Синдром дефицита: «Петербург берет кредиты, чтобы платить за свет»

Фото: assembly.spb.ru

Петербургский бюджет на 2018 год в очередной раз принят с дефицитом. Хотя на практике последние четыре года мы видим, что город хронически не может потратить заложенные в бюджет деньги и поэтому доходы все время превышают расходы. Петербург зарабатывает больше, чем способен потратить. Однако деньги, которые должны финансировать важные городские проекты, в итоге бессмысленно «зависают» на банковских счетах. А город при этом еще и занимает деньги для покрытия временных кассовых разрывов, что влечет дополнительные расходы.

Плановая экономика

История хронического профицита, то есть постоянного излишка средств, напоминает излюбленную советскую практику. Вы намеренно принимаете удобный для себя заниженный план, который невозможно не выполнить, а потом героически его перевыполняете.

Заниженный план по доходам, искусственно обозначенный дефицит, заниженные расходы, и постоянные остатки бюджетных средств — чем это оборачивается? такая практика небезобидна — искусственно заниженные доходы не позволяют сформировать адекватную инвестиционную программу, заранее подкрепленную проектами и проектно-сметной документацией.

Когда становится очевидным, что доходов бюджета будет все-таки больше, чем «ожидалось», комитет по финансам, где-нибудь к середине или концу года, с барского плеча отваливает чиновникам дополнительные деньги. Те, однако, не успевают провести тендеры, принять соответствующие нормативные документы. Средства остаются неосвоенными, либо осваиваются всеми известными методами — например, асфальт кладут на снег. Однако на бумаге бюджет корректируется, расходы растут — например, на транспортную инфраструктуру.

Решение проблемы, на мой взгляд, очевидно: чтобы исполнители могли полностью и эффективно израсходовать бюджетные средства, они должны еще до начала бюджетного года знать о том, что эти средства предусмотрены в плане, что они их обязательно получат. Невозможно, узнав о выделенных средствах осенью, в оставшееся до конца года время подготовить проектную документацию, принять нормативные акты, провести тендеры и завершить проекты. В итоге губернатор каждый год ругает комитеты, которые ведут строительство или государственные закупки, за низкое освоение бюджетных средств.

Теория вероятности

Профицит образуется еще и потому, что финансовое ведомство упрямо не желает корректно оценивать вероятность срыва сроков реализации проектов и некачественное выполнение работ. Хотя основные причины сбоев (недобросовестные подрядчики и пр.) тоже заранее известны.

С определенной вероятностью работы либо не будут выполнены, либо не пройдут приемку из-за низкого качества их выполнения. Соответственно, работы не будут оплачены, и часть средств не будет освоена. Чтобы этого избежать, нужно закладывать в инвестиционную программу заведомо больше проектов с возможностью перераспределения средств между стройками и госзаказами по мере выполнения работ в течении финансового года. Тогда общий объем реально осуществленных расходов на инвестиции и госзакупки будет больше. И не придется ежегодно «насиловать» комитеты по строительству и транспортной инфраструктуре только ради того, чтобы они закрыли работы (пусть и плохо выполненные) и освоили выделенные деньги.

24 = 18 = 10

Хуже всего то, что средства, накопленные в результате многолетнего профицита, город не использует или использует не полностью, и даже толком не может сосчитать, сколько ежегодно остается и куда эти деньги уходят. Например, только по прошлому году профицит составил 24 млрд. руб. Эта цифра неоднократно звучала на заседаниях петербургского парламента. При этом председатель комитета по финансам заявлял, что остатки бюджетных средств составили на начало года 18 млрд. руб.

Насколько я понимаю, остатки бюджетных средств на начало года могут быть больше, чем профицит предыдущего за счет переходящего остатка предыдущих лет (что на самом деле и происходит в Петербурге). Но как они оказались меньше профицита — мне непонятно, и никаких разъяснений не последовало.

Дальше — больше. По правилам бюджетной техники все остатки предыдущего года переносятся в бюджет следующего и формально учитываются как источники покрытия дефицита. То есть формально они не считаются доходами, хотя это те поступления, которые можно и нужно тратить, при этом не залезая в долг и не уплачивая кому-то проценты. Однако, из прошлогодних остатков в 18 млрд руб. на финансирование дефицита бюджета, по данным чиновников, было направлено только 10 млрд. руб.

Возникает вопрос: почему только 10, а не 18? И куда делись 8 млрд? Где они отражены и на каких счетах зависли? А ведь что такое 8 млрд? Это почти в три раза больше, чем расходы на программу расселения коммунальных квартир и почти в два раза больше, чем все взносы граждан на капитальный ремонт? На эти деньги можно построить 5-7 школ или два учреждения здравоохранения.

В кредит до зарплаты

Теперь город планирует в экстренном порядке размещать облигации вместо того, чтобы использовать собственные накопления. Пока в каждом месяце 2017 года был зафиксирован профицит. Однако комитет по финансам упорно утверждает, что по итогам бюджетного года у нас будет дефицит в связи с резким ростом расходов в ноябре-декабре. Но ведь и некоторые налоги (например, налог на имущество) поступают тоже в конце года. В любом случае, сейчас уже октябрь, и даже если текущего годового излишка доходов не хватит на покрытие всех расходов, то размещение облигаций все равно будет нецелесообразным.

Ситуация, которую обещает нам комитет по финансам, не может считаться дефицитом, для покрытия которого необходимо размещение облигаций, — это обыкновенный кассовый разрыв продолжительностью максимум в месяц. Вы же не берете кредит на пять лет, чтобы перебиться до зарплаты. Вы идете и занимаете у соседа или коллеги.

Размещение городом облигаций, по которым нужно будет выплачивать купоны, равносильно ипотечному кредиту, который берется ради того, чтобы заплатить за свет. Тем более в ситуации, когда у города есть колоссальные суммы на банковских счетах, скопившиеся в результате многолетнего профицита.

Управление бюджетом — это не бизнес. Это — средства налогоплательщиков. Если город собрал с налогоплательщиков столько, что образовались излишки, то необходимо либо снижать налоги, либо заниматься реальным стимулированием экономики и в полной мере расходовать средства.

Позиция спикера может не совпадать с позицией редакции