$2,3 млрд на стартапах: как сын итальянских эмигрантов стал инвестором

Миллиардер Дуглас Леоне (Фото: Bloomberg)

​Трудные годы

Леоне родился в Генуе (Италия) в 1957 году. В 1968 году, когда мальчику было 11 лет, его родители эмигрировали в США и обосновались в Маунт-Верноне (штат Нью-Йорк). Его отец работал слесарем, а мать — уборщицей. Переезд в чужую страну дался Дугласу нелегко. Языковой барьер мешал не только наладить общение с товарищами по школе, но и напрямую влиял на успеваемость. Особенно страдала математика: подростку никак не давались логические понятия «верно» и «неверно», и он проваливал одну контрольную за другой. За свои итальянские корни Леоне сразу получил кличку Макаронник, а нелепый внешний вид — мальчик ходил в невзрачных мешковатых брюках — неизменно вызывал насмешки одноклассников.

«Это был трудный период, — вспоминает Леоне. — Парни начинали проявлять интерес к девушкам. С тех пор и до сего дня мне приходилось постоянно держать себя в руках, не позволяя ни своему эго, ни своим комплексам сыграть со мной злую шутку».

В одном из своих недавних публичных выступлений в Высшей школе бизнеса Стэнфордского университета Леоне признался, что ему до сих пор хочется, чтобы его товарищи по школе, которых он не видел уже около 40 лет, поняли, как ошибались на его счет. «Конечно, я отдаю себе отчет в том, что к таким мыслям, когда тебе 57 лет, всерьез относиться нельзя, — сказал он. — Но именно эти мелочи и побуждали меня стремиться к своей цели».

«Страх всегда был одной из движущих сил моей жизни», — как-то признался Дуглас.

Подростком Леоне устроился в компанию по прокату лодок, и ему поручили убирать туалеты. «Приходилось попотеть, но еще ребенком я слышал, что в бизнесе все начинают с самого низа, — вспоминает Леоне. ​​​​— Сверстники вокруг уже вовсю общались с девушками, а мне не терпелось встретиться с этими мальчишками в мире бизнеса. Я думал, что они уже допустили промах, раз я оказался в деле».

Удача и труд

Несмотря на долгие годы учебы и тяжелый труд, Леоне признает, что удача сыграла большую роль в его судьбе. В 1979 году он оканчивает Корнелльский университет со степенью бакалавра по специальности «электротехника» и идет работать на Манхэттен менеджером по продажам, где и начинает свою осознанную карьеру.

«В 1979 году к северу от 96-й улицы было небезопасно, но главное — там находился Колумбийский университет, где кто-то из студентов мне объяснил, что такое ARPANET [созданный в Пентагоне прототип сети Интернет]. В итоге я устроился в Sun Microsystems [производитель ПО], штат которой тогда насчитывал около 50 человек», — вспоминает Леоне.

В 1988 году Леоне приходит в Sequoia Capital, успев до этого также поработать в Hewlett-Packard и Prime Computer Distributors.

«Я казался себе настоящим асом. Мне было тогда 26–27, я продавал компьютеры тысячами и именно тогда впервые услышал словосочетание «венчурный инвестор». Я понятия не имел, что оно значит, но оно меня манило. Я выяснил, что это за профессия, и захотел ее освоить», — вспоминает Леоне. Он поступает в магистратуру Колумбийского университета, а потом и в бизнес-школу MIT Sloan при Массачусетском технологическом институте и получает степени сразу по двум специальностям — «промышленная инженерия» и «управление».

После выпуска Леоне разослал письма в порядка 80 венчурных инвестиционных компаний, объявив им, что направляется в Калифорнию. Ему удалось уговорить личного помощника Дональда Валентайна, основателя Sequoia Capital, чтобы Валентайн провел с ним собеседование. «Он вызвал меня к себе и спросил: что важно? Конечно, я знал, что важно. Я проговорил без умолку минут семь-восемь. Я выложил все, что было у меня на уме. Повисла 30-секундная пауза. Валентайн спрашивает: что еще? Я ему говорю: Дон, я выложил все, что знаю, и мне нечего добавить. В итоге мои прямота, манера общения и опыт в продажах помогли мне получить работу в Sequoia», — рассказывает Леоне.

