«Желание служить пропадает»: Петербург вернул звание криминальной столицы

Фото: PHOTOXPRESS.RU

По статистическим данным, опубликованным ТАСС, темпы прироста зарегистрированных преступлений в Санкт-Петербурге за 5 месяцев 2021 года составили 35,2%, в Чечне за тот же период — 41,2%, в Ингушетии — 27,5%. В пятерке регионов-лидеров по динамике количества преступлений также оказались Тува и Тульская область.

Согласно информации прокуратуры Санкт-Петербурга, наибольший прирост преступлений в городе за первые 3 месяца 2021 года произошел по мошенническим действиям. Наоборот, снижение отмечено по количеству убийств, угонов автомобилей, а также по взяточничеству.

Поставленный статистикой в один ряд с Чечней Санкт-Петербург, таким образом, подтвердил свой статус 1990х годов — «бандитской столицы». Парадокс в том, что ученые, занимающиеся изучением жертв преступлений, считают Петербург одним из самых благополучных городов России, хотя уровень реальной преступности в целом по стране, по их данным, в 8 раз выше официально отмеченного. Эксперты РБК Петербург прокомментировали применяемые подходы к измерению преступности и реальный криминальный статус второй столицы.

Отражение реальности

Статистика, которую приводит прокуратура по преступности в том или ином городе, построена на так называемой балльной системе. То есть, для оценки качества предварительного расследования чаще всего используются количественные показатели направленных в суд дел, удельный вес приостановленных, прекращенных или возвращенных уголовных дел, данные об участии следователей в раскрытии преступлений и т.д. Таким образом, официальная статистика, в том числе, о приросте или сокращении преступности, отражает в основном активность правоохранительных органов, а не преступников.

Альтернативные данные собирают ученые с помощью виктимизационных (от victim — жертва) опросов. Исследователи опрашивают людей, были ли они жертвой преступления, как вели себя в этой ситуации и как поступали после. В этом году Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге заканчивает второе масштабное репрезентативное исследование жертв преступлений в России. Впервые в стране такой виктимизационный опрос был проведен институтом 3 года назад, исследование включило 16 тысяч человек. Основной вывод ученых в 2018 заключался в том, что уровень реальной преступности примерно в 8 раз превышал регистрируемые правоохранительными органами показатели.

Ассоциированный профессор социологии права им. С.А. Муромцева Европейского университета в Санкт-Петербурге Кирилл Титаев пояснил РБК Петербург, что значительная часть преступлений в статистике относится к так называемым «преступлениям без потерпевшего». Таких много, например, в делах по «наркотическим» статьям.

«Достоверными можно считать данные по преступлениям, которые сложно исказить или скрыть статистически — например, убийства, тяжкое насилие или угон автомобиля, — рассказывает Титаев. — Российская специфика такова, что значительная часть экономических преступлений является очень спорной, потому что их квалификация — дискуссионный вопрос. У нас возможно возбуждение уголовного дела по факту мошенничества в ситуации, когда потерпевший не считает себя обманутым».

Уменьшение количества тяжких преступлений в официальной статистике говорит о том, что преступность снизилась в целом, объясняет криминолог Владимир Кудрявцев из Института проблем правоприменения при Европейском университете в Петербурге. Эта закономерность во время пандемии замечена по всему миру. Исключение составило удаленное мошенничество. В остальном, по мнению Кудрявцева, «растут такие показатели преступлений, которые можно искусственно подтянуть».

Петербургской полиции не хватает трети сотрудников

Статистика отражает проблемы самой правоохранительной системы, считает Юрий Корчак, возглавляющий межрегиональный профсоюз сотрудников органов внутренних дел Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Если в 2019 году в Петербурге было совершено 49 тысяч преступлений, то в 2020-м — более 61 тысячи, и по итогу текущего года будут поставлены новые рекорды, полагает он. Представитель МВД описывает ситуацию с преступностью как «снежный ком».

