Украл ли Ходорковский ЮКОС

​В конце прошлой недели генерал Владимир Маркин сообщил, что в 1995 году при приватизации ЮКОСа ​команда Ходорковского для участия в инвестиционном конкурсе и залоговом аукционе представила «фактически принадлежащие ему ЗАО «Лагуна» и ЗАО «Реагент», обманывая при этом, что общества являются самостоятельными юридическими лицами». Далее он рассказал историю про огромные кредиты, невыполненные инвестиционные обязательства, фиктивное движение акций и пр. Таким образом, по мнению генерала, акционеры ЮКОСа были «фиктивными» инвесторами и Гаагский трибунал сильно ошибся, присудив им компенсацию за фактически конфискованные активы в размере $50 млрд (сейчас, кстати, с начисленными процентами там почти $52 млрд).

Шальная приватизация

Сообщение, почти до буквы повторяющее выступление генерала Маркина, широко обсуждалось приблизительно пару месяцев назад, когда утверждение о незаконности приватизации ЮКОСа было сделано международной компанией White and Case в документах, поданных в американский суд по делу об исполнении все того же решения Гаагского трибунала о взыскании с России $50 млрд. Тогда это вызвало чуть меньший ажиотаж — мало ли что международные юристы заявят в американском суде, а от российских реалий это очень далеко. Но выяснилось, что история имеет продолжение.

Уже двадцать лет все противники «шальной приватизации» пишут про «семибанкирщину», сговор с целью «распила» стратегических активов, откровенные подтасовки в ходе аукционов, подставные компании, фальшивые инвестиции и прочие ужасы эпохи «начального накопления российского капитала», а у Следственного комитета только глаза открылись.

В момент начала «дела ЮКОСа» в 2003 году совершенно серьезно обсуждались различные способы «деприватизации» компании у Ходорковского, но на создание подобного прецедента тогда совершенно сознательно не пошли, дабы не пугать «преданных» олигархов и иностранных инвесторов. Хотя сделать это можно было совершенно спокойно — законодательство и сроки давности позволяли. Причем ни у кого не возникло бы даже вопроса о справедливости и законности подобных действий. Но побоялись.

А теперь генерал Маркин рассказывает о якобы найденном в недрах Следственного комитета «компьютере с устаревшим программным обеспечением», на котором якобы хранилась «главная тайна приобретений ЮКОСа». Что в этом утверждении чистая правда — так это то, что в СКР действительно скопились груды изъятых в ходе «дела ЮКОСа» документов и оргтехники. Неправда в том, что что-то о движении акций ЮКОСа не было известно следствию еще в 2003–2004 годах. Очевидно, сотрудникам СКР нужна была громкая история, которую они сейчас и пытаются «продать» политическому руководству.

Ходорковская правда

За масштабным сообщением генерала Маркина тут же из Лондона последовала резкая отповедь от пресс-секретаря Ходорковского, которая, как и обычно, заверила всех, что это все происки режима и попытки «перехватить повестку». Что, разумеется, не сняло ответа на повисший в воздухе вопрос: а законно ли Ходорковский приобрел ЮКОС?

Удивительно, но, как в старом еврейском анекдоте, тут правы обе стороны — и Следственный комитет, и Михаил Ходорковский: в вопросе приватизации ЮКОСа (да и многих иных российских активов) возможны разные точки «юридического отсчета».

Убеждение Ходорковского в том, что все было законно, отнюдь не безупречно и базируется на двух китах, ​​​​​используемых им в риторике постоянно.​​

Во-первых, в девяностые годы «все так делали», и «Менатеп» поступал точно так же, как и другие финансово-промышленные группы, участвуя в разделе постсоветского «пирога». Подобное утверждение популистское и не выдерживает даже слабейшей юридической критики, поскольку из него следует, что и за убийства сажать не надо, поскольку едва ли ловят больше, чем одного убийцу из трех. В развитых странах очень часто оперируют в подобных ситуациях терминами «педагогическое правосудие» и «прокурорское усмотрение». Недаром даже Европейский суд споткнулся на признании «дел ЮКОСа» как исключительно политического преследования.

Во-вторых, все олигархи и неолигархи девяностых очень широко в своей деятельности использовали так называемые подставные компании — как российские, так и офшорные. Законодательство не содержало четких критериев аффилированности и контроля, и поэтому было достаточно назначить человека по «неофициальному контракту» на «должность» акционера или директора такой компании, а потом с самых высоких трибун заявлять, что твоя финансово-промышленная группа с ней «никак не связана».

Разумеется, если смотреть на подобное с точки зрения современных (да и существовавших в девяностые) доктрин западного права, то достаточно доказать наличие «эффективного контроля» над компанией, осуществляющегося на любых основаниях, чтобы применить к ней соответствующие ограничительные нормы. Кроме того, устоявшейся практикой является использование доктрины «снятия корпоративной вуали» в случаях, когда компания используется для осуществления противоправных действий. Это, кстати, и было главной причиной отказа ЮКОСа от выпуска ADR третьего уровня, которые фактически сделали бы «теневых» директоров компаний уязвимыми для преследования в американских судах. При этом нигде в цивилизованных странах сделки с серьезным коррупционным элементом не могут создавать законного права собственности.

