Зачем России военный объект на Красном море

Порт в гавани Порт-Судана (Фото: Mohamed Nureldin Abdallah / Reuters)

16 ноября президент Владимир Путин поручил Минобороны подписать с властями Республики Судан соглашение о создании пункта материально-технического обеспечения Военно-морского флота России в этой стране. Цель этой инициативы, которая «отвечает целям поддержания мира и стабильности в регионе, носит оборонительный характер и не направлена против других государств», — «укрепление обороноспособности Российской Федерации и Республики Судан», заявлено в проекте соглашения, которое должно действовать в течение 25 лет и автоматически продлеваться на последующие 10-летние периоды, если ни одна из сторон не возражает.

РБК разбирался, зачем России военный объект в Судане.

Имея базу на Красном море, Россия получит контроль над маршрутом через Суэцкий канал, по которому осуществляется порядка 10% всех мировых морских перевозок, отметил в разговоре с РБК главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский. «Кроме того, Россия обеспечит себе постоянное присутствие в Индийском океане, которое было утеряно в постсоветские годы», — отметил он. В период с 1964 по 1997 год у СССР была военно-морская база в городе Бербера (побережье Аденского залива, Сомали), с 1977 по 1991 год — база «Нокра» в Эфиопии (Красное море).

Специалист по экспорту вооружений Андрей Фролов отмечает, что Республика Судан — крупный покупатель российской военной техники. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), эта страна с 2000 года — второй после Алжира крупнейший покупатель российского оружия в Африке. По соседству с Суданом находится еще один крупный импортер российского вооружения — Египет, напоминает Фролов.

Опыт кампании в Сирии показал, насколько важно иметь военно-морские и военно-воздушные базы на удалении от территории России, поясняет полковник ФСБ в запасе, глава частной военной компании «РСБ-Групп» Олег Криницын: «При проведении специальных мероприятий база — это место, где можно заправиться, получить боеприпасы и заменить личный состав». База также поможет наладить контроль за транзитными потоками нефти, которые проходят через регион.

Основная часть локальных нефтяных месторождений расположена в соседнем Южном Судане, но перспектива их разработки практически полностью зависит от Республики Судан, поскольку через ее территорию проходит единственный трубопровод, по которому южносуданская нефть может экспортироваться через нефтяной терминал Порт-Судана, там же находятся и основные перерабатывающие мощности.

Помимо контроля за торговыми путями из Индии и Восточной Азии в Европу и на восточное побережье США у соглашения о создании пункта МТО есть и другие цели, отметил эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Антон Мардасов. «Это в первую очередь «узаконивание» российского присутствия в Судане, за которое в последние годы отвечали частные военные компании. Они, в частности, обеспечили сохранение интересов при смене власти после отстранения Омара аль-Башира в 2019 году», — отметил он.

2019 году британская The Times сообщила, что бойцы российской ЧВК «Вагнер» действовали на стороне правительственных сил во время уличных беспорядков в столице Судана Хартуме. Годом ранее издание The Bell написало, что в 2017 году после встреч Владимира Путина и тогдашнего главы правительства Дмитрия Медведева с Омаром аль-Баширом Россия заключила концессионные соглашения на добычу золота в Судане, которой занялась компания «М инвест», связанная с Евгением Пригожиным.

Судан долгое время находился под санкциями США. Однако в конце октября этого года президент США Дональд Трамп исключил Судан из списка стран — спонсоров терроризма (Вашингтон обвинял прежние власти в помощи запрещенной в России террористической группировке «Аль-Каида», в организации взрывов у посольств США в Кении и Танзании в 1998 году, а также считал их ответственными за подрыв американского эсминца «Коул» в Адене в 2000 году). «Правительство Судана предоставило заверения в том, что оно не будет поддерживать акты международного терроризма в будущем», — пояснил Трамп. Кроме того, Хартум по требованию Вашингтона выплатил семьям жертв террористических атак более $300 млн в качестве компенсации.

При этом с 2018 года США, согласно закону CAATSA («О противодействии неприятелям Америки через санкции»), вводят санкции против компаний, организаций и физлиц из любой страны мира за признанные существенными сделки с предприятиями российского оборонного сектора. Однако Россия давно живет и действует без оглядки на санкции, отметил Мураховский. Открытие военной базы на основе межправительственного соглашения точно не подпадает под какие-либо санкции, уверен Фролов.

Создание военно-морской базы в Судане — это задел для активных переговоров со следующей администрацией США, поскольку сообщение о ней было распространено после решения Трампа об исключении Судана из числа спонсоров терроризма, считает Мардасов. «В этом плане как раз уменьшается поле для санкционной политики в сторону России, но тем не менее расширяется поле для соперничества с Вашингтоном, поскольку новая администрация настроена на активную работу с Суданом, который объявил о стремлении нормализовать отношения с Израилем», — пояснил эксперт РСМД. Мардасов полагает, что администрация Байдена будет идти по пути Трампа, поскольку речь идет об объективном процессе, который наблюдается уже давно, — арабские страны последовательно устанавливают отношения с Израилем.

В 2017 году Россия и Сирия подписали соглашение о размещении на 49 лет в порту Тартус российского пункта МТО ВМФ. В декабре прошлого года курирующий оборонную отрасль вице-премьер Юрий Борисов сообщил, что в ближайшие четыре года в модернизацию переданного в управление России Тартуса планируется вложить $500 млн. «Российская сторона намерена наладить работу старого порта и построить новый торговый порт», — пояснял вице-премьер.

Эксперт РСМД Илья Крамник отмечает, что Порт-Судан — довольно крупный порт с оборотом свыше 10 млн т ежегодно, в основном сухогрузов. Потенциально обустроить там военно-морскую базу гораздо проще, чем в Тартусе, считает Крамник. По его словам, фотографии порта свидетельствуют о наличии естественного прикрытия, которого в Тартусе нет.

«Начать использовать порт можно с минимальными затратами в ближайшее время — привести плавмастерскую, буксир. Рост расходов в дальнейшем зависит от планов расширения присутствия», — пояснил эксперт.

Криницын считает, что все зависит от конечных целей. «Расходы зависят от того, должен ли быть там свой аэродром, будут ли там базироваться российские ВВС, какая будет структура пункта и так далее», — подытожил он.