Грязные монеты. Что в России делают с конфискованной криптовалютой

Госдума 30 мая приняла закон о конфискации имущества, полученного в результате совершения хакерских атак и прочих преступлений в сфере компьютерной информации. По новому закону имущество и деньги будут изымать у тех, кто «неправомерно получил доступ к охраняемой законом компьютерной информации», а деяние повлекло за собой «уничтожение, блокирование, модификацию или копирование компьютерных сведений» и крупный ущерб. Если преступник действовал из корыстной заинтересованности, или кибератака совершена по предварительному сговору либо с использованием служебного положения, ему также грозит конфискация.

Под конфискацией понимается принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства имущества осужденного, которое использовалось для совершения преступления или было получено в результате такового. Теоретически криптовалюта также может попадать под действие статьи, так как криптоактивы, по сути, не отличаются от другого имущества, поясняет руководитель практики FinTech & Crypto юридической фирмы DRC Юлия Привалова.

Еще в декабре прошлого года в прокуратуре говорили, что считают необходимым разрешить следственным органам заводить криптокошельки и обналичивать конфискованную криптовалюту. Надзорное ведомство выступает за то, чтобы признать цифровые активы имуществом, которое может стать предметом преступных посягательств. Это официально сделает возможным и конфискацию таких активов в ходе уголовного судопроизводства.

Оценить масштабы оборота криптовалют в преступной сфере в России достаточно сложно, поскольку в основном «это латентная преступность», комментирует директор по расследованиям сервиса безопасности криптовалютных активов «ШАРД» Григорий Осипов. По данным RTM group, число уголовных дел, в которых бы фигурировала криптовалюта, за прошлый год составило 1758. Общий оборот криптовалюты в России, по разным оценкам, составляет порядка 10 трлн руб.

Число связанных с криптовалютами судебных дел выросло в России на 15%

«По нашим данным, только общий ущерб от деятельности наиболее крупных криптовалютных пирамид за последние три года составил порядка $5 млрд. Хакерские атаки за сопоставимый период собрали в России более $1 млрд», — отмечает Осипов. Если рассматривать общий подход, то хакеры — такие же преступники и совершают кражи, но цифрового имущества, какого-то отдельного подхода в зависимости от вида преступления быть не должно, поясняет эксперт.

Как конфискуют криптовалюту

Технологически довольно сложно конфисковать криптовалюту, поскольку она является децентрализованной системой, и нет единого органа, который мог бы заблокировать отдельные кошельки участников сети, продолжает Осипов. По решению правоохранительных органов и судов можно заблокировать аккаунты на биржах и иных сервисах, где она хранится.

«Также правоохранительные органы могут получать доступ к кошелькам злоумышленников и оперативными методами, однако до настоящего времени в России отсутствует правовое регулирование самой криптовалюты в части признания ее имуществом, соответственно, нет механизма ее конфискации», — уточняет представитель компании «ШАРД».

Конфисковать криптовалюту теоретически можно, и подобные прецеденты уже были, отмечает Привалова. Например, в августе прошлого года районный суд в Санкт-Петербурге разрешил арестовать украденную криптовалюту и наложить арест на 24 криптокошелька подозреваемого, на которых находилось 4 тыс. ETH стоимостью около 1 млрд руб.

Практика изъятия криптовалюты в России в лучшем случае идет по пути того, что подразделения правоохранительных органов изымают либо сам носитель, где хранится криптовалюта (компьютер, смартфон, аппаратный кошелек) либо, если знают ключевую фразу для перевода средств, переводят средства на отдельный аппаратный холодный кошелек, который покупают в частном порядке, поясняет Осипов.

Если владелец кошелька не передаст ключевую фразу, необходимую для перевода средств с кошелька, технически получить к нему доступ крайне сложно. В такой ситуации даже существующие решения судов о конфискации криптовалюты невыполнимы, отмечает эксперт.

Прохладное хранение. К чему приведет скандал с криптокошельком Ledger

Если речь идет о децентрализованных платформах и холодных кошельках, где доступ к кошельку есть только у пользователя, принудительная конфискация становится невозможной, пока обвиняемый сам не предоставит все данные в рамках сотрудничества со следствием, соглашается Привалова. Но если криптовалюта, подлежащая конфискации, находится на традиционной криптобирже, можно обязать ее заблокировать и вывести криптоактивы. Но в случае совершения преступления такое хранение криптовалюты маловероятно, уточняет юрист.

«Как показывает практика, правоохранительные органы обладают достаточно слабыми знаниями и возможностями для исследования трассировки цифровых активов и поиска кошельков, и в принципе очень неохотно берутся за подобные дела, — поясняет Привалова, ссылаясь на опыт подобных случаев, — даже если прийти к ним с техническим заключением специалистов о цепочке движения денежных средств».

Что делать с конфискованными монетами

Сейчас в России нет государственных криптокошельков и механизмов хранения и реализации конфискованных токенов, отмечает Осипов. Но такие механизмы, по его мнению, необходимо оперативно создавать и внедрять в практику. За рубежом изъятая криптовалюта переводится на государственный криптовалютный кошелек и продается за фиатные средства, которые идут в доход государству, поясняет эксперт.

Подобные правила и инструкции того, что делать с изъятой криптовалютой, в России пока не разработаны, подтверждает Привалова, предложившая взять за образец зарубежные практики. Например, в США конфискация биткоинов впервые была осуществлена правоохранительными органами в ходе пресечения деятельности первого анонимного цифрового рынка продажи наркотических средств Silk Road, активы которого были проданы на четырех аукционах по действовавшему на тот период курсу биткоина на общую сумму $30 млн.

Полиция Великобритании в 2018 году впервые конфисковала в ходе расследования дела о наркоторговле 295 биткоинов, которые были обнаружены на аппаратном криптовалютном кошельке. Полиция перевела криптовалюту на специально созданный для таких нужд криптовалютный кошелек и реализовала ее по действующему курсу на международной криптовалютной бирже за £1,25 млн.