Банк «Санкт-Петербург»: Рост в сегодняшних условиях вторичен

Фото: В.Гузь/Банк Санкт-Петербург

В конце августа 2014 года председателем правления Банка «Санкт-Петербург» официально утвержден Владислав Гузь. Он сменил на этом посту Александра Савельева, который возглавлял банк на протяжении 13 лет и теперь отошел от оперативного управления бизнесом, заняв пост председателя наблюдательного совета. Свое первое интервью в новой должности Владислав Гузь дал «РБК-Петербург». В нем он поведал об эффекте санкций, о ценовой гонке, устроенной государственными банками, о росте роли розницы и корректировке планов Банка «Санкт-Петербург», а также о том, почему в кризисные времена важно уметь быстро завязывать шнурки на кроссовках.

Санкции, связанные с ограничением доступа на западные финансовые рынки, пока коснулись лишь российских госбанков. Насколько частные банки допущены на внешние финансовые рынки, насколько критичен для них этот доступ?

По поводу всех частных банков говорить не буду, слишком разные у всех обстоятельства. Понятно, что санкции сказываются. Если закрыт доступ на рынки капитала для государственных банков, то для частных банков он по факту тоже закрыт. Для кого-то это крайне важно, для кого-то – вообще не важно. Мы ближе ко второму полюсу. У банка внешние заимствования, которые нужно было бы рефинансировать, практически отсутствуют.

Каковы в настоящий момент основные источники ресурсов для вашего банка?

Основное фондирование в нашем случае (да и по всей банковской системе, впрочем) – это средства клиентов плюс ресурсы, привлеченные у Центрального банка.

В нашем случае произошло некое смещение в сторону пассивов физических лиц. Рост объема средств корпоративных клиентов сдерживался еще и из-за ценовой войны, которую развязали государственные банки, лишившиеся источников внешнего фондирования. На аукционах, проводимых госкорпорациями и крупнейшими клиентами, госбанки платят слишком высокую цену, за которой мы просто не намерены гнаться, теряя процентную маржу. В случае необходимости мы, конечно, можем посоревноваться по процентной ставке, но надеюсь, такой необходимости не возникнет.

В целом по рынку корпоративные клиенты стали существенно более осторожными, размещают средства на более короткие сроки. Произошло смещение акцента со срочных депозитов к средствам до востребования. В этом есть и свои плюсы, так как средства до востребования – более дешевые. Соответственно, наша маржа от этого только выигрывает.

А как ведут себя розничные клиенты? Банки заинтересованы в депозитах физических лиц, и потому цена, по которой они привлекают вклады, растет, не так ли?

С одной стороны, цена денег действительно растет. С другой стороны, растет и предложение. Многие банки, в том числе крупные региональные игроки, прекратили свое существование. А свято место, как известно, пусто не бывает. Естественно, клиенты, обжегшись на более высоких ставках у банков с отозванными лицензиями, несут деньги более надежным финансовым институтам, в том числе и к нам.

В сегменте крупных корпораций слишком серьезна роль ценовой конкуренции, поскольку решения принимаются на тендерной основе. В сегменте розничных клиентов ценовой гонки нет. Госбанки ведут себя гораздо более сдержанно. Да и все остальные участники рынка, не сошедшие с дистанции благодаря пруденциальному надзору ЦБ, ведут себя достаточно корректно. Этот рынок никто не заинтересован сильно будоражить.

Ощутили ли вы на себе проблемы со стороны компаний-импортеров, транспортных и логистических компаний после введения эмбарго на поставку продовольствия из ЕС и США?

К счастью, нет (стучит по деревянному столу – прим. ред.). В какой-то мере, это результат нашего подхода к оценке рисков. Мы достаточно пристально мониторим клиентов из этих отраслей. И пока нас проблемы не коснулись. Но вопрос даже не столько в отрасли, а в том, как работает конкретная компания. В каждом сегменте экономики есть свои лидеры и аутсайдеры - те, кто грамотно и взвешенно выстраивал свою бизнес-стратегию, кто лучше защищен он потрясений, и те, кто уязвимы.

Какова ситуация с проблемной задолженностью? Общий негатив увеличил показатель «просрочки»?

Боюсь сглазить, но результаты у нас, наоборот, позитивные. Уровень проблемной задолженности снизился с 13 до 10% за первое полугодие. А показатель просроченной задолженности (которая входит в проблемную) упал с 6,5 до 5,5%. В первом полугодии в связи с завершением процедур банкротства мы смогли списать значительную сумму старых проблемных кредитов - на 5,1 млрд рублей, что никак не сказалось на прибыли (поскольку под эти долги давно были созданы резервы).

Что касается розницы, то мы еще раз убедились, что приняли правильное решение, отложив выход с потребительскими кредитами «на улицу». Мы сфокусированы на обеспеченных залогом кредитах (ипотеке, автокредитах), а необеспеченные кредиты выдаем знакомым нам клиентам – «зарплатникам» и тем, кто уже обслуживается в банке. У нас практически нет проблем, потому что уровень просроченной задолженности колеблется от 1,5 до 3,3% в зависимости от вида кредитования (минимум – в ипотеке, максимум – по беззалоговым кредитам). Это очень хорошие показатели, если сравнивать со среднерыночной ситуацией.

Как вы в целом оцениваете результаты работы банка в текущем году с учетом макроэкономической и геополитической нестабильности?

