Конец матрицы: как мировой банковский бизнес перестал быть современным
Еще совсем недавно работать в банке было престижно. Про банкиров говорили с уважением. «Он банкир», — произносили с почтением, иногда с придыханием. В голове всплывал образ немолодого, но современного дядечки или еще совсем юного, но уже ультрауспешного бизнесмена...
Сейчас всплывает совсем другой образ: зашоренный, давно отставший от жизни, но все еще молодящийся бюрократ или же скучный молодой клерк, который не нашел себя в жизни и продался за три копейки в скучную корпоративную машинку.
Банкирский бум 1970–1990-х годов прошлого века можно сравнить с бумом железных дорог и развитием почтового сообщения столетием ранее. В доавтомобильные времена, когда воздушные перелеты существовали только в книгах Жюля Верна, а люди передвигались на лошадях или пешком, железные дороги и быстрая почта изменили мир.
Во второй половине прошлого века банки аналогично изменили мир финансовый: они сделали возможным трансграничные платежи, позволили предпринимателям получать финансирование без личных рекомендаций сильных мира сего, а финансовым властям — управлять финансами на глобальном (и многократно опосредованном) уровне.
Легкие деньги
Но именно финансовые власти и предали банки как бизнес. В 1971 году президент США Ричард Никсон окончательно отменил золотой стандарт. Американское правительство вдруг разрешило себе печать столько денег, сколько хочется. Или столько, сколько экономика способна была абсорбировать. И здесь, как в известном фильме, где «джентльменам верят на слово», банкирам начало везти. Им больше не нужно стало зарабатывать деньги — они могли их просто нарисовать.
В макроэкономике существует понятие банковского мультипликатора: банки умножают деньги, которые выпускает (печатает) правительство. Деньги от правительства получают компании и люди, они несут их в банки, кладут на счета, считая их своими. Но банки тоже считают эти деньги своими! Это пассив их баланса. Они кредитуют этими деньгами других людей и компании, которые, в свою очередь, размещают их на счета в те же банки. Получив новые пассивы, банки снова кредитуют и снова получают деньги на счета. Цикл повторяется многократно, и из одного напечатанного доллара получается пять, десять, двадцать — в зависимости от финансовых регуляций. Это называется банковским мультипликатором.
Производя деньги, банки перестали нуждаться в их зарабатывании. Зачем зарабатывать, если можно просто дорисовывать? Дать кредит своей же компании, которая заплатит проценты или обратно продаст дешево купленную бумагу задорого. Вся банковская прибыль — просто рисованная отчетность поверх финансовых манипуляций — законных или не очень. Причем законность этих махинаций не делает их экономически состоятельными. Пока банки могут рисовать прибыль, им просто нет нужды быть бизнесом. А когда банк рушится, государство его санирует — дорисовывает денег ему в капитал.
Масштабы рисования прибыли и капитала поражают. Еще вчера могущественные и прибыльные «Открытие», «Югра» и прочие вдруг так внезапно сдулись. Даже не сдулись, а рухнули.
Банки давно превратились в квазикоммерческие ведомства. Они обросли сложными инструментами, развитой межбанковской инфраструктурой и многочисленными этажами работников, сводящих таблички, печатающих справки, рисующих отчеты. Банки построили виртуальную экономику внутри самих себя — они построили матрицу, точь-в-точь как в одноименном фильме. Многие даже поверили, что это и есть реальная экономика. Люди просто не понимают, что их выращивают. Экономически, разумеется.
Когда банк не нужен
Это не могло продлиться долго: мир меняется, и законы гравитации никто не отменял. Если 1980-е, а особенно 1990-е и 2000-е годы стали для банков золотыми десятилетиями, то потом началось их вырождение.
Первую волну перемен принес интернет. С его появлением отпала необходимость в банковских отделениях. В самом деле, не существует ни одной причины, по которой банковские отделения — с их дорогой арендой и персоналом — нужны в сегодняшней экономике! Но это бизнес-логика. А банки сегодня — это не бизнесы. Они руководствуются не бизнес-категориями, а ведомственными инструкциями.
Не за горами и другие изменения: интернет 2000-х годов лишил модель банковского бизнеса отделений, а интернет текущего десятилетия заберет у них кредитный бизнес. Некоторые еще помнят, что основной банковский бизнес — это кредиты. Но с развитием так называемого социального капитала потребность в банковском кредите стремительно исчезает. Я не говорю о кредитовании государственным банком ВТБ государственной компании «Роснефть» на прокладку, допустим, трубы в Китай. Это одна матрица рисует деньги другой, а та рисует ей прибыль. Я про реальный мир. Он изменился: чтобы кредитоваться, банки больше не нужны.
В прошлом году мы открыли для себя директлендинг — это когда бизнесы привлекают займы напрямую у инвесторов, на специализированных интернет-площадках. Мы попробовали и поняли, что это работает. И несмотря на то что эти деньги дороже, они, во-первых, быстрее, во-вторых, проще, и в-третьих, понятнее.
Последнее для нас особенно важно. Мы привлекаем деньги в оборотный капитал для закупки сезонных коллекций. Если мы получаем их на несколько недель позднее (для банков это не срок!), мы теряем существенно больше, чем несколько процентов годовых. Имея большой опыт банковского кредитования, одно я понял четко: вступая в кредитные отношения с банком, ты никогда не знаешь, когда ты на самом деле получишь деньги — через месяц, через полгода, через год. Это как у Булгакова: проблема не в том, что человек смертен, проблема в том, что он смертен внезапно.
До развития социального капитала альтернативы банкам практически не было: либо брать взаймы у друзей-знакомых, либо нырять в матрицу. Погасив все свои банковские кредиты, сегодня мы запускаем уже четвертый раунд на своей инвестиционной площадке. Мы это делаем в партнерстве с одним из лидеров этого рынка, у которого уже сейчас 1600 аккредитованных инвесторов и объем привлеченных средств давно перевалил за миллиард рублей. И это только начало: за нами обязательно потянутся остальные — в директлендинг, краудфандинг, краудинвестинг, ICO и другие формы внебанковского финансирования.
Собственно, третью, главную волну вырождения банкам готовит блокчейн. Отнимая у правительств монополию на печатание денег, а у банков — на их учет и хранение, блокчейн забьет последний гвоздь в крышку банковского гроба. Разумеется, банки не перестанут существовать как институт. Железные дороги и сегодня существуют, а все мы иногда пользуемся старой доброй почтой. Но едва ли эти части экономики являются ее локомотивом, престижным местом работы или источником уникальных предпринимательских возможностей. Это периферия.
