Секретная операция: зачем Банк России забирает у банков «лишние деньги»

Фото: Екатерина Кузьмина / РБК

Что сделал ЦБ?

В апреле и мае этого года Банк России начал продавать облигации федерального займа (ОФЗ) из собственного портфеля на биржевом рынке, сообщила пресс-служба ЦБ. Через эти операции регулятор забрал у банков свободные деньги. ЦБ не сообщил объем проданных облигаций, а о самом факте рассказал лишь постфактум. Это вызвало недовольство участников рынка. В частности, экономист Credit Suisse Алексей Погорелов сказал Bloomberg, что расценивает действия регулятора как негативный фактор, который не позволяет верно оценивать стоимость бумаг. По его словам, основная проблема — непрозрачность операции.

По оценке аналитика ING Дмитрия Полевого, регулятор мог реализовать бумаги на сумму 50–100 млрд руб. Всего у Банка России было госбумаг на 207 млрд руб. на начало года, сообщил в среду, 11 мая, заместитель министра финансов Максим Орешкин. Он также добавил, что операция была согласована с Минфином и уже практически завершена: большую часть из запланированного уже продали.

Продажа ОФЗ в таких объемах — это сравнительно новый для ЦБ инструмент, который он использует для регулирования ликвидности банковского сектора в дополнение к основным операциям денежно-кредитной политики. «До кризиса 2014 года регулятор продавал ОФЗ, но это были незначительные объемы; последний раз — в 2011 году ЦБ продал госбумаг на сумму около 10 млрд руб.», — говорит главный экономист по России и СНГ «Ренессанс Капитала» Олег Кузьмин.

Почему Банк России забирает «лишние деньги»?

Продажа ОФЗ должна помочь Банку России забрать скопившиеся у банков «лишние рубли». Из-за избытка ликвидности на рынке происходит падение ставок, а это ставит компании, которые пытаются привлечь финансирование, в трудное положение: банки предпочитают держать деньги на депозитах в ЦБ, где ставка выше, а не покупать облигации компаний. Уже сейчас ставка заимствований для компаний первого эшелона опустилась ниже депозитной ставки ЦБ, как показало недавнее размещение облигаций «МегаФона». В такой ситуации в теории скопившиеся у банков деньги не перетекают в реальную экономику и не работают на ее рост. В России пока такого нет, инвесторы скупают любые корпоративные выпуски по любым ставкам. Тем не менее, по данным ЦБ, за январь—март 2016 года совокупный объем кредитов в экономике сократился на 2,4%.

В условиях стагнации экономики низкие ставки ведут к раскручиванию инфляции, чего и опасается Банк России, цель которого — снизить инфляцию с текущих 7,3 до 4%. Для этого регулятор держит ключевую ставку на уровне 11%. «При профиците ликвидности ставки на рынке снижаются ниже ключевой, а значит, вне зависимости от желания ЦБ денежно-кредитная политика начинает смягчаться, что может стать угрозой для цели по инфляции», — говорил в апреле глава департамента исследований и прогнозирования ЦБ Александр Морозов (цитата по «РИА Новости»).

«Кроме того, есть риск, что «лишние деньги» пойдут на валютный рынок, а это может привести к новому витку волатильности рубля и, как следствие, к росту инфляции», — говорит главный экономист ФГ «БКС» Владимир Тихомиров. ЦБ, по его словам, пытается этого не допустить, чтобы не пришлось снова помогать банкам. «В 2014 году, когда курс рубля резко снизился, у банков было много обязательств в валюте. Они оказались в сложной ситуации, и регулятору пришлось их спасать через механизм валютного РЕПО», — напоминает экономист.

Откуда у банков появились «лишние рубли»?

Аналитики напрямую связывают рост рублевой ликвидности в банковском секторе с дефицитом федерального бюджета, который Минфин финансирует из Резервного фонда. «В 2015–2016 годах Федеральное казначейство и субъекты РФ стали гораздо активнее размещать средства на депозиты, что является одним из источников притока ликвидности в начале календарного года», — говорится в материалах, подготовленных ассоциацией региональных банков «Россия». В частности, уменьшение остатков средств на счетах расширенного правительства в ЦБ добавило в 2015 году банковскому сектору ликвидности в объеме почти 3,1 трлн руб., еще около триллиона банковский сектор получил за счет валютных интервенций ЦБ и сокращения наличных денег в обращении.

«Эта денежная масса идет в банковский сектор», — поясняет Денис Порывай из Райффайзенбанка. Но в прошлом году эти деньги не привели к появлению профицита ликвидности, потому что банки использовали их на погашение долгов перед ЦБ, говорит аналитик.

В апреле Минфин впервые с начала года использовал 390 млрд руб. из Резервного фонда для финансирования бюджетного дефицита. Расходование Резервного фонда является своего рода «бесплатной эмиссией», причем не зависящей от текущего уровня процентных ставок — в отличие от выпуска внутреннего долга, отмечает аналитик АКРА Дмитрий Куликов.

