«Ни на митинг, ни в ресторан»: бизнес и политики — об итогах года с COVID

Президент «Ростелекома» Михаил Осеевский: «Запас прочности должен быть у каждого человека»

«[Главное изменение в жизни за последний год, произошедшее из-за COVID] — это, конечно, количество моих встреч, общений, поездок по стране. Я человек очень коммуникабельный, и мне этого не хватает.

«Ростелеком» оказался в нужное время в нужном месте, потому что без интернета, без мобильной связи пройти такие испытания ни страна, ни человечество, наверное, не смогло. Поэтому мы оказались очень востребованными. Мы понимаем, что на нас большая ответственность. Для нас это и новые возможности, и новые вызовы.

Один из таких серьезных выводов, который я сделал, и он касается не только лично меня: существуют риски, которые мы не до конца знаем, понимаем — и не можем их каким-то образом предвосхитить, поэтому во всем нужен запас прочности. Запас прочности должен быть у каждого человека — это касается и здоровья, и его финансовых возможностей. Запас прочности, резервы должны быть у компаний и должны быть у государств, для того чтобы, столкнувшись с неизведанным и новым, мы смогли достойно победить эти проблемы».

Гендиректор McDonald’s в России Марк Карена: «Мы все были в одних и тех же условиях»

«Главные изменения коснулись в основном ежедневной рутины, и именно там эти изменения были заметнее всего. Я был удивлен, как быстро все смогли адаптироваться к новому расписанию дня и работе из дома. На противоположной чаше весов было теперь уже старое представление о том, что работа из дома неэффективна. Все стали работать только больше и с лучшими результатами, поскольку больше не было дороги на работу и оправданий в том, что всему виной ужасные пробки. Для меня иногда было затруднительно проводить встречи и совещания онлайн, когда мои дети играли на заднем плане, но думаю, что на самом деле это позитивно влияло на команду: мы все были в одних и тех же условиях, и это делало нас ближе друг к другу, несмотря на расстояния и отсутствие офиса. Поскольку я гражданин Швейцарии, у меня была возможность улететь туда еще в начале пандемии, но здесь, в России, и я, и моя семья чувствуем себя в абсолютной безопасности, и мы не посчитали необходимым уезжать.

Я думаю, что все разрушительное влияние пандемии на нашу сферу можно будет оценить примерно через год, когда все финансовые ресурсы будут истощены. Выживут те игроки, у которых есть понятная клиентоориентированная стратегия, а также те, кто готов оперативно меняться и имеет финансовую подушку».

Президент ГК InfoWatch Наталья Касперская: «Сидя дома люди налегли на образование»

«Мы сохранили персонал в сложных условиях. Для компании-разработчика квалифицированные сотрудники, разрабатывающие сложные продукты и ноу-хау, — основная ценность. Поэтому, несмотря на неопределенность первых месяцев карантина, мы приняли решение сокращать любые расходы, кроме зарплат. В апреле—июне мы приостанавливали набор, но уже в июле разморозили большинство вакансий.

Несмотря на общее падение отрасли разработки программного обеспечения, нам удалось не только сохранить обороты, но даже немного подрасти. Мы немного недовыполняем план продаж, но надеемся еще наверстать к концу года. При этом мы не стали пересматривать планы продаж, которые у нас довольно амбициозные, после введения карантина. Более того, по ряду направлений мы получили значительный рост бизнеса. Например, выручка за второй квартал 2020 года по онлайн-курсам для вузов, обучающих работе с нашими продуктами, выросла на 300% по сравнению с тем же периодом 2019 года — сидя дома люди налегли на образование, стали закрывать пробелы в знаниях, на что раньше не хватало сил и времени».

Гендиректор «ВымпелКома» (бренд «Билайн») Александр Торбахов: «Российский телеком сегодня не умеет работать в онлайне»

«Я возглавил «ВымпелКом» в апреле, в разгар самоизоляции. Мое представление тысячам сотрудников компании состоялось дистанционно, я выходил в онлайн из дома. Все первые рабочие встречи шли тоже дистанционно. Было необычно потом встречаться вживую с людьми, с которыми, казалось, провел много времени в рабочих обсуждениях, и знакомиться с ними по второму разу.

В целом мы все-таки не сильно, но пострадали от COVID-19. Наш мобильный бизнес в период карантина потерял клиентов, которые «замолчали» из-за потери мобильности. Кроме этого, люди не поехали отдыхать, поэтому не пользовались роумингом. В страну на сезон не приехали мигранты. Все это привело к сокращению нашей мобильной выручки. В свою очередь, фиксированный бизнес вырос, так как многие клиенты стали проводить дома гораздо больше времени и потребляли услуги фиксированной связи для работы или для досуга.

