Миллионы за «хулиганство»: сколько приносит коммерческий стрит-арт
31-летний Андрей Бергер называет свой путь в стрит-арт классическим. Сначала увлекся хип-хоп культурой, потом стал рисовать граффити — а где еще подросток может самовыражаться, как не на стенах зданий?
В середине 2000-х художников стрит-арта считали хулиганами. Так что Бергер оттачивал мастерство на территориях заброшенных заводов и в недостроенных зданиях в родном Барнауле, а учился по «картинкам», которыми художники обменивались на дискетах. И усилия оказались ненапрасными: его творчество привлекло внимание местных жителей. Еще будучи школьником Бергер стал расписывать дома и гаражи на заказ. Художник вспоминает, что сначала работал за краску — остатки он мог забрать себе, и это уже было счастьем. Первая коммерческая работа — роспись ларька принесла Бергеру 2–3 тыс. руб.
Бергер поступил было в алтайский Институт архитектуры и дизайна, но очень быстро разочаровался в высшем образовании и забросил вуз. Все свои работы он обязательно выкладывал в «Живой журнал». В 2007 году Бергер стал одним из инициаторов и художников стрит-арт объединения Paint Methods, которое объединило создателей граффити из Новосибирска, Омска, Красноярска и Барнаула. Вместе с единомышленниками Бергер стал проводить фестивали уличного искусства, перебиваясь случайными заработками. Он взял творческий псевдоним Абер.
Стрит-арт: от хулиганства к искусству
Самый известный художник стрит-арта в мире — британец Бэнкси. Первое время он скрывался от полиции, его настоящее имя до сих пор доподлинно не известно, но недавно одна из его работ ушла с молотка за $1,9 млн. Житель Нью-Йорка Стэш начинал с росписи вагонов метро, а потом стал автором специальных проектов для Nike, Vans, Lacoste и др., основал собственную марку уличной одежды. Как уличные художники начинали в Нью-Йорке классики современного искусства Кит Харинг и Жан-Мишель Баския. В России известность получили Паша 183, Никита Nomerz, Алексей Меньшиков, QBic, Кирилл Кто, Миша Мост, Слава ПТРК, Тимофей Радя, Женя 0331с, Zuk Club, Aske, Roma Remo, Стас Добрый и другие.
Для современных уличных художников рисование на улицах стало способом прямого общения с аудиторией, а для бизнеса и муниципальных властей — украсить город. «В психологии человека заложен страх бесконечности. И для того чтобы осознать бесконечные, длинные, ровные и пустые стены, нужны визуальные якоря», — объясняет Бергер.
Современный стрит-арт — это не только рисунки на стенах домов. Многие райтеры работают в студиях и продают работы в галереях. «Это очень большой пласт художников в мире. Сегмент растущий, молодой и сильно востребованный», — говорит Бергер.
Художники-гастролеры
В 2011 году Бергер переехал в Новосибирск и вместе с более опытным художником Маратом Данильяном (Мориком) попытался превратить свое хобби в бизнес. Они организовали первое, по их словам, в России граффити-агентство, которое так и назвали — First Graffiti Agency (FGA).
Партнеры вместе расписывали стены и оформляли интерьеры на заказ и
параллельно работали над некомерческими проектами, в том числе принимали участие в многочисленных стрит-арт фестивалях. «Коммерческая и некоммерческая деятельность смешалась. Это легло в основу философии нашего бренда: мы не делим проекты на коммерческие и некоммерческие. К каждой новой задаче подходим как к арт-проекту», — утверждает Бергер.
Первым крупным совместным проектом Абера и Морика стал интерьер пивного ресторана. По словам Бергера, это был гигантский ангар. Художникам предоставили полную свободу действий, заказчик не требовал согласования эскизов и даже почти не появлялся на площадке. Задача была непростой, но результат превзошел ожидания. Интерьер стал визитной карточкой заведения, о нем писали местные СМИ. По словам Бергера, с тех пор им ни разу не приходилось искать заказчиков: клиентов приводило сарафанное радио.
Многие уличные художники брались за коммерческие заказы, но Бергер и Данильян сразу решили все организовать как настоящий бизнес: зарегистрировали юрлицо, брались только за масштабные проекты, отказываясь от мелкой халтуры, которая ничего не прибавляла к репутации бренда. А главное — выполняли полный цикл работ, от подготовки поверхности до аренды техники и согласований с властями. Им даже пришлось получить сертификаты промышленных альпинистов, чтобы легально заниматься высотными работами. «Обычно райтеры к коммерческим проектам относятся как к неизбежному злу, работают спустя рукава, мы же решили, что это часть личного творчества», — уверяет Бергер.