Sequoia была основана в 1972 году, когда Дональд Валентайн, угрюмый топ-менеджер из Кремниевой долины, решил попробовать силы в венчурных инвестициях. У Валентайна было чутье на талантливых авантюристов, которые запускали отличные проекты. Именно он в 1978 году поставил на Стива Джобса, когда, по его словам, 22-летний основатель Apple «выглядел как Хо Ши Мин и источал странные запахи». В 1993 году Валентайн отошел от руководства Sequoia, передав фирму двум партнерам — Леоне и Майклу Моритцу.

Сегодня в Кремниевой долине все знают Леоне как «консильери»: за годы успешной работы ему так и не удалось избежать второго итальянского прозвища, но в отличие от первого в нем уже нет ничего уничижительного: в итальянской мафии так называют советника «семьи», человека, которому Дон может доверять и к советам которого прислушивается.

Запоздалые дивиденды

Вхождение в список Forbes для упорного и последовательного Леоне стало лишь вопросом времени. За годы своей карьеры он изучил сотни бизнес-планов и познакомился с сотнями IT-предпринимателей. В какой-то момент он с партнерами ограничил портфель Sequoia такими компаниями, как Google, Yahoo, LinkedIn, Cisco Systems, Oracle, и помог другим достичь миллиардной капитализации.

Последние годы стали особенно удачными для Sequoia. Покупка Facebook мессенджера WhatsApp принесла компании Леоне (одному из двух венчурных инвесторов WhatsApp) порядка $3,5 млрд — в виде денежных средств и акций Facebook. Кроме того, ряд входящих в портфель Sequoia фирм, таких как антивирусная компания FireEye и облачный телеком-сервис RingCentral, в последние несколько лет провел удачные IPO. Отдача от этих инвестиций подняла партнеров Sequoia, в том числе Леоне, на вершину «списка Мидаса» (ежегодный рейтинг наиболее успешных инвесторов по версии журнала Forbes) и значительно увеличила их состояние. По оц​енкам Forbes, лишь одна сделка с Facebook принесла лично Леоне более $100 млн.

Философия успеха

По словам Леоне, венчурные инвестиции — динамично развивающаяся отрасль, где очень высока конкуренция. Все игроки этого рынка говорят одно и то же, но лишь немногие способны добиться хороших результатов, добавляет он. Именно поэтому Sequoia приходится постоянно доказывать свои преимущества перед гораздо более крупными компаниями.

Как Sequoia отыгралась на Facebook за троллинг Марка Цукерберга

В 2004 году Цукерберг не знал, какому из своих проектов отдать приоритет. Какое-то время он искал средства для своего файлообменника Wirehog. На него вышла Sequoia и предложила сотрудничество. Цукерберг не собирался брать у Sequoia деньги, но тем не менее согласился на встречу. Он решил устроить троллинг, в котором было три элемента:

1) Цукерберг намеренно опоздал на встречу, назначенную на 20:00;

2) он приехал на нее в пижаме;

3) он представил презентацию под названием «Десять причин не вкладывать в...», в ходе которой в манере стендап-комика привел следующие «доводы»:

• у нас нет выручки;
• на нас, наверное, подадут в суд представители музыкальной индустрии;
• мы приехали к вам в офис в пижаме, опоздав при этом на встречу;
• мы приехали только потому, что нас пригласил партнер Sequoia, и т.д.

Неудивительно, что Sequoia не стала вкладывать ни в Wirehog, ни в Facebook. Спустя восемь лет Sequoia продала Цукербергу долю в WhatsApp примерно за $3,5 млрд, из которых $2,3 млрд Sequoia получила в виде акций Facebook, став одним из крупнейших акционеров социальной сети. Изначально Sequoia приобрела пакет за $60 млн.