Отключение энергии: как остановить спад инвестиций в электроэнергетику
Весь 2016 год российская электроэнергетика находилась в зоне повышенного внимания, в том числе из-за беспрецедентного (до 300%) роста капитализации ряда компаний. Но так ли все хорошо? Именно в прошлом году проблемы в секторе продолжали усугубляться. На части системных вызовов стоит остановиться подробнее.
Мощность в нагрузку
В 2016 году потребление электроэнергии в России выросло на 1,7%, таких результатов отрасль не показывала с 2012 года. Однако причина роста, к сожалению, не в резком увеличении энергопотребления промышленностью, а в экстремальных температурах летом и зимой и дополнительном дне високосного года. В условиях отсутствия четкого тренда на рост потребления одной из главных в отрасли остается проблема избыточных мощностей.
К осени 2016 года в энергосистеме было 14,6 ГВт вынужденной генерации (мощности, не востребованные в данный момент рынком, но не подлежащие выводу из эксплуатации по техническим причинам), после присоединения Крымской энергосистемы к ценовой зоне оптового рынка электроэнергии к данному объему добавилось еще 428 МВт. Переизбыток создает значительную дополнительную нагрузку на потребителей, по нашим оценкам, на уровне около 40 млрд руб. Напомним, что более 20% мощностей оплачивается потребителями не по рыночной цене, а в восемь-десять раз дороже.
При этом как раз в 2016 году, впервые с начала действия программы договоров поставки мощности (ДПМ — договор, по которому энергокомпания обязуется построить новые мощности в обмен на долгосрочный тариф, обеспечивающий доходность инвестиций), объем вывода оборудования из эксплуатации приблизился к объему новых вводов. Появился четкий тренд на выбытие неэффективных старых мощностей. По результатам отбора мощности на 2020 год, проведенного осенью 2016 года, видно, что около 4000 МВт не подавали заявки и еще около 800 МВт не были отобраны. Эти мощности также становятся кандидатами на выбытие.
Постепенное выбытие неэффективных электростанций решает проблемы избытка мощности и выгодно потребителям, так как снижает объем переплаты.
Важно понимать, что проблема переизбытка мощностей не в том, что мощности превышают спрос (в условиях рынка это только стимулирует снижение цен для конечных потребителей), а в том, что избыток формируется в основном за счет устаревших и неэффективных мощностей, которые, однако, оплачиваются потребителями. Сегодня средний возраст российских электростанций составляет 32,5 года, и он будет только расти, ведь инвестиции в сектор снижаются четвертый год подряд: с 867 млрд руб. в 2013-м до 697 млрд руб. в 2016 году.
Успокоить инвесторов
Допускать снижение объема инвестиций, а значит, замедление «омолаживания» активов нельзя. Проблема привлечения инвестиций — приоритет для энергосистемы. Пока нет серьезного роста потребления, остается время на маневр и принятие взвешенных решений. Крайне важно определиться с механизмом, который бы позволил привлечь инвестора и гарантировать возврат вложенного капитала.
Уже существующие механизмы имеют ряд недостатков: конкурентный отбор мощности (КОМ) не способен стимулировать новые инвестиции, платеж по нему компенсирует только условно постоянные затраты, а механизм ДПМ не является конкурентным, то есть объекты, построенные по договорам, не конкурируют между собой, как и вынужденная генерация, получающая высокие платежи без всякой конкуренции.
Системе явно не хватает прозрачности. Потребители хотят четко понимать, за что конкретно они платят. Сколько за надежность энергоснабжения и сколько за электроэнергию. Дискуссии на тему обоснованности размера того или иного обязательного для потребителя платежа прекратятся, как только будет внедрен конкурентный механизм. Есть потребность в обеспечении системной надежности в конкретном узле энергосистемы, и есть станция, претендующая на повышенный платеж и статус вынужденной, надо организовать конкурсный отбор, и, возможно, какой-нибудь инвестор заинтересуется строительством в этом же узле новой мощности с более скромными требованиями по платежу за мощность. Сейчас очень трудно понять реальную себестоимость электроэнергии для конечного потребителя в том или ином узле энергосистемы, а это мешает организации свободного рынка.
Такой же конкурсный подход стоит применять и к проектам модернизации и строительства новых мощностей. Потребитель хочет выбирать наиболее «дешевый» вариант и оплачивать мощность, осознавая, что было принято оптимальное системное решение.
Конечно, потребуется переходный период, в рамках которого сохранятся указанные выше проблемы, но рыночному сообществу нужен сигнал, пусть и на долгосрочную перспективу, о том, что система будет меняться. Важно увеличивать долю конкурентного ценообразования в секторе, это позволит и повысить прозрачность цены для конечного потребителя, и сформировать правильные сигналы для инвестиций в сектор. Однако в российской электроэнергетике все происходит с точностью наоборот. По решению правительства продолжается увеличение объема перекрестного субсидирования. С этого года к нему добавляются средства, собираемые «РусГидро» с потребителей для последующего распределения на территории Дальнего Востока в целях снижения тарифов. Это добавит к «перекрестке» еще около 10–12 млрд руб. ежегодно.
Преобразования в отрасли продолжаются, но дальнейшее развитие и переход к целевой модели невозможны без оперативного решения накопившихся в секторе проблем. Важнейшие задачи для правительства и регуляторов сектора на 2017 год — это решение проблемы модернизации оборудования, совершенствование и внедрение новых рыночных механизмов, преобразование рынка тепла и снижение объема перекрестного субсидирования. Работы в секторе хватит на всех, но есть опасения, что правительство не захочет делать резкие шаги в предвыборный год и время будет упущено.