Таким образом, приватизация ЮКОСа, как и приватизация подавляющего большинства российских активов, — вещь абсолютно квазизаконная и существовавшая до сих пор исключительно из-за политической воли государства в поддержании статус-кво и нежелании портить отношения с международными инвесторами. К тому же острота проблемы была существенно снята уже состоявшейся «переприватизацией» ряда активов. Во всяком случае, мантра «все было по закону» должна действовать только на людей, уже совсем не желающих разобраться в предмете.

«И тут снизу постучали…»

Каждый раз, когда кажется, что «дело ЮКОСа» все-таки достигло дна, снизу в очередной раз стучат и сообщают, что скоро могут быть предъявлены новые обвинения. И горизонты права снова раздвигаются.

Разумеется, новое дело против Ходорковского и его экс-сотрудников возбудить можно. С вопросом истечения сроков российское следствие научилось обходиться просто: они считаются не с того момента, когда якобы было закончено преступное деяние, а с того момента, когда следственный орган узнал о преступлении (вернее, захотел объявить о том, что узнал). Таким образом, если таинственный компьютер «нашли» в 2015 году, то у следствия развязаны руки аж до 2025 года.

Ходорковскому, Невзлину и другим бывшим контролирующим акционерам ЮКОСа, давно проживающим за рубежом, совершенно все равно. Ходорковскому на фоне его новых обвинений в заказных убийствах — это вообще не более чем обвинения о переходе улицы в неположенном месте. Все, чего достигнет следствие, так это упоминания в документах различных международных правозащитных организаций о новом политически мотивированном обвинении по «делу ЮКОСа».

Однако и тут имеется нюанс: есть достаточное количество людей, так или иначе либо причастных к приватизации ЮКОСа, либо воспользовавшихся ее плодами, до сих пор спокойно проживающих в России и давно ни о чем не беспокоящихся. И вот если следствие сочтет, что «организованную группу» надо все-таки для усиления впечатления расширить, то у этих людей могут начаться неприятности. Но до подобной «глобализации» в «делах ЮКОСа» пока никогда не доходило, поскольку ниточки тянутся ко многим людям, которые до сих пор на госслужбе, а то и в Госдуме.

Эффект же подобного формально «деприватизационного» дела для инвесторов стремится к нулю, поскольку все давно уже поняли, что «дело ЮКОСа» — это нечто абсолютно особенное, скопище специфических ситуаций и прецедентов и строить свою инвестиционную политику в зависимости от его развития бессмысленно. Тем более все понимают, для чего это делается и что фактически отнимать уже давно нечего.

Бой на подступах к Гааге

Основной целью следствия и его заявлений является, разумеется, решение Гаагского трибунала, которое висит над зарубежными активами России как дамоклов меч. Разумеется, крайне маловероятно, чтобы доводы следствия о незаконности приватизации, имевшей место двадцать лет назад, да еще сделанные на тринадцатом году расследования «дел ЮКОСа», имели хоть какую-то силу для западных судей. До настоящего времени особого желания верить бумажкам российского следствия, написанным очень специфическим языком, плохо переводимым на английский, не наблюдалось.

В заявлении генерала Маркина не нужно, таким образом, видеть нечто большее, чем желание «публично доложить» руководству о проделанной работе по борьбе с внешними врагами. Тем не менее грамотная систематизация материалов по «делу ЮКОСа», с последующим представлением международными юристами «находок» в западных судах, действительно могла бы иметь значение для дальнейшего развития «битвы за $50 млрд». Но если основываться на публично доступных материалах, представленных пока в американские суды компанией White and Case, данная работа еще даже и не начиналась, а предпочтение отдается пиар-акциям и заявлениям о «28 нарушениях законодательства, допущенных акционерами ЮКОСа». Любой, кто следил за развитием дел, прекрасно понимает, что в многочисленных процессах, включая и дела в Европейском суде, все возможные существенные нарушения были уже многократно исследованы за истекшие годы и пора уже действительно придумать что-то новое, что можно выгодно «продать» международным судам.

Разумеется, вряд ли кто будет отрицать, что Михаил Ходорковский получил ЮКОС в результате неких непубличных договоренностей и никаких реальных денег ФПГ «Менатеп» за него не платила, а если что-то и было, так только на бумаге. Платили ли за эту «раздачу активов» взятки? А вы сами как думаете? Однако и Михаил Борисович прав, говоря, что тогда «все так делали», и если применять такой подход, то и «Сибнефть» следовало отнять, и «Норникель». Чтобы достичь хоть чего-то отдаленно напоминающего правду, необходимо разбираться вообще со всей приватизацией, скрупулезно отделяя «агнцев» от «козлищ», что делать в кризис явно никто не хочет. Так что пока никакими последствиями громкие заявления правоохранительных органов не обернутся. Не до них сейчас.​

Кстати, если вы вдруг случайно подумали плохо о российской правоохранительной системе, то совершенно зря: ну в какой еще стране мира человек, которого обвиняют в краже крупнейшей нефтяной компании, заказных убийствах и отмывании миллиардов долларов, может совершенно спокойно с подконтрольными ему организациями активно участвовать в предвыборной кампании и выдвигать кандидатов в депутаты?