По всем основным показателям мы продемонстрировали существенный рост. В частности, прибыль по итогам первого полугодия 2014 года увеличилась на 46% по сравнению с первым полугодием прошлого года и составила 2,9 млрд рублей (по МСФО). Такие ключевые показатели как выручка, процентный и комиссионный доход с начала года демонстрируют рост в диапазоне от 30 до 40%. Особенно меня радует рост показателя чистой процентной маржи, за который мы, собственно, и боролись последнее время – до 4,4%. При этом чистая процентная маржа росла практически четвертый квартал подряд. Получается, целый год. В то же время у наших основных конкурентов процентная маржа падала. Рентабельность капитала на уровне 12% также является очень неплохим показателем в текущих условиях.

Существенно вырос розничный кредитный портфель – больше чем на 22% с начала года. Это тоже элемент реализации утвержденной ранее стратегии, предполагающей изменение структуры активов и пассивов. Мы существенно уменьшили концентрацию кредитного портфеля. Если до недавнего времени 20 крупнейших заемщиков формировали почти 35% кредитного портфеля, то сейчас этот показатель упал до 28%. Мы сместили акцент в сторону более доходного розничного кредитования, Доля розничных кредитов в этом году превысила 15% в общей структуре кредитного портфеля. А что касается пассивов, то здесь доля розницы вообще впервые превысила 50%.

Долгие годы банку «Санкт-Петербург» предъявляли претензию, что это сугубо корпоративный банк, банк для крупных клиентов. Сейчас это уже не так.

В общем, несмотря на сложную ситуацию на рынке - макроэкономическую, геополитическую (все-таки на первое полугодие выпали все основные события) - мы продемонстрировали очень неплохой результат. Но в то же время рынок у нас общий, и реализация негативных сценариев не может не отразиться на нашей деятельности. Поэтому мы решили принять превентивные меры и скорректировать планы на второе полугодие.

В чем эта корректировка будет заключаться?

Речь не идет не об изменении стратегии, а о корректировке целевых показателей финансового плана до конца года. В некотором смысле это даже философский вопрос.

В 1991 году я работал в Нью-Йорке и у меня, как и у любого советского человека, понятие о кризисе было весьма условное. Именно тогда один из инвестбанкиров рассказал мне анекдот, который я вспоминаю в кризисные или предкризисные времена.

Два туриста просыпаются ночью в палатке, а к ним рвется медведь. Один турист вскакивает и начинает быстро зашнуровывать кроссовки. Другой ему говорит: «Что ты делаешь? Это же медведь, он бежит быстрее лошади. Разве ты сможешь бежать быстрее лошади?» На что первый отвечает: «Главное, чтобы я бежал быстрее, чем ты!»

Вывод такой: не надо бежать слишком быстро, нужно просто бежать быстрее других. Мы к сегодняшнему этапу подошли в очень неплохой спортивной форме, у нас очень неплохие кроссовки, и мы можем себе позволить бежать быстрее рынка. Однако мы не собираемся загонять себя.

Считаю, что сегодня необходимо сместить акцент с агрессивного роста кредитного портфеля на вопросы достаточности капитала – на будущее, на всякий случай. То есть мы будем просто более сдержанно расти, несмотря на то, что демонстрируем прекрасные показатели по достаточности капитала в сравнении с банками-конкурентами (14,5% по МСФО на 1 июля 2014 года).

Означает ли это ужесточение подхода к отбору заемщиков?

У нас критерии отбора заемщиков в последнее время (во всяком случае после кризиса 2008 года) и так достаточно жесткие. Так что я не могу сказать, что мы что-то ужесточаем. С другой стороны, на рынке происходит неизбежное повышение ставок, которое само по себе является тормозом для роста кредитного портфеля. Конечно, можно было бы для выполнения изначального финансового плана не повышать ставки пропорционально рынку, а придерживать их (тем более, что с источниками фондирования у нас все неплохо), но в этом случае мы бы пожертвовали процентной маржой. Пусть мы будем всего лишь чуть-чуть впереди рынка, но сохраним свои основные достижения. А это – процентная маржа и рентабельность капитала. Рост в данном случае вторичен.

Как ситуация с повышением процентных ставок по кредитам сказалась на корпоративных клиентах?

Клиенты, понятное дело, повышению процентных ставок не обрадовались. А ставки в целом по рынку выросли на 2-3%. Это несколько понизило спрос на кредитные ресурсы. Но спрос по-прежнему существует, в том числе и потому, что идет перераспределение клиентов. В частности, потому, что те же госбанки стали гораздо менее охотно кредитовать корпоративный сектор. В результате часть наших клиентов отказывается от кредитования, а другая часть приходит к нам из других банков. Впрочем, в связи с непростой ситуацией в экономике, особой динамики в корпоративном кредитовании мы не ожидаем.

Чем вызвано принятое летом решение о присоединении калининградского банка «Европейский» (он был приобретен Банком «Санкт-Петербург» в конце 2013 года и получил статус дочернего банка – прим. ред.)? Какова конечная цель процесса и как быстро она может быть достигнута?

Конечная цель – присоединение банка «Европейский», оно должно произойти до конца этого года. С нашей точки зрения, это логичное продолжение истории с приобретением. Присоединение позволит наиболее эффективно использовать капитал банка «Европейский», а также получить искомый синергетический эффект. Мы рассчитываем существенно увеличить объем бизнеса банка «Санкт-Петербург» в Калининградской области. Но вся процедура будет произведена достаточно плавно и корректно. В частности, мы сохраняем практически весь трудовой коллектив банка, для клиентов также переход также будет оформлен максимально мягко и комфортно.

Беседовал Борис Федоров