Опасный анализ: кому нужен биоматериал россиян

Бывший главный санитарный врач страны Геннадий Онищенко призвал взять под контроль деятельность иностранных компаний, ведущих в России клинические исследования. Информация, которая попадает в руки иностранцев, — угроза биологической безопасности нашей страны, уверен Онищенко. РБК Петербург спросил у представителей медицинского бизнеса, действительно ли собираемый у россиян биоматериал может помочь в создании сверхмощного генетического оружия и нужно ли ограничивать деятельность частных лабораторий. 

Александр Павлов, генеральный директор компании Parseq Lab:

Фото: РБК Петербург

«Не уверен, что кто-то за рубежом злонамеренно и массово собирает биологический материал жителей России. Однако существует сегмент медуслуг, для которых такой материал просто необходим. Например, есть множество медицинских компаний, оценивающие пороки в развитии ребенка еще на ранней стадии беременности прямо по крови матери. В России таких исследований проводится очень мало и, по большому счёту, они не разрешены. Поэтому ежегодно за рубеж (главным образом в США) едут десятки тысяч контейнеров с российским биоматериалом. Что происходит дальше? Лаборатория проводит высокопроизводительный анализ генома (секвенирование) и на выходе получает не только требующийся заказчику результат, но и массу других генетических данных, использование которых в сторонних целях сложно проконтролировать.

Можно ли использовать такие данные во вред целому этносу? Да, но только если это какая-то изолированная этническая группа, которая много сотен лет почти ни с кем не смешивалась. У таких людей выявляются специфические генетические признаки и, если очень сильно захотеть, можно придумать что-либо, направленное конкретно против них.

Ударить по группе генетически схожих людей из «генетической пушки» можно, например, вирусами. В частности, тот же ВИЧ действует далеко не на всех людей - известны резистентные к этому вирусу группы. Рецепторы на поверхности клеток таких людей имеют немного другую конфигурацию, и эти клетки ВИЧ просто не воспринимают. Теоретически, можно сделать такую искусственную систему или создать такой вирус, который будет работать целенаправленно против людей с определёнными клеточными рецепторами.

Однако крупных изолированных этнических групп на территории России сегодня нет. К тому же все восточно-европейские народы генетически чрезвычайно схожи. Очень сложно найти надёжные генетические признаки, отличающие русского от украинца или, скажем, поляка».

Александр Абдин, управляющий партнер EuromedGroup:

Фото: РБК Петербург

«Если нужно собрать о нас информацию как об этносе, такие конспирологические потуги с тайным сбором биоматериала кажутся излишними. В Северной Америке, в Западной Европе живет настолько многочисленная диаспора бывших россиян, что таких «длинных рук», дотягивающихся до Якутии, можно не простирать. Так что нам, россиянам, надо гордиться, что наша кровь все еще представляет тайну для ЦРУ. 

Если же говорить серьезно, то брешь в законодательстве, регулирующем биологическую безопасность, действительно существует, однако не в том контексте, в котором все это преподносится. Я имею в виду различные международные банки биоматериалов — костного мозга, стволовых клеток. Эта биоиндустрия вовсе не маленькая по своему масштабу. Благодаря ей существуют, например, различные транспарентные системы пересадок.

В то же время есть не только международные донорские банки (такие, как iDonate), но и «серые», и «черные» дилеры доноров и реципиентов. Если человек сдал кровь под какую-то конкретную программу для детей, поступил благородно-альтруистически, то он не ждет, что данные о его крови могут попасть кому не надо. В то же время федерального закона, который прямо запрещает распространять такие данные, на сегодняшний день нет. Иногда с носителем редкого костного мозга происходят несчастные случаи. Только они на самом деле неслучайны, а просто именно этот костный мозг потребовался тому или иному пожилому гражданину. Почему это происходит? Зачастую из-за утечки информации из донорских банков».

Владимир Цимберг, генеральный директор и основатель компании Biovitrum:

Фото: РБК Петербург

«Проблема биологической безопасности не должна рассматриваться в таком узком аспекте, как сбор материала какой-то отдельной лабораторной сеткой.

В развитых странах существуют целые программы национального генетического профилирования. Причем это не только наука ради науки — государственная стратегия крайне чувствительна к результатам таких программных исследований. Есть этнические признаки, которые необходимо учитывать при разработке, например, вакцин, которые так или иначе связаны с распространением инфекций. В России есть программа по исследованию народов Крайнего Севера с тем расчетом, что генетические признаки его населения можно использовать при подборе персонала нефтегазовой отрасли. Могут ли данные такого рода использоваться для создания золотой генетической пули? Таких сведений лично у меня нет.

Полностью легализовать трафик биоматериала через границу — это сложная регуляторная, организационная, логистическая и этическая задача. Например, вы не сможете официально отправить пробирку с кровью даже на относительно простые исследования. Скорее всего, под вашу пробирку будет генериться целая научная исследовательская программа. Или, если вам требуются более сложные генетические исследования, такие как Oncotype DX (диагностика опухоли молочной железы), которые проводятся в США, то вам проще выехать в ближайшую европейскую страну и там сдать биоматериал.

Определить проблемы со здоровьем с помощью зарубежных лабораторий — вполне естественное и нормальное желание пациента. Однако компаниям, которые занимаются этим бизнесом в России, часто приходится искать в законодательстве обходные пути для проведения таких исследований».