С «ковидом» вничью: что стало с наукой из-за пандемии

В 2020-м году научной темой номер один во всём мире, естественно, стал COVID (а также темой номер два, три, десять и так далее). Он коснулся всех аспектов исследовательской деятельности, начиная с вопроса «а что эта конкретная дисциплина может привнести в борьбу с пандемией» и заканчивая физической реорганизацией научного процесса. Как и любые масштабные кризисы, пандемия COVID привела к неоднозначным результатам. Есть очевидные достижения, которые без нее вряд ли бы состоялись — в том числе, петербургские, отмеченные в спецпроекте РБК Петербург «Энергичные люди. Герои года». Есть и потери, в том числе, финансовые, надолго замедляющие развитие важных научных направлений.

Похоже, что в Петербурге наука и «ковид» пока сыграли вничью, считает независимый эксперт в области научно-технологического развития, член инвестиционного комитета Северо-Западного центра трансфера технологий Наталия Андреева.

«COVID увеличил нашу социальную дистанцию, но очень быстро (и очень заметно!) сблизил науку с общественной и государственной повесткой, то есть — буквально в считанные месяцы сделал реальным то, о чём учёные и политики говорят уже добрых четыре десятка лет. «Развернуть» науку в сторону общества, рынков и актуальных задач не удалось ни государствам, ещё в 1980-х принявшим на вооружение концепцию «исследовательского университета», занимающегося актуальными и востребованными исследованиями; ни многочисленным инициативам 1990-х и 2000-х по повсеместному включению исследовательских центров и университетов в «инновационные экосистемы»; ни даже «глобальным вызовам», которые попали в актуальную политическую повестку где-то в 2010-х.

Большинство организационных и исследовательских усилий в 2020-м году было так или иначе связано с устранением COVIDной угрозы. Понятно, что только повсеместная фокусировка на COVID'е позволила в такие короткие (и по меркам исследователей, и по меркам фармбизнеса) сроки разработать вакцины, понять специфику разворачивания пандемии COVID и его локальных эпидемий и пр.

Но у «ковидного» научного ажиотажа могут быть два неприятных последствия.

Ковидизация: перегибы на местах

Во-первых, уже идёт «ковидный» перекос в финансировании исследований, особенно — медицинских и фармацевтических, и на длинной дистанции это может дорого стоить и государствам, и компаниям, и каждому из нас. Потому что смертность от COVID, конечно, в разы выше, чем от традиционных сезонных простуд и гриппа, но всё-таки она и рядом не стояла со смертностью от инфарктов, инсультов и рака.

А, между тем, США уже к середине 2020 года влили в ковидные исследования больше $5 млрд., а Европейской Союз, по подсчётам журнала Nature, в 2020-м году выделил на эти исследования 137,5 млн. евро — больше, чем на исследования ВИЧ / СПИД, туберкулёза и малярии, вместе взятых (за 2018 год). Последствия перераспределения бюджетов уже ощутили на себе «нековидные» вирусологи и инфекционисты; если же «ковидный» перекос будет сохраняться, то это может плохо сказаться на состоянии гораздо большего числа медицинских исследований, которые временно потеряли актуальность, — и, в конечном итоге, на здоровье едва ли не каждого человека.

Во-вторых, в «специалистов по ковиду» переквалифицировались многие исследователи, которые не обладают необходимыми знаниями, чтобы выступать в качестве экспертов по вопросам вирусологии, эпидемиологии и иммунологии. Это приводит к появлению неточных или просто откровенно ошибочных исследований — усугубляя и без того тяжёлую ситуацию, когда от ковидных фейков и недостоверной околонаучной информации страдают не только рядовые читатели новостей, но даже ВОЗ и министерства здравоохранения.

За пределами хайпа

Однако важные системные изменения в мировой науке и в научных сообществах не ограничились ковидизацией и ориентацией исследователей на актуальную (или хайповую) повестку.

Именно в 2020 году начался заметный сдвиг в сторону институционального обеспечения качества исследований. Университеты и исследовательские центры начинают создавать адекватные «нормативные» условия для исследователей: устранять несовместимые с жизнью требования по количеству публикаций, цитируемости и пр.; делать ставку на обеспечение качества, а не количества — через «исследовательские биографии / CV» и переход к коллегиальности и peer review при оценке результатов исследований — вместо количества публикаций, цитируемости и пр. (в 2020 году с этими новыми подходами начали работать KU Leuven, Университет Гента, Университет Глазго и пр.)

Отдельным направлением повышения качества исследовательского результата стала институционализация исследовательских норм, стандартов и этики (англ. research integrity): в 2020 году был реализован целый спектр таких инициатив — начиная с создания позиции консультантов по research integrity (Университет Люксембурга) и заканчивая разворачиванием специализированных цифровых хабов под эту тему (Оксфорд).

Наконец, 2020 год был отмечен шагами в сторону большей открытости и доступности научного знания. Пожалуй, самый интересный проект в этом плане — инициатива Plan S, которую запускает международная коалиция из семнадцати грантовых фондов. С 2021 года эти фонды включат в требования по исполнению грантов обязательную публикацию статей под лицензией CC-BY, что, по их мнению, позволит «сдвинуть» политику научных журналов в сторону полной открытости (Open Access).

Конечно, пока из 2800 журналов, выпускаемых крупными издательскими домами, меньше двадцати допускают публикации под лицензией CC-BY и «без эмбарго». Впрочем, если, как ожидается, к инициативе присоединится Фонд Билла и Мелинды Гейтс и ещё ряд довольно известных институций, ситуация может действительно поменяться.

Петербургский вклад

Ковидная научная повестка не обошла стороной Санкт-Петербург. В первую очередь речь о вакцинной гонке: компания BIOCAD буквально под конец года начала промышленные поставки вакцины Sputnik V (и, кроме того, ведёт работу ещё над несколькими «ковидными» вакцинами), над своей версией вакцины работает и команда Института гриппа. Наконец, Институт биомедицинских систем и биотехнологий СПбПУ (Политеха) разрабатывает универсальное решение, которое может сильно помочь с борьбой против новых вирусов, — платформу сверх-быстрой разработки РНК-вакцин, позволяющую создавать вакцины не за 1,5-2 года, как обычно, а за один месяц.

Неизбежная ковидизация исследовательской повестки не отменила для Петербурга важности «нековидных» исследовательских направлений и системных инициатив по развитию научного потенциала города. В этом отношении самый лучший, пожалуй, пример — это развёрнутые в Санкт-Петербурге в 2020-м году проекты по созданию научных и научно-образовательных центров мирового уровня: НОЦ «Искусственный интеллект в промышленности», НОЦ в области технологий 5G, НЦМУ «Передовые цифровые технологии», НЦМУ «Центр персонализированной медицины».

Пока можно говорить о том, что наука и COVID сыграли в Санкт-Петербурге вничью: с одной стороны, имеется крен в ковидную повестку; с другой стороны, «нековидные» исследовательские бюджеты вроде бы пока не слишком пострадали.

Что касается окончательного сведения счётов между «ковидными» — тактическими и долгосрочными — стратегическими научными приоритетами, то это важная задача 2021-2022 годов. Важно ее не упустить, не остаться «на ковидной войне» надолго — и также важно, конечно, насколько успешно Петербург, Россия и весь мир справятся с пандемией».

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции.