Не только Brexit: какие проблемы ждут Бориса Джонсона после победы
Мало кто сомневался, что Консервативная партия победит на парламентских выборах в Великобритании. Сюрпризом стал масштаб ее победы. Теперь Борис Джонсон, несомненно, войдет в историю страны, причем сразу в двух ролях — в роли политика, внесшего большой вклад в создание проблемы Brexit и выступавшего самым ярким лицом кампании за выход из ЕС перед референдумом 2016 года, и в роли премьер-министра, который сумеет решить эту проблему, выведя Британию из тупика, в котором она пребывала три с половиной года.
Ясность против щедрости
Избирательная кампания, длившаяся около пяти недель, была не слишком яркой, скорее однообразной. Джонсон бил в одну точку, повторяя раз за разом, что необходимо покончить с безмерно затянувшимся процессом выхода из ЕС и он является единственным политиком, который сможет преодолеть обездвиживший страну паралич. А после этого можно будет спокойно заняться конструктивными делами: вложить дополнительно £20 млрд в развитие Национальной службы здравоохранения, укрепить безопасность путем увеличения числа полицейских, внедрить жесткую, но эффективную иммиграционную политику и, конечно, заключить привлекательные торговые соглашения с ЕС, США и прочими крупными партнерами.
Лейбористы же по главному вопросу выборов — Brexit — не смогли выдвинуть внятную позицию. Они предложили возобновление переговоров с ЕС для заключения нового соглашения об условиях развода, а затем организацию в течение полугода повторного референдума о выходе, на котором британцы смогут выбрать между новой сделкой и сохранением членства в союзе. Все это, во-первых, затягивало состояние неопределенности, а во-вторых, выглядело странно, так как лидер партии Джереми Корбин так и не признался, как он сам проголосовал бы на этом повторном референдуме.
Лейбористы сделали ставку на привлекательность своей левопопулистской социально-экономической программы. Они обещали создать гигантский (£400 млрд) фонд национальной трансформации — отчасти за счет повышения налогов на компании и богачей, отчасти за счет заимствований. Деньги из этого фонда пошли бы на развитие энергетики и транспорта, защиту окружающей среды, школы, больницы и жилье. Лейбористский манифест включил в себя и широкомасштабную национализацию энергетических и инфраструктурных компаний. Корбин и его соратники рассчитывали, что это вызовет энтузиазм у большинства британцев, измотанных политикой сокращения социальных расходов. Но избиратели восприняли такой план как оторванный от реальности набор мечтаний; у одних он вызвал сомнения, у других — опасения. Лейбористам не удалось перебить простой и ясный месседж Джонсона — покончить с Brexit и до 31 января 2020 года выйти из ЕС.
Повлияло на исход выборов и соперничество лидеров основных конкурирующих партий. Нельзя сказать, что Джонсон пользуется у британских избирателей особой симпатией. Его предшествовавший опыт — и в политической жизни, и в частной — его стиль поведения не вызывают большого доверия. Однако мало кто ставит под сомнение его целеустремленность и энергичность. Главное же в том, что Корбин нравится еще меньше, особенно людям среднего и старшего возраста. В большинстве таблоидов в ходе кампании лидер лейбористов рисовался как опасный левый экстремист. Имиджу Корбина повредили и обвинения в попустительстве антисемитизму внутри партии.
Итоги голосования показали, что ставка Бориса Джонсона на вопрос о Brexit оправдала себя. После четвертой подряд неудачи партии на парламентских выборах Корбин заявил, что оставит пост лидера лейбористов, хотя и не сразу, а после «размышлений» о причинах плачевного результата.
Впрочем, не стоит всю вину возлагать на Корбина. На этих выборах продолжился процесс ухода от лейбористов избирателей из рабочего класса, живущих в депрессивных районах страны с захиревшей промышленностью — в средней и северной Англии, северо-восточном Уэльсе. Эти люди связывали свои беды с конкуренцией со стороны других стран ЕС и в 2016 году на референдуме в большинстве голосовали за выход из союза. Лейбористам трудно было что-то противопоставить таким настроениям. А Джонсон в последние дни предвыборной гонки лично объехал эти районы, убеждая людей, что их положение кардинально улучшится после Brexit. В итоге кандидаты-тори смогли победить здесь во многих округах, где проигрывали в течение десятилетий.
Что дальше
Теперь Борис Джонсон, не только получивший прочное большинство в палате общин, но и консолидировавший вокруг себя фракцию тори, сможет легко провести через парламент свою сделку с ЕС об условиях выхода. Второе чтение законопроекта о Brexit может пройти уже через неделю после выборов. Выход Великобритании из ЕС больше не будет откладываться и состоится упорядоченно. Надо думать, в Брюсселе вздохнули с облегчением.
Другой вопрос, что Джонсон обещал заключить соглашение о свободной торговле с ЕС до конца переходного периода в декабре 2020 года — до этого все останется по-прежнему, просто Великобритания не будет участвовать в мероприятиях ЕС. Однако в успехе переговоров за столь короткий срок есть большие сомнения: опыт показывает, что такие масштабные соглашения (между ЕС и Японией, ЕС и странами Латинской Америки) готовились по несколько лет. А это значит, что ближе к концу следующего года между Британией и ЕС вновь начнется война нервов. К тому же большинство экономистов считают, что даже после заключения соглашения с ЕС положение в стране ухудшится, что неизбежно скажется на рейтинге правительства.
Другая проблема, стоящая перед Джонсоном, — как объединить страну, разделенную отношением к выходу из ЕС примерно пополам. Премьер уже заявил, что его правительство будет «правительством одной нации», но как этого добиться — совершенно неясно.
Наконец, теперь неизбежно обострится проблема Шотландии, где Шотландская национальная партия, выступающая не только против Brexit, но и за проведение нового референдума о независимости, победила в 48 избирательных округах из 59. Глава шотландского правительства Никола Стерджен уже заявила, что расценивает итоги выборов в регионе как ясный мандат на организацию нового референдума. Джонсон в ходе кампании категорически отвергал такую возможность. Право вето у него есть: шотландский парламент, созданный Актом о Шотландии 1998 года, не может принять закон о проведении референдума без одобрения парламента Великобритании. Тот же акт предусматривает, что спорные вопросы о компетенции разрешаются в Верховном суде Великобритании. Если шотландцы пойдут напролом, то это будет повторение каталонской истории. В любом случае шотландский вопрос может стать очагом постоянной напряженности в Соединенном Королевстве.
