Глава Polymetal — РБК: «Созданный в СССР задел заканчивается»
«Косвенно влияние санкций мы ощутили»
— Polymetal существует больше 20 лет. Сейчас ситуация в отрасли заставляет вас меняться?
— За 20 лет мы прошли путь от классической ресурсной корпорации, которая зарабатывает на эксплуатации качественных месторождений, до компании, которая извлекает основную прибыль из новаторских, нестандартных технологических и организационных подходов. Если посмотреть на нашу сырьевую базу сейчас, то это либо зрелые, существенно истощенные месторождения, либо объекты, от которых другие участники отрасли отказались, не найдя к ним подход. Поэтому сейчас Polymetal зарабатывает хорошие деньги там, где не смогли коллеги.
Уже с первых лет своего существования Polymetal сделал ставку на технократичность и поставил во главу угла инженерные компетенции и долгосрочные инвестиции в развитие собственных инженерных способностей. Поэтому мы единственные в России овладели технологией автоклавного выщелачивания (извлечение золота из концентратов. — РБК), первыми начали экспортировать золотые концентраты.
На Кызыле (Polymetal приобрел этот проект, который включает одно из крупнейших в Казахстане месторождений золота, в 2014 году за $618,5 млн у зятя президента страны Тимура Кулибаева. — РБК) кто только до нас не работал — и Rio Tinto, и Ivanhoe, — безуспешно. Но концепция отработки, которую предложили мы, совершенно нестандартная: вместо подземных горных работ и производства золота на месте — карьерная добыча и производство концентрата с последующей переработкой на других предприятиях. Все получилось, и выход Кызыла на проектную мощность идет по плану.
— Уже заключили контракты с покупателями золотого концентрата?
— Годовой контракт с китайскими партнерами заключили в феврале, первая отгрузка в начале августа.
— Расчеты по этим контрактам у вас в рублях, юанях или долларах? Если в долларах, то не было ли проблем с платежами, проходящими через американские банки, из-за антироссийских санкций?
— Используем и доллары, и юани. Нарушения платежей не было, так как санкции на нас не распространяются. Но при работе с китайскими контрагентами, тем не менее, предпочитаем работать с российскими и европейскими банками, даже если операции в долларах.
— В целом как санкции повлияли на вашу компанию?
— Санкции на деятельность компании прямо не повлияли, но сказались на оценке российских рисков западными финансовыми инвесторами. То есть косвенно влияние санкций мы ощутили. Последние год-два динамика цены на акции Polymetal неудовлетворительная, несмотря на то что с финансовой точки зрения мы достигли хороших результатов (в 2016–2017 годах чистая прибыль Polymetal превышала $350 млн против $210 млн в 2015 году и убытков в 2013–2014 годах. — РБК). Но биржа эти результаты пока не отражает, прежде всего из-за геополитической напряженности. Если вы сравните мультипликаторы российских производителей драгметаллов с показателями сопоставимых компаний из развивающихся стран, дисконт будет около 40%.
— А увеличение пенсионного возраста, которое предложило правительство, скажется на Polymetal? Придется ли резервировать больше мест для возрастного персонала и меньше для молодежи?
— Мы работаем в условиях постоянного дефицита рабочей силы. Поэтому, когда квалифицированный сотрудник достигает пенсионного возраста, обычно мы сами уговариваем его еще потрудиться. Для тех, кто с головой и с руками, работы у нас хватит. И мы всегда в поиске молодых талантливых сотрудников: для этого действует целый ряд корпоративных программ.
— Прогноз по производству на Кызыле сохраняется?
— В этом году планируем произвести 2,5 т золота, в следующем — 8–8,5 т, а потом выход на полную мощность — 10 т. Кызыл — это лучшее месторождение золота в мире, которое запущено за последнее время. Раньше этот титул, пожалуй, принадлежал Куполу (лицензией на это месторождение владеет канадская Kinross. — РБК). То, что другие компании в отрасли запускают в других странах, с точки зрения дохода на инвестиции даже близко не сопоставимо с Кызылом.
— Вы определились, где будете перерабатывать золотой концентрат с этого месторождения? Ранее сообщалось, что вы хотели купить автоклав у Petropavlovsk или построить вторую очередь комбината в Амурске.
— Пока 50% будем перерабатывать на нашем Амурском ГМК, половина уйдет в Китай. Дальнейшее развитие проекта связано с инвестиционным решением по Нежданинскому месторождению (считается четвертым по величине месторождением золота в России, Polymetal, владеющий в проекте 24,7%, заявил о планах выкупить у своего партнера Ивана Кулакова оставшиеся акции. — РБК): чтобы строить второй автоклав в Амурске, половины Кызыла недостаточно.
Поэтому план принятия решения такой: Кызыл выходит на полную мощность, далее принимаем положительное решение по Нежданинскому, полностью загружаем Амурский ГМК и только тогда решаем, строить ли второй автоклав.
— Переговоры с Petropavlovsk зашли в тупик?
— Мы поинтересовались ситуацией, но не более. Переговоров не было и нет.
Серебро Несиса
Polymetal — крупнейший производитель серебра и второй золотодобытчик в России. Помимо России работает в Казахстане и Армении. Компания основана группой ИСТ Александра Несиса в марте 1998 года. В 2003 году ее возглавил его младший брат Виталий. В 2005 году актив приобрели структуры Сулеймана Керимова за $900 млн. В 2007 году они разместили 24,8% акций компании на биржах в Москве. А в 2008 году Керимов продал 70% Polymetal обратно Несису-старшему и другим инвесторам, включая PPF Group Петра Келлнера и структуры Александра Мамута. Сумма сделки оценивалась более чем в $2 млрд, исходя из биржевой оценки компании на тот момент. В 2011 году Polymetal провел размещение акций на Лондонской фондовой бирже.
По состоянию на июль 2018 года группе ИСТ принадлежит 27% компании, PPF Group — 12%, структурам семьи Мамута — 10%, «ФК Открытие» — 7%. Остальные акции в свободном обращении.
Из алмазов мы приняли стратегическое решение выходить
— Как оцениваете перспективы ваших новых проектов: СП по поиску и добыче алмазов с «Проэкс сервис» и платиноидовый проект Викша в Карелии?
— Из алмазов мы приняли стратегическое решение выходить. С учетом того мощного отрицательного пиара, который существует в отрасли и исходит даже от известных людей, например Леонардо Ди Каприо (инвестировал в стартап по выращиванию искусственных бриллиантов. — РБК), это перестало быть интересным. Посидели, оценили перспективы, восприятие алмазов у инвесторов на международных финансовых рынках и приняли решение, что это не нужно.
— Что будете делать с 24,9% в совместном предприятии с «Проэкс сервисом», долю в котором Polymetal купил в 2015 году?
— Это СП с компанией-юниором, и мы сейчас обсуждаем различные варианты по выходу из него. Что касается платиноидов, готовимся к утверждению ТЭО постоянных кондиций (технико-экономическое обоснование постоянных разведочных кондиций о целесообразности инвестиций в строительство предприятия по добыче и переработке полезных ископаемых. — РБК) и защите запасов [в Госкомиссии по запасам] месторождения Викша в Карелии в следующем году. Ожидаем увеличения запасов в десять раз (сейчас запасы драгметаллов на этом месторождении оцениваются в 6,6 млн унций, или 187 т. — РБК). Параллельно ведем оценку резервов по международным стандартам. Этот проект остается у нас одним из ведущих в долгосрочной (более пяти лет) перспективе.
— Инвестиции уже понятны?
— Порядок инвестиций — около $500 млн, чтобы потом вести добычу на протяжении 30 лет.
— После этого будете привлекать партнера для развития проекта?
— Это как раз тот проект, где потенциально может быть синергия в совместной деятельности — мы все-таки не специалисты в платиноидах. И, возможно, логичной будет работа с компетентными отраслевыми компаниями из ЮАР, у которых сейчас большие проблемы с ресурсной базой. Они как раз ищут активы, где могли бы свои знания применить. Второй вариант — это работа с металлургическими заводами, способными перерабатывать концентраты, которые будут конечной продукцией на Викше.
— Вас не останавливает то, что цены на платину сейчас находятся на десятилетнем минимуме? Этот металл стоит намного дешевле золота.
— Неправильно принимать серьезные долгосрочные решения, основываясь на краткосрочной конъюнктуре. Должно быть видение, куда идет отрасль. Картина в части предложения не изменилась: тенденции, которые проявились пять лет назад, только усугубляются. В ЮАР закрываются шахты, и новое поколение южноафриканских предприятий, на которое возлагали надежды, — так называемое Северное крыло Бушвельда (крупнейшее в мире месторождение платины. — РБК) — сталкивается с проблемами. Нет воды, высокая температура, бешеные капзатраты. Все начинают понимать, что быстро заместить выбывающее производство не получится.
Да, сейчас цены на платиноиды падают, но это связано прежде всего с прогнозами торговой войны между Китаем и США. И не только на платиноиды: сильнее всего подешевело то сырье, которое потребляет Китай, чтобы потом экспортировать готовую продукцию в США. Медь упала, никель, серебро. Но это локальное явление и возможность для оздоровления отраслей: слабые игроки уйдут и не будут загромождать пространство при следующем подъеме.
Тем не менее это лишь эпизод, а глобальный тренд сохраняется. Китай рано или поздно начнет двигаться в сторону более жестких экологических норм на двигатели внутреннего сгорания (платиноиды используются в производстве катализаторов для автомобилей с двигателями внутреннего сгорания в качестве компонентов системы очистки выхлопов. — РБК).
— Ужесточение экологических норм в Китае спровоцировало рост цен на уголь и железную руду, на рынке драгоценных металлов такая тенденция есть?
— Пока нет, потому что Китай реализует программу улучшения охраны окружающей среды постепенно. В первую очередь под удар попали главные загрязнители: электростанции, сжигающие низкокачественный уголь, заводы по спеканию железной руды и маленькие алюминиевые заводы. Скоро Китай доберется и до автомобильных выхлопных газов, и до обжига мышьяковистых золотых концентратов.
Мы в Polymetal считаем, что недопустимо продолжать ленивую монетизацию уникальных месторождений, открытых в советскую эпоху. Необходимо наши инженерные компетенции совместить с долгосрочным видением отраслевых трендов и на этом сочетании создать стоимость, заработать деньги. Играем на опережение.
За кого болел Несис
«Я не такой уж рьяный болельщик. Сходил только на матч нашей сборной с Египтом, хорошая была игра — на следующий день голос сел. Некоторые [сотрудники] у нас в офис приходили в слезах: Аргентина, мол, проиграла. Я же не понимаю, как можно всерьез болеть за другую страну».
«Мы больше не охотимся на активы»
— Интересны ли вам новые активы на рынке?
— Мы сейчас фокусируемся не на сделках по приобретению, мы сосредоточены на развитии существующих проектов роста: Нежданинское, Прогноз, вторая очередь автоклава в Амурске и Викша. Больше не охотимся на активы так, как преследовали Кызыл: в течение многих лет встречались с собственниками, вели переговоры, смотрели с разных углов. Все больше занимаемся площадной геологоразведкой с использованием аэрогеофизики и считаем, что вероятность открыть новое месторождение мирового уровня выше, чем шанс купить что-то на рынке готовых активов.
— Авантюристский подход?
— Авантюра — это когда вы платите многие сотни миллионов долларов за месторождение, запасы которого были поставлены на госбаланс к столетию В.И. Ленина. А потратить $4 млн в год на пять проектов аэрогеофизики — это не авантюра. Западные компании занимаются этим уже десять лет точно, а в России мы только просыпаемся.
До настоящего времени задел, созданный в Советском Союзе, позволял либо вообще не заниматься геологоразведкой, а просто покупать близкие к готовности объекты, либо бурить в непосредственной близости от известных месторождений. И теперь эта эпоха заканчивается, особенно в золоте. Однако если создать портфель долгосрочных региональных геологоразведочных проектов и установить четкие правила их оценки и отсева, успех рано или поздно придет.
— Вы ждете роста цен на золото и серебро?
— Серебро существенно недооценено. С бурным ростом солнечной электроэнергетики, которая вышла на второе место по объемам потребления серебра, спрос на металл начал расти, а производство сокращается. Уже в среднесрочной перспективе — на горизонте 12–18 месяцев — я бы поставил на рост цен на серебро. А вот по золоту — непонятно. Оно слишком зависимо от геополитических событий, которые непрогнозируемы. Что там будет на Ближнем Востоке, в США — кто знает?
— Как вы относитесь к криптовалютам, которые привязаны к золоту?
— Я не понимаю их смысл. Зачем биткоин нужен, ясно: захотели что-то нелегальное совершить в интернете, как без него? Зачем золото нужно — тоже понятно: это подушка безопасности на случай, если будет лихорадить мировую финансовую систему. А вот зачем криптовалюта на основе золота? Это как смешивать черную икру с медом. Отдельно вкусно и то и другое, но вместе уже какая-то ерунда.
— Зачистка банковского сектора в России со стороны ЦБ усложнила привлечение финансирования?
— Наши кредитные ставки последние три года стабильно идут вниз, и никаких последствий с точки зрения стоимости и доступности финансирования мы не ощутили. Однако нужно понимать, что Polymetal находится в привилегированном положении: крупная сырьевая компания с качественным корпоративным управлением и публичным статусом.
— В ходе этой зачистки под контроль ЦБ перешла «ФК Открытие», которой принадлежит около 7% Polymetal. Не планируете выкупать эту долю?
— Зачем? Нам все очень нравится. Прекрасный акционер: стабильный, финансово устойчивый, коммуникабельный.
Брат-акционер
«Мы с ним (крупнейшим акционером Polymetal Александром Несисом. — РБК) единомышленники и в бизнесе, и в жизни, поэтому работать очень комфортно. В управлении компанией он не участвует, но время от времени обсуждаем стратегические вопросы: например, на что делать ставку — на приобретение существующих активов или поиск новых; оставаться в золоте или посмотреть на другие сектора. Но самые главные советы лежат в области человеческих отношений. Например, какой-то глубоко профессиональный и уважаемый работник напился, подрался, попал в милицию — вот что с ним делать?»
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