Что такое структурный профицит ликвидности?

Структурный профицит ликвидности означает, что денег у банков становится настолько много, что они уже не заинтересованы в привлечении средств ЦБ, а напротив, сами выступают его кредиторами, размещая излишнюю ликвидность на депозитах и корсчетах. Обратная ситуация — структурный дефицит ликвидности банковского сектора, при котором банки испытывают потребность в получении рефинансирования у регулятора. В последнем случае ЦБ может выступать донором для банковской системы, предоставляя ресурсы, в частности, для кредитования экономики или, напротив, снижая объемы рефинансирования, чтобы, например, ограничить приток рублей на валютный рынок. По данным ассоциации «Россия», в 2015 году регулятор сократил объем ликвидности, которую он предоставляет банкам, на 3,6 трлн руб.

Опасность структурного профицита в том, что ЦБ отчасти теряет контроль над процессом управления ликвидностью, поскольку не может воздействовать на банковский сектор с помощью процентной ставки. «Уже есть крупные банки, которые практически не зависят от ресурсов ЦБ и предоставляют длинные кредитные ресурсы по ставке даже ниже депозитной ставки ЦБ», — говорит Денис Порывай. Фактически это означает, что регулятор теряет контроль над денежно-кредитной политикой и инициатива переходит на сторону банков.

Когда рынок достигнет структурного профицита?

При дальнейшем росте уровня рублевой ликвидности может сложиться ситуация, когда банки начнут размещать на корсчетах и депозитах ЦБ средств больше, чем привлекают у регулятора по операциям РЕПО и по кредитам под залог нерыночных активов. Фактически это уже произошло. По словам аналитика ФК «Уралсиб» Ирины Лебедевой, в начале года объем структурного дефицита банковской системы составлял около 2 трлн руб. В апреле—мае были дни, когда объем привлеченных банками средств в ЦБ был ниже, чем объем размещенных ими денег.

«Сейчас чистая задолженность банков перед ЦБ близка к нулю, и уже в середине этого года будет достигнут профицит ликвидности», — считает Денис Порывай. «Доходность ОФЗ падает, сейчас облигации торгуются ниже 11% годовых. Это говорит о том, что денежно-кредитная политика, направленная на снижение уровня инфляции, постепенно теряет свою эффективность», — считает аналитик.

«Если не брать в расчет задолженность банков перед Минфином и Федеральным казначейством, то в банковской системе уже давно наблюдается структурный профицит», — согласна Ирина Лебедева. По ее прогнозам, на горизонте одного-двух месяцев структурный профицит может стать устойчивым.

По оценкам Минфина и Банка России, банковский сектор РФ может перейти от состояния структурного дефицита ликвидности в ситуацию профицита во втором полугодии. Между тем глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев говорил, что профицит ликвидности наблюдается уже с февраля.

Повлияет ли на ситуацию продажа ОФЗ регулятором?

В целом продажа Банком России ОФЗ вряд ли кардинально повлияет на рынок. По оценке Дениса Порывая, ЦБ может реализовать ОФЗ на сумму около 200 млрд руб. «Это очень скромный объем, который кардинально ни на что не повлияет. Он выглядит значительным лишь по сравнению с чистым размещением госбумаг Минфином в этом году — около 300 млрд руб.», — говорит аналитик.

По словам Порывая, для абсорбирования ликвидности, поступающей в банки из бюджета, ЦБ помимо продаж ОФЗ также может снизить лимиты по аукционным инструментам, что позволит забрать из банковской системы еще 1,3 трлн руб., но и этого недостаточно. «Но депозитные аукционы — это менее эффективный инструмент, поскольку спрос на такие инструменты будет, только если банки будут уверены, что рубль не ослабнет, а ставки по долгосрочным инструментам будут снижаться», — отмечает аналитик.

По оценке Дмитрия Куликова, используемых Банком России инструментов, среди которых не только продажа ОФЗ, будет достаточно, чтобы не допустить как всплеска монетарной инфляции в следующем году, так и избыточного участия ликвидных рублей в операциях на валютном рынке. Куликов считает, что инфляция по итогам года окажется в диапазоне 6,5–7,5%, а среднегодовой курс рубля при консервативной нефти около $40 за баррель может оказаться в диапазоне 68–72 руб. за доллар.

Что будет с банковскими ставками?

Структурный профицит ликвидности напрямую влияет на ставки, которые банки готовы платить по депозитам населения и компаний: они снижаются. Когда денег много, никто не будет платить за них высокие ставки. Аналитик Промсвязьбанка Дмитрий Монастыршин прогнозирует, что до конца года средняя ставка по депозитам продолжит снижаться и может опуститься еще на 1,5 п.п. по сравнению с текущим значением.

По данным ЦБ, с начала года средняя ставка по депозитам в десяти крупнейших кредитных организациях упала с 9,99 до 9,75%.