— В среднем по стране собираемость коммунальных платежей за вывоз мусора составляет лишь 50,3%. Есть ли угроза остановки работы мусорных операторов в тех регионах, где этот показатель особенно низок?
— Плата за вывоз мусора — это не платеж, который возник откуда-то внезапно. Раньше он был включен в услугу (оплату за другие коммунальные услуги), просто не был окрашен как отдельная строчка. Угрозы остановки мы не видим, динамика увеличения сборов очевидна по многим регионам. Лично обзваниваю губернаторов. Традиционно плохая собираемость платежей была в некоторых республиках Северного Кавказа, Тува тоже отставала. Но сегодня идет повышение собираемости. Отрасль стала платить вбелую налоги. Если эти деньги реинвестировать в инфраструктуру, то реформа состоится так, как мы ее запланировали.
— В KPI губернаторов есть показатели по мусорной реформе. Кто проседает?
— Есть коллеги, которые проседают, но я не могу поставить им это в вину. В основном региональные операторы были там, где много людей и много мусора, а в отдаленных населенных пунктах тяжело найти оператора, который инвестировал бы свои деньги. Там вывозом мусора занимались муниципалитеты. В таких районах мы создаем инфраструктуру с помощью государства.
— Как увеличить собираемость платежей на Кавказе, где за газ не платят годами?
— Это ответственность глав субъектов и муниципалитетов. Разъяснительная работа — другое здесь вряд ли что-то можно сделать. Практика показывает, что штрафами этот вопрос не решить. Нужно понимание важности. Если строчка ТКО (твердые коммунальные отходы. — РБК) пишется в той же платежке, что и свет, то платится практически 100%.
— Есть пример Грузии, где, если не платишь за электричество или газ, тебе отключают все остальные услуги. Радикальные меры возможны в России?
— Возможны. Но, на мой взгляд, на сегодняшний день не нужно этого делать. У нас вполне сознательные люди, они понимают, что нужно платить за коммунальные услуги. Значительного роста стоимости коммунальных услуг не произошло. Это просто надо людям объяснять.
— В Московской области стоимость вывоза мусора считается исходя из количества квадратных метров, и платежки выросли очень сильно. А в некоторых случаях люди столкнулись с задвоением платежей: плату за вывоз мусора выделили в отдельную строчку, но стоимость других коммунальных платежей не снизилась.
— Этим точно нужно заниматься, задвоения быть не должно. Прокуратура занимается контролем. В Московской области относительно высокие тарифы, мы это понимаем. Но те мощности по переработке мусора, которые сегодня формируются в Московской области, безусловно впереди планеты всей. Инвестиционные составляющие в какой-то степени были погружены в тариф на вывоз мусора.
— Будут ли унифицированы тарифы по всей России?
— Такой путь рассматривался. Но, как показывает практика реформ, это неправильно. У нас очень разная страна по инфраструктуре, расстояниям и климатическим условиям.
— Каков потенциал рынка по вывозу отходов?
— Объем в деньгах пока оценить тяжело. Нужно стимулировать переработку, может быть, освобождать ее от налогов. Насколько глубоко можно переработать отходы, это тоже важно — мы просто создадим из пластика серую гранулу и будем ее экспортировать или уложим в канализационные трубы (речь идет о производстве труб из переработанного пластика. — РБК) и получим НДС в стране.
«Мусор — это в какой-то степени новый газ, мы уже это поняли по рекультивации нескольких свалок. К ним надо подходить как к газовому месторождению, потому что перспектива выхода этого газа — 12–15 лет»
— Этот ресурс сейчас можно монетизировать?
— Если мы преобразуем свалочный газ в электроэнергию, себестоимость которой будет выше электроэнергии, которая уже есть на рынке, кто будет дотировать разницу? Мы не можем ее вложить в тариф населению, это неправильно.
— Что делать туристическим регионам со сверхнормативным мусором, который скапливается от туристов?
— Региональная власть полностью несет за это ответственность. И если у региона на это не хватает денег, в случае необходимости мы им помогаем. Если говорить о туристах, то они ведь приезжают и оставляют в регионе свои деньги. Власти давно должны были найти варианты финансирования сбора мусора от туристических потоков.
— А курортный сбор здесь может стать источником покрытия расходов на вывоз мусора?
— С трудом понимаю, что такое курортный сбор в части мусора. Мне кажется, отдыхающие и так достаточно у нас обложены платежами. Не думаю, что стоит для них вводить дополнительные сборы.
— Вы выступаете за запрет пластиковой посуды. В какие сроки это можно было бы сделать и чем заменить такую посуду?
— Я против революционных движений, я за эволюцию. Можно постепенно, например по 10% в год, вводить какие-либо ограничения. У нас есть комиссии и рабочие группы, которые просчитают варианты, чтобы не навредить бизнесу. Если мы сейчас запретим пластиковую посуду, то оставим без работы заводы, и люди выйдут на улицу. Этого делать точно нельзя. Надо предложить варианты по плавному замещению, чтобы производители понимали, что, например, от одноразовой посуды надо уйти в производство пластиковых ведер или биоразлагаемого пластика. Все должно быть цивилизованно, а не превращаться в охоту на ведьм.
«Если мы сейчас запретим пластиковую посуду, то оставим без работы заводы, и люди выйдут на улицу. Этого делать точно нельзя»
— Если вы говорите об ограничениях по 10% в год, то можно ли заключить, что в течение десяти лет или даже раньше может решиться проблема с пластиком?
— Если вводить ограничения по 20% в год и это будет безболезненно, можно попробовать за пять лет [отказаться от пластиковой посуды]. Не нужно делать из этого трагедию.
— На уровень президента вы еще не выносили вопрос о запрете пластика?
— Еще нет. Президент и председатель правительства — это конечные точки, куда мы выносим только хорошо продуманные и взвешенные решения. Нет смысла прийти и переложить ответственность на их плечи. Нужно все просчитать.
— Вы привлекли команду Кусто для решения проблемы с белухами и косатками на Дальнем Востоке. Он предложил вывозить этих млекопитающих самолетом за тысячи километров в Охотское море. Можно ли это реализовать?
— Никогда ранее не занимался белухами и косатками, хотя видел их в природе. Поэтому привлек лучших специалистов, которые понимают, как живет этот мир, в том числе зарубежных — это команда Кусто. Но у науки разнятся варианты выпуска этих животных. Некоторые говорят, что пять—семь дней транспортировки тяжелы и губительны для косаток — могут попасть в шторм и не переживут. Второе — за это время может произойти онемение плавников, а при выпуске они просто не смогут жить, понимаете? То, что их нужно вернуть в природу, уже понятно всем. Это не вопрос собственности (кому принадлежат косатки), это вопрос совести. И даже президент об этом говорил, что это надо сделать.
— Сколько стоит вывоз?
— По предварительной оценке, порядка 250 млн руб., если вывозить на судах. На судах вывозить долго, но других реальных вариантов нет.
