины всех категорий — 2,6 млн человек — экспертами также ставится под сомнение. Они напоминают: Ромодановский ранее говорил, что в 2013 году, по оценкам ведомства, в России работали около 2,9–3 млн выходцев из Украины. Но за последующие два года ситуация на Украине изменилась не в лучшую сторону, поэтому «численность граждан, находящихся в России, не могла уменьшиться».

Проблемы легализации

Авторы доклада констатируют, что материальные блага, которые дают эти формы легализации в России, недостаточны, но чтобы их добиться, зачастую нужно пройти долгие бюрократические процедуры. Статус временного убежища дает право на работу только в том случае, если мигранты сами нашли себе жилье. Для получения этого статуса необходимо пройти медосвидетельствование, которое занимает время, — в итоге эта процедура длится 1–3 месяца. В это время беженцам нужно «на что-то жить», поэтому им приходится трудоустраиваться нелегально.

Статус участника программы переселения соотечественников дает возможность получить российское гражданство при условии, что украинские беженцы имеют регистрацию по месту проживания. Но для большинства из них, как и для переселяющихся соотечественников из других государств СНГ, «прописаться» в России «практически нереально», говорится в докладе.

На первой конференции Союза беженцев Украины, которая состоялась 15 октября 2014 года, члены организации сообщили, что наиболее распространенными трудностями для них являются получение статуса в ФМС, устройство детей в общеобразовательные учреждения, получение медицинского обслуживания, трудо­устройство, поиск жилья и получение гуманитарной помощи.

До сих пор не решен вопрос с оказанием беженцам медицинской помощи из-за отсутствия у них полиса медицинского страхования, не решена проблема с выплатой пенсий по старости и инвалидности, продолжают приводить примеры неудачных действий чиновников специалисты КГИ.

Сигнальная система

Эксперты кудринского комитета констатируют, что Россия не сумела эффективно использовать трудовой потенциал беженцев с Украины, которые по своей профессиональной подготовке выгодно отличаются от трудовых мигрантов из Средней Азии. «Распределение беженцев по субъектам РФ проводилось без учета имеющейся у них профессии, специальности, — говорится в докладе. — Приехав на место назначения, многим приходилось трудоустраиваться не по специальности, что негативно скажется на их профессиональных навыках. Опытные инженеры и профессионалы технических специальностей вынуждены работать грузчиками и строителями, чтобы как-то прокормить семью и оплатить временное проживание».

Основную нагрузку по расселению беженцев, оказанию им гуманитарной помощи, поиску и предоставлению работы «взяли на себя российские граждане от Ростова до Владивостока», делают выводы авторы доклада, ФМС же не смогла организовать четкую работу с переселенцами, хотя для этого и создавалась.

Если военные действия, которые ведутся в нескольких странах Ближнего Востока, дойдут до государств Центральной Азии, в Россию хлынет «огромный поток совершенно других беженцев», опасаются эксперты КГИ, к приему которых страна не готова.

В ФМС оперативно прокомментировать РБК выводы экспертов КГИ не смогли.

Руководитель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина согласна с авторами доклада. По ее мнению, в России вовсе отсутствует институт убежища как форма легализации приезжих. «У нас есть неплохая законодательная база, но она не исполняется — в стране всего 816 беженцев, 300 из них граждане Украины, это очень мало», — сказала РБК Ганнушкина. Другая форма легализации — статус временного убежища — выдается в зависимости от политической конъюнктуры: если есть указание руководства страны выдавать статус временного убежища определенной группе приезжих, он выдается, если такого указания нет, получить его практически невозможно, констатирует правозащитник. «Все это приводит к коррупции: чтобы получить временное убежище, многие приезжие платят от 70 до 180 тыс. руб.», — приводит цифры Ганнушкина.

Виноваты в таком положении вещей не сотрудники ФМС и не региональные чиновники, уверена Ганнушкина, а «​те люди, которые создали систему управления, основанную на сигналах сверху: есть сигнал — делают, нет сигнала — не делают».