Гунько — «РБК Вино»: «Лизинг — неотъемлемая часть стратегии»
Gunko Winery Владимира Гунько, чьи 15 га виноградников раскинулись неподалеку от станицы Нижнебаканской Крымского района Краснодарского края, — редкий пример визионерства в отечественном виноделии. Сочетание преданности ценностям терруара и желания работать на острие технического прогресса дало результаты: вина Гунько удивительно быстро заслужили непререкаемую репутацию качественного продукта как у широкого круга покупателей, так и в среде профессионалов. «РБК Вино» поговорил с Гунько о непростых буднях винодельни и финансовых стратегиях борьбы за качество
Владимир Гунько
Обсудите материал в телеграм-канале «РБК Вино».
— Как вы пришли в виноделие?
— Мой основной бизнес — закладка виноградников и садов, что называется, под ключ. «Сикоры», «Криница», «Дивноморское», «Скалистый берег», «Галицкий и Галицкий» и многие другие — все эти виноградники разрабатывал я. В 2011 году я купил землю в Крымском районе, для того чтобы посадить образцы шпалерной системы, надеялся также выращивать там столовый виноград и яблоки. В 2016 году Алексей Толстой сделал пробное вино из нашего первого урожая «совиньон блана», и оно превзошло все ожидания. Так я понял, что нужно заниматься именно виноделием. В 2017 году мы получили лицензию, и я вырубил все посадки столового винограда.
— Сегодня Gunko Winery — проект, ориентированный на качество, особенность которого — долгий срок окупаемости. Сложно ли было решиться на такую бизнес-стратегию?
— До 2016 года я даже не думал, что буду делать винодельню. То здание, которое вы сейчас можете увидеть у нас, изначально было холодильником для хранения яблок. Решиться «заморозить» огромную кучу денег — это очень серьезно, тяжело осознавать, что деньги не будут приносить дохода. Здесь особенную ценность приобретают такие инструменты, как лизинг техники и оборудования, по которому уже несколько лет я сотрудничаю с РСХБ.
— При вашем опыте у вас, скорее всего, было много возможностей в процессе выбора участка для виноградника. Почему вы остановились именно на Нижнебаканской?
— Наш терруар — идеальный: долина реки, южные склоны, в 17 км море, но Маркотхский хребет сглаживает его влияние. Здесь ночью холодно, а днем жарко, это очень важно для созревания винограда. И почва, конечно, которая дает очень большие возможности. На песчаных почвах мы стараемся сажать белые сорта и на более тяжелой глине — красные. Чтобы сделать великое вино, ты должен найти терруар, но, даже если ты его нашел, не факт, что ты поймал его настоящую суть. Конечно, хочется надеяться, что вот он, именно тот самый, уникальный и единственный. Но понять, что ошибся, ты сможешь лет через десять, ведь великие вина получаются с лозы, которой больше десяти лет. Чем больше терруар, тем меньше его чувствуешь.
Наш терруар — идеальный: долина реки, южные склоны, в 17 км море, но Маркотхский хребет сглаживает его влияние
— Что значит чувствовать терруар?
— Это значит иметь возможность видеть, как развивается буквально каждый куст. На наших виноградниках несколько почвенных зон, все растет по-разному, нужно реагировать. Наш винодел Сергей Коротков работает и как агроном, сам готовит для себя виноград. Это дает массу возможностей: скажем, бочки для выдержки он тоже подбирает, исходя из возможностей винограда с конкретных участков. Сергей — очень увлеченный технологической стороной виноделия человек, но каждое решение у него продиктовано желанием раскрыть те возможности, которые дает лоза. Наш любимый всеми совиньон во многом обязан своим узнаваемым букетом полупроницаемым мембранам, которые удерживают дополнительные ароматические молекулы. Бочки для выдержки мы в свое время закупали у лучшим французских бондарен. Новейшее, самое лучшее оборудование — часть нашей стратегии, лизинг — ее неотъемлемая часть.
— Как вы выбирали сорта для посадки? Какие из них больше всего подошли?
— Все наши винодельни сейчас начинают с большого количества сортов, пробуют варианты, экспериментируют, мы не были исключением. Конечно, в той же Бургундии, например, знают, что у них лучше всего растет «пино нуар» и «шардоне», но это понимание веками складывалось, а мы только начинаем, так что не знаем, какие именно сорта лучше выстрелят на нашей почве. Мы начали сажать то, что нравится. Саженцы привезли из Италии и Франции, с самого начала был фокус на международные сорта, наш единственный автохтон — «саперави», тоже из итальянского питомника, с очищенной ДНК, вино из него получается в европейской стилистике, в нем нет таких жестких танинов, как обычно. Посадили тот же «мальбек», который здесь вообще никогда не рос. Я работал в Аргентине и знаю, что там из него можно сделать великое вино, но оказалось, что наш терруар для него не очень подходит. «Мальбек» на наших землях больше похож на французский, мы любим его, но великого вина из него не получится.
— И на каких же сортах вы остановились?
— Сейчас у нас есть «совиньон блан», «шардоне», «рислинг», «мальбек», «мерло», «пино нуар», «каберне фран» и «саперави». «Пино нуар» и «шардоне» мы используем только для игристого. На самом деле при маленьком объеме в несколько десятков тысяч бутылок, как у нас, эффективнее выращивать три-четыре сорта. Все наши вина, кроме игристого, моносортовые, но великое вино, мне кажется, способен дать купаж из нескольких сортов, в нашем случае это могли бы быть «саперави», «каберне фран» и «мерло». Мы отправляли наши вина в Wine Advocate, особенно мне понравилась оценка рецензентом саперави, там было сказано, что, если бы вино продавалось в Штатах, он бы покупал его за свои деньги.
При маленьком объеме в несколько десятков тысяч бутылок, как у нас, эффективнее выращивать три-четыре сорта
— Нет ли у вас желания перейти на органическое виноградарство при таком внимательном отношении к терруару?
— Мы думаем про «био», но в нашем регионе это довольно сложно: утренние туманы, большое годовое количество осадков — все это не позволяет не обрабатывать виноградники. Мы идем к этому поэтапно, но тут потребуются десятилетия.
— Какие еще дополнительные активы вы рассматриваете? Туризм, например?
— Наш потребитель — небедный человек, он много путешествует, много знает, поэтому нам важно познакомить его с нашим терруаром, чтобы он увидел, как эти вина рождаются. Мы рассматриваем туризм как рекламу — мы не зарабатываем на нем деньги, зарабатывает экскурсовод, мы продаем вино для дегустации, но сарафанное радио нам приносит больше пользы, чем все запрещенные в Российской Федерации социальные сети вместе взятые.
Ранее в беседе с «РБК Вино» генеральный директор «РСХБ Лизинг» Кирилл Ратьков рассказал, чем полезен лизинг для виноделов и по каким ставкам в текущих условиях можно взять технику в аренду.