Основная часть заказов приходила не из Новосибирска, а из других городов, так что Бергер и Данильян гастролировали по всей стране. Художники побывали в Кемерово, Новокузнецке, горнолыжном курорте Шерегеш, Бердске, Бийске, Москве, Санкт-Петербурге, всего около десятка регионов и двух десятков городов. Приходили заказы даже из США и Таиланда.
В итоге Марат Данильян решил отказаться от коммерческих заказов и все свое время посвятить личным проектам, он переехал в Прагу.
Креативная экономика
В декабре 2014 года Бергер решил перебраться в Москву, чтобы вывести бизнес на новый уровень. Однако в одиночку серьезные проекты не потянешь, нужно нанимать людей.
Он снял комнату — офис и жилье по совместительству. Чтобы платить зарплату двум наемным сотрудникам, художник взял потребительский кредит на 250 тыс. руб. Денег хватило ровно на два месяца. Затем Андрей взял еще один кредит на такую же сумму. Долги погасил только в прошлом году, «раньше руки не доходили».
Особых инвестиций бизнес не потребовал — расходы на материалы и оплату труда покрывала предоплата. Чем больше проектов, тем больше денег в обороте. Бергер признает, что поначалу опыта было мало, сводить дебет с кредитом было непросто. Поэтому он нанял бухгалтера на аутсорсинге. Сейчас в команде уже десять постоянных сотрудников и примерно столько же фрилансеров.
На продвижении своих услуг художник экономит — как правило, заказчики знают Бергера по его предыдущим проектам либо приходят по рекомендации прошлых клиентов. Если обе стороны готовы сотрудничать, то агентство разрабатывает концепцию проекта: выбирает идеи, подбирает художников, готовит эскизы. А затем реализует проект: наносит изображения на фасады, делает инсталляции, продумывает перформансы. В 20% случаев FGA работает только как генподрядчик — согласовывает с заказчиком идею, приглашает исполнителей и контролирует ход работ. На все работы дается пятилетняя гарантия — компания уверена, что за это время изображение не выцветет и не осыпется. На каждом объекте работает видеокоманда под руководством Ивана Волкова — они делают ролики о граффити для распространения в интернете.
Такой подход позволяет масштабировать бизнес. Раньше Бергер мог работать над проектом в одиночку целый месяц, сейчас за этот срок агентство выполняет 3–8 заказов. Они очень разные — от росписи роскошных квартир до украшения фасадов многоэтажек или оформления ледовой арены. В портфолио агентства работы для Adidas, Disney, Lexus, Google, МТС, Tele 2, Coca-Cola, всего более 200 проектов.
«FGA нам посоветовали друзья. Ребята очень креативные, всегда предлагают классные варианты. Видно, что они понимают культуру граффити. Просто берут и делают, даже самые сложные проекты», — говорит Наталья Давтян, бренд-менеджер A3 Retail Group (компания работает с Nike, Vans, Lee&Wrangler и другими брендами). Например, один из проектов для A3 — стена из хлопковых сумок. Художники рисовали прямо на них, и потом эти сумки разобрали участники мероприятия, каждый получил кусочек современного искусства.
Минимальный чек FGA — 70 тыс. руб., самый дорогой проект обошелся заказчикам в 3,5 млн руб. Цена зависит от площади рисунка и состояния поверхности. Ведь для любого рисунка нужно провести предварительные работы: очистить поверхность, загрунтовать, а иногда и отреставрировать. На основе оценки этих работ рассчитываются затраты на строительные и художественные материалы. Например, на один квадратный метр в среднем уходит один баллон аэрозольной краски, цена такого баллона — 320 руб. Чем сложнее рисунок, тем больше расход материалов.
Почти половина расходов — это оплата работы, причем отдельно учитываются работа на объекте и рисование эскизов. Как правило, каждый художник в зависимости от опыта, техники и дедлайна выставляет индивидуальный счет. Вилка — от 1 тыс. до 50 тыс. руб. за квадратный метр. Чем больше деталей, тем дороже работа. «Художников нельзя обижать, они должны нормальные деньги зарабатывать», — говорит Бергер. Еще 20–30% бюджета съедает аренда подъемной техники: смена в семь часов обходится в 8–40 тыс. руб. в зависимости от высоты.
