Вся власть — народу: почему Греция вступает на путь социальных потрясений
Две Греции
«Не идите туда, куда ведет дорога, а идите туда, где дороги нет, и проложите свой путь». Похоже, именно этому призыву американского эссеиста и философа Ральфа Уолдо Эмерсона решила последовать Греция, когда приняла решение об отказе от принятия условий кредиторов на референдуме в минувшее воскресенье.
Ситуацию, в которой оказались греки и европейцы, преждевременно называть тупиком. Но очевидно, что, намертво увязав внешнюю проблему с внутриполитической повесткой, все вовлеченные стороны оказались заложниками собственных принципов.
Премьер Греции Алексис Ципрас вступил на зыбкую почву, удержаться на которой ему будет практически невозможно. Выбор, который предлагают политическому руководству страны итоги референдума, небогатый, и выбирать ему придется между плохим и очень плохим. Навязать свои предложения странам-кредиторам премьеру вряд ли удастся, как не удалось ему за пять месяцев решить проблему долга ни на греческих, ни на каких-либо иных условиях. В то же время принять их требования втихую, без лишнего шума, ему помешает демос.
Объявив референдум по важному, но второстепенному вопросу, политическая коалиция СИРИЗА признала свою неспособность управлять настроениями и развитием общества. Отныне любое значимое решение для Греции должно приниматься гражданами через плебисцит. Что останется делать правительству, если договориться с кредиторами не удастся? Объявлять очередной референдум: сначала по вопросу выплаты долга, затем целесообразности пребывания в зоне евро, потом в Европейском союзе? Ситуация в любой момент может превратиться не просто в абсурдную, а взрывоопасную.
Греки оказались в еще более трудном положении: им перекладывать вину не на кого, и конечная ответственность за судьбу страны теперь лежит на них. Очевидно, что долговой кризис расколол греческое общество. Одна Греция — та, которую «секут» кредиторы, — страна победившего социализма с щедрыми социальными выплатами, многообразием льгот, бесплатным образованием, низкими налогами, молодыми и обеспеченными пенсионерами. Другая Греция — страна малых и средних предпринимателей, занятых преимущественно в сфере услуг, которые дистанцируются от политики и в минимальной степени нуждаются в государственном регулировании и поддержке.
Однако было бы упрощением считать, что первая Греция проголосовала против принятия условий кредиторов, а вторая их поддержала. На самом деле картина сложнее.
Взаимное недоверие
В действительности греки весьма красноречиво реагируют на политическую турбулентность, но их реакция не всегда имеет политическую окраску. Статистика исполнения государственного бюджета демонстрирует любопытную закономерность: на победу коалиции левых в январе и метания правительства в мае греки отреагировали схожим образом — они просто переставали платить собственному правительству. В мае чистые доходы бюджета составили 2,8 млрд евро, что оказалось на 918 млн евро ниже заложенного показателя. И примерно столько же — 935 млн евро, или 20,3% от запланированного, — не доплатили граждане и компании страны в январе нынешнего года, когда страну сотрясали предвыборные баталии. Снижающиеся доходы бюджета — тревожный знак недоверия политическому классу.
Оборотной стороной разочарования и безысходности, царящих в греческом обществе, является решимость остальных европейцев позволить грекам покинуть европейский проект. Ситуация для Европы весьма неприятная, но отнюдь не фатальная. Непредсказуемость переговорного процесса и многолетний политический шантаж со стороны греческого руководства (в 2011 году Греция уже планировала референдум по выходу из зоны евро, а угроза развала еврозоны нависала над всеми без исключения переговорами) принесли усталость и недоверие в стан кредиторов.
Греки так часто пугали европейцев выходом из еврозоны, что те, похоже, смирились с таким развитием событий и утратили страх — и перед дефолтом, и перед выходом из зоны евро. Европейцы, похоже, свой урок из этого театрализованного политико-экономического кризиса вынесли: страшен не факт совершения ошибки, а неготовность ее признавать и нежелание исправлять. Если вступление Греции в еврозону и было ошибкой, то ее выход сегодня, когда создан банковский союз ЕС, а Европейский центральный банк обладает инструментами для оперативного купирования кризиса ликвидности в национальных банковских системах, уже не породит цепной реакции, способной разрушить великий, хотя и не безошибочный эксперимент.
Время нестабильности
Но извлекут ли урок сами греки? Существует мнение, что именно бремя суверенного долга обрекает Грецию на длительную стагнацию, жесткие меры экономии, лишения для граждан и отсутствие перспектив для общества в целом. Европейцы уже научили греков жить по средствам, но искусству торговать и зарабатывать грекам придется учиться самостоятельно. Списание долга — часть лечения. Другая же часть состоит в способности общества к экономической мобилизации, которая измеряется объемом экспорта и сальдо торгового баланса, и иммунитете к авторитарному правлению. Очевидно одно: отказ греков принять условия кредиторов означает скорый выход Греции из еврозоны.
Остаться в зоне евро без участия в евросистеме (группе центробанков ЕС) будет непросто: объем экспорта Греции остается статистической загадкой, но определенно не растет на протяжении всех лет кризиса; правительство не имеет собственных доходов в иностранной валюте. В отсутствие дешевых источников финансирования правительству рано или поздно придется вводить ограничения на движение капитала, резать социальные расходы или же покушаться на налоговые привилегии «неприкасаемых», прежде всего судовладельцев.
Способно ли на это левое правительство? Удержится ли оно в потоке народного или олигархического протеста? Нестабильность — это время радикалов. Не только светских, но и военных. Хочется верить, что в Греции об этом помнят.
