Лебедев еще в феврале подал иск против Блаватника и Вексельберга в суд Нью-Йорка, утверждая, что был их партнером с долей в 15% в компании OGIP, которая, в свою очередь, владела 25% ТНК-BP. От прежних партнеров он потребовал не менее $2 млрд от продажи доли в нефтяной компании «Роснефти» (в марте 2013 года госкомпания приобрела 100% ТНК-BP примерно за $55 млрд, Блаватник и Вексельберг заработали около $13,8 млрд). Свои претензии Лебедев обосновал тем, что помог ответчикам поучаствовать в аукционе по приватизации 40% ТНК в 1997 году, отозвав конкурирующую заявку и предоставив $25 млн наличностью, а также передал им еще 1,8% акций ТНК и 10,5% ее «дочки» «Нижневартовскнефтегаза». Согласно иску, в 2001 году стороны заключили «соглашение об инвестициях», которое закрепляло за Лебедевым «право владения 15% от совокупной доли сторон в нефтяном бизнесе», а Блаватник и Вексельберг объединили свои доли в ТНК в компании OGIP. В 2003 году ТНК стала частью ТНК-BP, в которой ответчики получили 25%, но они утаили от BP информацию еще об бенефициаре, говорится в иске Лебедева.
До последнего времени представители Блаватника и Вексельберга отрицали все претензии Лебедева, хотя и не вдавались в детали. Они пытались перенести разбирательство в Великобританию, подав встречный иск в Высокий суд Лондона, но в сентябре он был отклонен. Из решения лондонского суда, с которым ознакомился РБК, стала известна аргументация бизнесменов.
Накануне сделки по объединению активов с BP в ТНК-BP в 2003 году Вексельберг вел переговоры с Лебедевым о выкупе его непрямой доли в ТНК, говорится в материалах суда. В этом обе стороны сходятся. Блаватник и Вексельберг утверждают, что заключили сделку по приобретению этих активов за $600 млн. Но Лебедев сказал, что такая сделка не могла быть заключена, потому что на основе оценки Sovlink за 15% в OGIP он хотел получить $1,4 млрд. За $600 млн сенатор был готов отказаться от доходов по участию в совместном предприятии (ТНК-BP) и от векселя на $200 млн, который в 2001 году OGIP выпустила в пользу компании Coral, действовавшей от имени Лебедева (этот вексель обеспечивал дивидендные платежи Лебедеву). В судебном решении приводится соглашение о приобретении (Acquisition Agreement), датированном 20 июня 2003 года, в рамках которого Coral уступила OGIP вексель и другие права за $600 млн.
В интервью «Ведомостям» Лебедев говорил, что контролировал компанию Coral. Но в Лондонском суде Блаватнику и Вексельбергу не удалось доказать, что он владел этой компанией и что от его имени она могла отказаться от прав на акции ТНК. «Ни в моих полномочиях определять, урегулировало ли Acquisition Agreement все претензии господина Лебедева или только его право на доходы», ‒ решил судья. Поскольку, по его мнению, сенатор не был стороной Acquisition Agreement, заключенного по английскому праву, судья отклонил иск Блаватника и Вексельберга. Они подали апелляцию, дату ее рассмотрения стороны не раскрывают.
Выиграв дело в Лондоне, 13 октября Лебедев подал в суд Нью-Йорка дополнения к иску. Согласно этому документу (у РБК есть копия), в ходе лондонского процесса выяснилось, что компания OGIP, в которой, как считал сенатор, ответчики сконцентрировали принадлежащие им акции ТНК, никогда не владела бумагами нефтяной компании. OGIP была «дочкой» компании с похожим названием ‒ OGIP Ventures, которая на самом деле владела акциями ТНК, следует из показаний представителей Блаватника и Вексельберга, пишет Лебедев. На самом деле OGIP была пустышкой, созданной только для ведения переговоров с Лебедевым, чтобы у него создавалось впечатление, что его рассматривают как партнера в совместном предприятии, в то время как он был исключен из числа конечных бенефициаров ТНК, говорится в иске. На этом основании сенатор обвиняет бывших партнеров в мошенничестве. А к своим требованиям выплатить ему не менее $2 млрд он добавляет платежи, которые мог бы получить от ТНК и ААР (совместное предприятие Блаватника, Вексельберга и «Альфа-групп», которое в 2003 году получило 50% ТНК-BP), если бы партнеры «обманным путем» не убедили его иметь дело с компанией-пустышкой в 2001 году (за исключением поступивших средств от OGIP ‒ около $600 млн).