Корчак обращает внимание на то, что основной прирост преступности идет по мошенническим статьям в сфере технологий, которые вытеснили с первых позиций наиболее характерные для Петербурга кражи и разбойные нападения.

«Мы понимаем, что тяжело с раскрываемостью по этим преступлениям; нужна отдельная служба для выявления таких мошенничеств. Мы видим, что полиция не справляется с этой задачей, потому что не хватает специалистов, — комментирует Корчак. — Существуют специализированные отделы, они быстро раскрывают наиболее громкие дела, но подобных преступлений очень много. Только по мошенническим действиям с использованием платежных документов — рост в Петербурге на 533%. Полицейские просто не справляются со снежным комом таких дел».

По информации профсоюза, петербургской полиции сегодня не хватает около 30% сотрудников; наиболее остро ощущается дефицит участковых уполномоченных. По свидетельству Юрия Корчака, многие увольняются из-за высокой нагрузки: «Сами сотрудники часто обращаются к нам по поводу положенных им выходных или выплат, даже самых минимальных. Люди просто иногда не могут уйти в отпуск. Естественно, желание служить пропадает».

Самые опасные города России

Официальная статистика демонстрирует динамику преступности на довольно длинных промежутках времени и в основном по хорошо регистрируемым преступлениям (убийства, квартирные кражи, автоугоны). В России нет альтернативных данных по отдельным городам, только в целом по стране, так как виктимизационные исследования очень дороги. Но ученые уверены, что статистические сравнения, например, Чечни с Петербургом, несостоятельны. По словам криминолога Владимира Кудрявцева, статистика республик Северного Кавказа в силу ряда причин качественно отличается от статистики других регионов.

В 2020 году петербургский социолог Алексей Кнорре создал рейтинг безопасности городов России на основе данных об убийствах. Он использовал статистические методы и программирование (учел зарегистрированные преступления в 140 городах России в 2013-2014 году, численность населения и предсказанное удельное количество убийств в 2020 году). Согласно его выводам, самыми опасными российскими городами являются Кызыл, Артем, Уссурийск, Ачинск и Улан-Удэ. Санкт-Петербург располагается в конце полученного им списка, соседствуя с Махачкалой и Саранском, а самыми безопасными по этим рассчетам оказались Москва и Курск.

Еще мало убивают

«В Петербурге, несмотря на мемы про расчленителей и бандитизм, по сравнению со всей страной еще мало убивают, — говорит Владимир Кудрявцев. — По нашим наблюдениям, Петербург — один из самых благополучных городов, он уступает разве что Москве. На это влияет и более высокий уровень жизни горожан, и цифровая секьюритизация — в Петербурге на квадратный километр гораздо больше камер наблюдения, чем в других регионах.

Криминология пока не вывела четких закономерностей, объясняющих рост или снижение преступности в том или ином месте. Ученые только изучают факторы влияния на эти показатели. Владимир Кудрявцев рассказал РБК о некоторых стимулирующих преступность условиях — по мнению ученых, к ним относятся социальное неравенство, в том числе большой разрыв между доходами самых бедных и самых богатых жителей, а также доля молодых людей в структуре населения. Сейчас, когда население крупных российских городов стареет, в этих городах становится ниже криминогенный уровень. И еще один фактор — алкоголь. «Потребление алкоголя фасилитирует (усиливает) появление криминогенных ситуаций. В России теперь пьют заметно меньше, и чаще пьют не дома, а, например, в барах. Там больше социального контроля, в итоге меньше преступлений. Играет роль в снижении городской преступности и происходящий дрейф от крепкого алкоголя к вину и пиву», — отметил Кудрявцев.

Если сравнивать преступность в современном Петербурге с началом XX века, когда город был столицей Российской империи, то тогда он считался одним из самых криминальных городов в Европе. Тогда в структуре преступлений лидировали по статистике хулиганства и кражи.