Существует широко распространенное мнение, что телеком — это очень продвинутая в цифровом отношении отрасль и все операторы только выиграли от пандемии. COVID-19 наглядно показал, что это не так. У ретейлеров, банкиров, развлекательных сервисов онлайн-продажи в период карантина взлетели. В то же самое время у телеком-операторов закрытие офисов привело к падению клиентопотока и продаж, а продажи в онлайне практически не изменились. Эта ситуация наглядно продемонстрировала тот факт, что российский телеком сегодня не умеет работать в онлайне. Для нашего времени ситуация непозволительная, поэтому мы сделали свои выводы.

Люди не могут стать кардинально другими за несколько месяцев карантина. Ценность живого общения лицом к лицу ничего не заменит. Как только карантин закончился, магазины, рестораны, транспорт оказались заполнены не меньше чем до карантина. При этом очевидно, что COVID-19 дал дополнительный толчок развитию уже до этого существовавших форматов. Покупки в онлайне, встречи в онлайне, развлечения в онлайне. То, что вчера казалось не очень удобным, сегодня уже не кажется таким. Нельзя сказать, что произошла революция — мир давно движется в онлайн, но новый импульс это движение, конечно, получило».

Гендиректор «РТ-Инвест» Андрей Шипелов: «Те участники рынка, которые выживут в сегодняшних условиях, станут эффективнее»

«Пандемия коронавируса стала серьезной проверкой на устойчивость для всех отраслей. И очевидно, что те участники рынка, которые выживут в сегодняшних условиях, станут эффективнее и сильнее. С началом пандемии мы столкнулись со значительным увеличением объемов вывозимых отходов. В среднем по показателям наших региональных операторов мы фиксировали до +25% к прежним, докарантинным объемам.

Кроме того, в этой сложной ситуации особенно остро встал вопрос обращения с медицинскими отходами. Сейчас «РТ-Инвест» подводит итоги конкурса на выбор консалтинговой компании, которая поможет разработать концепцию системы обращения с медицинскими отходами. По нашим оценкам, совокупный объем медицинских отходов Московского региона составляет 350 тыс. т в год. В среднем в день выбрасывается 20 млн использованных медицинских масок. И это при существующем уровне 5–10% от всего объема переработки медотходов».

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский: «Не могу поехать ни на митинг, ни в ресторан»

«Я не могу никуда поехать: ни на большой митинг, ни в отпуск, ни в ресторан. Все мероприятия куцые или по видеосвязи. С одной стороны, это хорошо: проще организовать, все проходит быстрее, это цифровизация и будущее. Но для людей старшего поколения это все в новинку и в итоге отражается на содержании. Меньше откровенных разговоров, труднее прийти к решению. Кроме того, такой режим работы расхолаживает людей.

Стало невозможно встречаться с избирателями. Я и депутаты ЛДПР постоянно работали «на земле»: агитпоезд, митинги, участие в народных гуляниях. Это важно как для граждан, которые вживую видят власть, народных избранников, так и для власти, которая получает прямую связь с народом. Сейчас по понятным причинам это невозможно.

Я уже 20 лет повторяю: между людьми должно быть меньше физического контакта. Никаких рукопожатий, поцелуев и объятий. По крайней мере, между людьми посторонними. Всем удобнее жить более уединенно. Не одна трехкомнатная квартира на семью, а три однокомнатные. Зачем строить огромные многоквартирные дома? Дайте людям землю и типовой дом за городом — многие с радостью выберут такой вариант.

Уединенность и психологически лучше для человека, и с точки зрения самоизоляции на случай эпидемии. Захотели собраться — собрались, захотели побыть одни — тоже можете это сделать. Так что в этом плане нынешняя пандемия только подтвердила мои уже сформированные взгляды на жизнь».

Гендиректор группы «Русагро» Максим Басов: «Все организмы и организации адаптируются к изменению среды»

«[Главное изменение в жизни из-за COVID-19] — уменьшились количество и интенсивность контактов. Провожу больше времени на природе.

Ускорилась автоматизация и цифровизация. Эти тенденции не связаны с COVID-19, а лишь ускорены им. Все организмы и организации адаптируются к изменению среды, позитивность этих событий относительна. Еще одно из возможных последствий COVID-19 — обеднение России из-за падения спроса на ископаемое топливо».

Председатель конституционного комитета Совфеда Андрей Клишас: «Никогда ничего нельзя откладывать на потом»

«Главное изменение — стало намного меньше поездок, в том числе по стране, и непосредственных встреч с людьми. Для парламентариев это серьезная проблема, личный контакт сложно подменить современными технологиями.

Конечно, мы стали технически намного более подкованными. Думаю, то, что многие называют «цифровой парламент», будет развиваться очень высокими темпами. Мы лучше осознали значение интернета и интернет-технологий — это огромная отрасль экономики, и она до сих пор очень слабо регулируется.

