Вагит Алекперов — РБК: «Не рассматриваем снятие санкций как панацею»

Вагит Алекперов (Фото: Екатерина Кузьмина / РБК)

— Насколько мы способны жить без Запада?

— Сегодняшняя ситуация показывает, что наша промышленность адаптируется к тем сложностям, которые есть. Я говорю в первую очередь о нефтяной промышленности и газовой. Наш товар сегодня востребован, мы имеем хорошие экономические показатели. У нас низкая себестоимость. За эти годы мы смогли внедрить инновации, новые технологии. Наши месторождения сегодня суперсовременные, мы ввели сегодня космические месторождения: они отвечают лучшим стандартам, как экологическим, так и технологическим. Поэтому я уверен, что мы преодолеем эти трудности и страна имеет возможность динамически развиваться.

— Рассматриваете ли вы сценарий, при котором отменяются санкции?

— На этот год мы не рассматриваем такие варианты, потому что сегодня санкции в нашей отрасли касаются в основном технологических процессов. Это Арктика, ограничение производства сланцевой нефти и сланцевого газа. Мы сегодня готовимся и имеем собственные технологии для производства работ по данным направлениям.

— И трудноизвлекаемые [запасы нефти] тоже?

— Да, и трудноизвлекаемые. Поэтому мы сегодня не рассматриваем снятие санкций как панацею для решения наших проблем. Свои проблемы мы в состоянии решить сами.

— Что можете сказать по поводу того, что цены на нефть стабилизировались на уровне $50–55 за баррель? Ждете ли вы, что они удержатся на этом уровне год и более?

— Я думаю, что это консолидированная позиция стран ОПЕК и не входящих в организацию стран, и особенно России. Наш министр, господин Новак, взял на себя эту миссию; это позволило нам впервые в истории прийти к консенсусу в сокращении объема производства не только странами ОПЕК, но и странами за ее периметром. Я надеюсь, что по итогам первого полугодия мы проанализируем результат. А он уже виден: с $40 до $55 рост и цены удерживаются на этом уровне. Поэтому в дальнейшем, в июне, будут приняты решения: или потихоньку снимать ограничения, чтобы цена не росла дальше, или, наоборот, сохранить до конца года, чтобы удержать этот уровень $55–56 за баррель, который сегодня устраивает всех производителей нефти и устраивает, самое главное, наших потребителей.

— Вы тоже не хотите, чтобы она росла выше $60 за баррель?

— Мы считаем, что сегодня не надо повторять те ошибки, которые мы повторили в конце 2000-х годов. Нельзя задирать цены, чтобы могли рождаться иногда такие методы добычи, которые никогда не были бы внедрены по одной причине: они экономически неэффективны. И сегодня жизнь показала, что они экономически неэффективны. Да, они должны быть на полке у нас как резервные технологии. Необходимо будет дополнительно обеспечить общество по его нуждам. Но переизбыток в конечном итоге вредит не только производителям, но и нашим потребителям.

— На прошлой неделе стало известно, что вы завершили сделку по продаже «Карпатнефтехима» — последнего вашего актива на Украине. С чем связано решение покинуть эту страну? Планируете ли экспансию на другие страны?

— Мы не только на территории Украины продали свои активы. Продали их и в Словакии, и в Чехии, в Польше, в Прибалтике. Это связано с той оптимизацией наших активов, которая постоянно происходит: где-то мы приобретаем, где-то продаем. В основном продажи касаются тех регионов, где мы не можем обеспечить собственным сырьем и собственным продуктом наши активы. На Украине, к сожалению, мы не можем обеспечить собственным сырьем, поэтому мы вышли из этих активов.

Мы вышли из активов в Польше, потому что они не интегрируются в нашу систему. Зато увеличили свое присутствие в Бельгии и Голландии, где есть нефтеперерабатывающий завод. Мы очень сильно присутствуем на Балканах и продолжаем усиливать свое присутствие там. Намерены активизировать свою деятельность и на территории Турции, потому что наши заводы ориентированы на этот рынок.

— Будет больше заправок?

— Да, больше заправок, больше терминалов, больше логистики. Поэтому это постоянный процесс. Компания находится в развитии, лозунг компании — «Всегда в движении», что де-факто подтверждается нашими действиями.

— А такие страны, как Иран, интересны вам?

— Это, конечно, интересные страны. Это геологоразведка. Я вам сказал о европейском рынке, а это уже другая тема.