Выручка FGA в 2015 году составила 5,9 млн руб., в 2016-м — уже 30 млн руб. Прибыль — 3 млн руб. Почти все доходы художник реинвестирует в расширение производства: увеличивает штат, вкладывает средства в образовательные проекты. «В первую очередь мы художники. Культурная, художественная составляющая для нас, если честно, важнее денег», — объясняет Бергер.
Взгляд со стороны
«К уличным художникам пока относятся с пренебрежением»
Дмитрий Аске, художник, эксперт по стрит-арту
«К уличным художникам пока многие относятся с некоторым пренебрежением, но заметна следующая тенденция: стрит-артом все больше интересуются галеристы и представители музеев. Например, в триеннале «Гаража» участвовали уличные художники.
Сам стрит-арт не может быть бизнесом, но вокруг него существуют способы заработка. Для известных художников «уличной волны» стрит-арт стал площадкой начала и развития их карьеры: известность и статус в субкультуре увеличивают спрос на их студийные работы, которые продаются через галереи. Например, Openspace в Париже, Alice в Брюсселе или Wunderkammern в Риме.
Культовый пример — Бэнкси. Его имя — мировой бренд, а все, что он делает, можно расценивать как прибыльный бизнес.
Во главе FGA стоит человек, который знает стрит-арт изнутри, у него хороший вкус и бизнес-подход к делу. Среди нескольких местных компаний, которые сотрудничают с художниками «уличной волны», FGA выгодно выделяется тем, что инвестирует в образовательные и некоммерческие проекты».
«Мы хотели создать яркий образ зоопарка»
Светлана Акулова, генеральный директор Московского зоопарка
«В 2015 году мы хотели создать новый яркий и позитивный образ зоопарка в глазах горожан и гостей столицы. В качестве пробного шага на стенах детского зоопарка появились три новых обитателя — зайчонок, енот и красная панда.
Следующим этапом стало переосмысление внешнего вида мусорных урн. Из темно-зеленых неприметных бачков они превратились в яркие арт-объекты, которые своей окраской подсказывают посетителям, кто именно обитает в вольерах, рядом с которыми они расположены. Черно-белые зебры, пятнистые леопарды, сетчатые жирафы, полосатые тигры, яркие бабочки и птицы всех мастей и окрасов сегодня имеют свои «фирменные» урны. Также команда FGA украсила фасад пристройки у выхода на Красную Пресню с помощью пары красных фламинго высотой в два этажа.
Общим результатом сотрудничества с FGA стало превращение зоопарка в яркий и современный объект городского пространства».
«Мы стараемся вовлекать в проекты фанатов своего дела»
Виктория Шахова, младший партнер агентства интегрированных коммуникаций Louder
«В 2014 году мы искали художника для уличной коллаборации и поделились идеей с Сабиной Чагиной — арт-куратором творческого объединения Artmossphere. Она и порекомендовала нам Андрея Бергера. Так мы начали наше сотрудничество с FGA и продолжаем его по сей день.
Не заметить Андрея сложно, с первого слова чувствуется, насколько человек любит свое дело и верит в него. Этот подход нам очень импонирует, мы стараемся вовлекать в проекты настоящих фанатов своего дела. Они готовы взять любую задачу: зарисовать морской контейнер зимой или стену длинной в 40 м всего за одну ночь — FGA не подвели нас даже в таких экстремальных условиях. Последним большим совместным проектом стало оформление спортивной базы. Увидев площадку, мы сразу поняли, что стиль Андрея Бергера идеально подойдет локации и проекту в целом».
«Уход стрит-арта в коммерцию чреват потерей корней»
Вячеслав Коновалов, преподаватель Высшей школы бизнеса МГУ, организатор культурной платформы «КультБригада»
«Феномен стрит-арта в том, что это народное искусство, искусство, вырастающее не благодаря, а вопреки. Искусство почти абсолютной творческой свободы. Не благодаря грантам, как правительственным, так и частным, не благодаря спонсорам и меценатам. Этот феномен и есть истинное искусство, искусство масс.
Можно такое искусство делать объектом бизнеса? Однозначно — да! Народное искусство, даже сугубо урбанистические его виды, такие как стрит-арт, — это прорыв массового сознания на следующий уровень, от идеи к воплощению, оно должно быть донесено до потребителя. Конечно, уход любого стрит-арта в коммерцию чреват потерей корней, отрывом от почвы искусства — от улицы, стагнацией идеи и смертью творчества, однако это правило распространяется практически на все виды человеческой деятельности».
Как новое поколение недропользователей меняет золотодобычу: кейс «Золото Дельмачик»
Отдохнуть и полечиться. Какие туристические проекты запускались
в 2023 году в России
