Чем опасна для России украинская развилка
За недели, прошедшие после подписания первых Минских протоколов, военные действия на Украине утратили былой масштаб, но не прекратились. Продолжаются столкновения на нескольких участках соприкосновения украинских сил и ополченцев, прежде всего в районе донецкого аэропорта. Россия платит за эту локальную эскалацию достаточно высокую цену: зазвучавшие было голоса о том, что Евросоюз примет к сведению происходящую деэскалацию и несколько смягчит санкции, совершенно умолкли. Напротив, нам сообщили, что в ответ на бои вокруг аэропорта могут быть введены новые санкции.
Эти события, однако, не стоит считать признаком провала минских соглашений и возвращения к полномасштабной военной конфронтации. В этом я согласен с властями – и с российскими, и с украинскими. Более того, происходящее не выходит за рамки логики, обусловленной минскими договоренностями. Как известно, первоочередной мерой должно было стать проведение демаркационной линии между украинскими силами и ополченцами по состоянию на 19 сентября. Необходимость разведения войск была очевидна тогда и остается очевидной сейчас. Но выполнить соглашения именно в таком виде невозможно.
Проблема в том, что никакой четкой линии, по которой можно было бы развести войска, по состоянию на 19 сентября просто не существовало. Реальная демаркация началась только сейчас, идет она с юга, с мариупольского участка фронта. До завершения еще далеко. Естественно, у обеих сторон остается желание воспользоваться этим лагом для того, чтобы либо укрепить имеющиеся позиции, либо немного расширить свою зону контроля. Так и выходит, что ополченцы хотят получить аэропорт и постоянно его штурмуют, украинские войска отбиваются, а по ходу дела стороны обмениваются артиллерийскими ударами, продолжая разрушать Донецк.
Нет сомнений, что ситуация вокруг аэропорта в обозримом будущем разрешится. К сожалению, за этой ситуацией высвечивается гораздо более фундаментальная развилка российской политики на Украине, и тут исход отнюдь не предрешен. Об этом и хотелось бы поговорить подробнее.
Один вариант дальнейшего развития событий был заложен в Минских протоколах, если понимать их буквально, а не иносказательно. Подпись российского официального лица – посла Михаила Зурабова – стоит именно под текстом соглашений, а не под их отражением в сознании лидеров ополчения. А по букве соглашений, «народные республики» должны окончательно прекратить свое недолгое и не очень счастливое существование. Им на смену должны явиться районы с особым статусом. Закон о таких районах Украина уже приняла, и невозможно отрицать, что этот закон весьма точно воспроизводит положения Минских протоколов.
В районах с особым статусом должны быть сформированы собственные органы самоуправления. Слово «самоуправление» не следует понимать слишком буквально. Понятно, что именно этим органам и будет принадлежать реальная власть. А поскольку формироваться они будут в зонах, фактически подконтрольным ополченцам, то понятно, что и войдут в эту власть только приемлемые для России лица, которые способны к выполнению реальных управленческих функций. Разумеется, это значит, что какой-то части нынешнего руководства «народных республик» придется отойти от дел, удовольствовавшись в лучшем случае командными постами в «народной милиции», которая придет на смену ополчению. Это для них обидно, но не фатально. В то же время новые органы власти пополнятся опытными политиками, бывшими членами Партии регионов, которые сейчас предпочитают держаться от «народных республик» подальше. На этих условиях – то есть на правах полной автономии – юг Донбасса будет официально реинтегрирован в состав Украины.
Оригинальное понимание минских соглашений, которое исповедуют лидеры «народных республик», несколько иное. Оно состоит в том, что после проведения демаркационной линии «народные республики» продолжат свое существование. Их органы власти будут сформированы на собственных – то есть проведенных вне украинского правового пространства – выборах. У них сохранятся вооруженные силы, собственная внешняя политика и прочие формальные признаки государственности.
Такова развилка: полная автономия юга Донбасса в составе Украины или непризнанная государственность. Понятно, что для лидеров «народных республик» второй вариант приятнее. И именно об их желании вывести дальнейшее развитие ситуации на этот путь свидетельствуют бои за донецкий аэропорт. Ведь чтобы пользоваться благами автономии, аэропорт совершенно не нужен. В этих условиях он становится просто коммерческой структурой, а о цене за услуги всегда можно договориться. А вот непризнанному государству, понятное дело, большой аэропорт совершенно необходим.
Вопрос в том, нужен ли такой поворот событий России. Опыт есть: Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия. Но нужно видеть разницу. Население Приднестровья – полмиллиона, но содержать это население России не приходится: какая-никакая, там есть своя экономика. Есть она и в Абхазии с ее 240-тысячным населением, хотя тут объем российского бюджетного финансирования куда больше. И лишь Южная Осетия, с населением 50 тысяч, находится на полном российском бюджетном довольствии. По численности населения юг Донбасса превосходит Южную Осетию в десятки раз, но никакого варианта непризнанной государственности, кроме югоосетинского, там не предвидится. Экономика юга Донбасса не просто разрушена, но вырвана из того контекста, в котором только и имела смысл. Для России «народные республики» станут тяжкой обузой.
Еще хуже другое. С российским признанием Абхазии и Южной Осетии мир спорить не стал: уж очень малы и незаметны. Но Крым и дальнейшие события совершенно исключают такой вариант для юга Донбасса. Любой шаг России к признанию «народных республик» будет однозначно интерпретирован как эскалация конфликта. Это повлечет за собой новые санкции, а разговоры о смягчении ранее введенных санкций окончательно утихнут.
Трудно понять, почему Россия до сих пор поощряет ополченцев к действиям, которые для нее самой могут иметь катастрофические последствия. Вероятно, причина – в еще не окончательно развеявшейся иллюзии, что экономические трудности и политическая неразбериха в ближайшие месяцы доведут Украину до того, что она как-нибудь развалится сама собой, и вот тогда «народные республики» станут удобным плацдармом для дальнейшего наступления. Но даже если этой мечте, которая уже столько раз подводила российское руководство, суждено сбыться, я бы оценил преимущества, которые даст непризнанная государственность юга Донбасса, как ничтожные. Влиять на широкомасштабный кризис в другой стране надо изнутри, а не с позиции внешнего врага.
Если же отвлечься от геополитических фантазий, которые не доводят до добра, то нынешняя украинская развилка опасна прежде всего для нашей страны. Чтобы пройти остаток пути без ущерба для себя, нужно малое: просто выполнить минские соглашения и, если надо, дать по рукам тем лидерам ополченцев, для которых личное политическое выживание стоит выше объективных приоритетов России.