Никогда ничего нельзя откладывать на потом, все нужно делать сразу. Мир вокруг нас очень хрупок, и нужно больше ценить привычные вещи, которые нам кажутся очень обыденными, но которые, как выясняется, очень легко потерять».

Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов: «Коронавирус сформировал запрос на усиление социальной роли государства»

«В мою жизнь плотно вошли удаленные форматы работы. До пандемии личные встречи и рабочие совещания проводил очно, что называется, лицом к лицу. С началом эпидемии все резко изменилось. Карантин и самоизоляция внесли свою лепту и вынудили начать искать новые формы работы. Теперь большую часть встреч провожу с использованием современных форм связи, и благодаря интернету появилось больше возможности для общения с коллегами, особенно из регионов. Теперь им не нужно специально приезжать в Москву: оперативно связываемся и общаемся. На мой взгляд, это сильно упростило взаимодействие с регионами. Пандемия заставила всех разобраться и научиться использовать современные средства связи.

Коронавирус сформировал мощнейший запрос общества на усиление социальной роли государства. Мы не раз говорили и доказывали, что такой социальный разворот рано или поздно произойдет, потому что в современном мире только социально сильные государства способны выдержать конкуренцию, и это случилось. Тем не менее коронавирус и последовавший за ним рост социальных проблем заставил государство обратить больше внимания на трудности россиян. До многих чиновников наконец-то дошло, что другого выхода, кроме социальной поддержки, нет. Во время пандемии появились новые формы социальных выплат, новые виды льгот для предприятий, малого и среднего бизнеса. Не все виды поддержки сохранились и прижились, но наша задача — сделать так, чтобы действие различных льгот было пролонгировано как минимум на несколько ближайших лет.

Еще пандемия обнажила проблемы российской медицины. Она оказалась не готова к такому количеству заболевших. Мы видим, что в некоторых регионах, к огромному сожалению, медики уже отказывают людям в предоставлении плановой медицинской помощи. Просто у врачей не хватает сил справиться с коронавирусной инфекцией, а все силы брошены туда. Как говорится, скажите спасибо оптимизации здравоохранения. Надеюсь, что правительство сделает правильные выводы и найдет в себе силы и возможности развернуть эту оптимизацию вспять.

Из-за пандемии и вынужденной работы с коллегами в Сети я стал еще больше ценить личное общение. Рабочие вопросы можно перевести в интернет, а общение с родными и близкими — никогда».

Председатель думского комитета по СМИ, депутат от «Единой России» Александр Хинштейн: «С весны я практически не был у себя в сельских районах»

«Я стал гораздо больше ценить человеческое общение и доступность того, что доступно в мирной жизни и невозможно в условиях COVID, начиная от походов в баню и заканчивая походами в кафе, — встречи друзей, сбор одноклассников, дни рождения и прочее. Все это приходится минимизировать.

COVID на сферу ИТ, которой я сейчас занимаюсь, оказал достаточно серьезное воздействие, послужив триггером развития. Сегодня мы видим резкий рост пользования различными интернет-услугами, активное развитие получают платформы для онлайн-общения, услуги банкинга, развивается дистанционное обучение и дистанционная работа, упрощенный порядок сбора и подачи документов.

Что касается депутатской работы, стало меньше встреч с людьми. Для меня это дискомфортно, потому что с весны я практически не был у себя в сельских районах, хотя в городе на территории округа бываю постоянно. В сельских районах более тесное общение с людьми, и это просто опасно».

Первый вице-президент Crocus Group Эмин Агаларов: «Мы все трансформировались во что-то иное»

«[Пандемия] — это, наверное, одна такая глобальная череда изменений в принципе в образе жизни каждого человека, в том числе и меня. Мы все трансформировались во что-то иное. Я сейчас больше занимаюсь, наверное, в этот период бизнесом, нежели музыкой.

Бизнес очень сильно пострадал. И есть понимание, что, даже если завтра каким-то магическим образом COVID исчезнет, мы будем чувствовать эффект произошедшего еще год, а может быть, даже целых два. По нашим прогнозам, чтобы вернуться на показатели 2018 года, нам потребуется как минимум полтора года.

Если раньше я что-то планировал и мне казалось, что эти планы как-то подвержены моему личному участию, контролю и силам, то сегодня я четко понимаю — можно планировать все что угодно, но от нас абсолютно ничего не зависит. Поэтому надо жить сегодняшним днем, больше проводить времени со своей семьей, со своими детьми, наслаждаться этим временем. Продолжать планировать, но понимать, что все планы могут быть разрушены просто в любую секунду и к этому надо просто относиться как-то легче. Я ничего больше не боюсь».