Логика страха: за что сажают Леонида Меламеда?

Фото: из личного архива

Бывшему главе «Роснанотеха» Леониду Меламеду предъявили обвинение в растрате средств госкорпорации. Сотрудник «Роснано» в 2007–2009 годах Александр Костинский, работавший с Меламедом, предложил РБК свою версию событий.

Кто управлял «Роснанотехом»

Бывший глава «Роснанотеха» Леонид Меламед оказался на прошлой неделе в наручниках в клетке Басманного суда. По решению судьи он помещен под домашний арест. Меламеду вменяется в вину присвоение в 2008 году его компанией «Алемар» денег по контракту с госкорпорацией «Роснано», которую он возглавлял в 2007–2008 годах. Деньги были выделены на большой консалтинговый проект по отбору и коммерческой оценке сотен нанотехнологических проектов. Неформально, с точки зрения выполнения дела выбор подрядчика был очевидным, формально — законным.

ГК «Роснанотех» была учреждена федеральным законом № 139‑ФЗ от 19 июля 2007 года. Все важные решения, включая и решение по сделке с «Алемаром», в «Роснанотехе» принимали не Меламед или Анатолий Чубайс, возглавивший компанию после, а наблюдательный совет корпорации. В законе прямо написано: «Высшим органом управления корпорации является наблюдательный совет корпорации» (ст. 10, п. 1). Пять членов совета назначались по представлению президента РФ, пять — по представлению правительства РФ, по два — от Государственной думы и Совета Федерации. Более серьезный состав совета представить трудно. Его возглавлял в тот момент министр образования и науки Андрей Фурсенко, в совет входили министры Эльвира Набиуллина и Виктор Христенко, заместитель секретаря Совета безопасности Владимир Назаров, председатель Внешэкономбанка Владимир Дмитриев, ученый секретарь Совета при президенте по науке, технологиям и образованию Михаил Ковальчук.

Генерального директора ГК «Роснанотех» назначал президент РФ, перед которым тот персонально отчитывался. Кроме того, существовал правительственный Совет по нанотехнологиям, а его председатель — первый вице-премьер Сергей Иванов — лично курировал ГК «Роснанотех». Все эти органы управления и представляющие их люди сначала одобрили сделку, по которой сейчас выдвигаются претензии, а потом утвердили результаты деятельности ГК «Роснанотех».

И это не все. Каждую сделку по конкретной компании, отобранной «Алемаром», рассматривали независимые эксперты, а их экспертизы утверждал представительный научно-технический совет корпорации. Чтобы понять степень контроля над ГК «Роснанотех» в то время, стоит рассказать, что даже пресс-релизы корпорации утверждались в аппарате Андрея Фурсенко. Поэтому непонятно, каким образом можно возложить ответственность за эту сделку и ее последствия на Меламеда и Чубайса.

Что сделал Меламед

Что же касается роли «Алемара», то в момент создания «Роснанотеха» эта компания была не потребителем государственных денег, а наоборот — донором проекта. Тогда была объявлена президентская инициатива «Стратегия развития наноиндустрии», создана ГК «Роснанотех» с небывалым в постсоветской истории бюджетом — 130 млрд руб. Конструировала под себя корпорацию другая команда, но неожиданно генеральным директором «Роснанотеха» назначили Леонида Меламеда.

Новому руководителю, кроме сроков запуска, по факту не предоставили на первом, самом сложном этапе ничего: ни разработанной программы действий по развитию нанотехнологий, ни помещения, ни денег (они пришли через несколько месяцев), ни штатного расписания, ни одного сотрудника. В президентской инициативе и документах к ней не было даже приблизительного обоснования распределения бюджета «Роснанотеха» по отраслям деятельности.

Меламед оторвал на полгода от работы ведущих сотрудников «Алемара», и они стали временной командой запуска государственного стартапа. При этом с них не снимались обязанности по основному месту работы, и ни один из этих людей впоследствии не стал сотрудником «Роснанотеха». Использовались и другие ресурсы «Алемара»: переговорки, интернет, автотранспорт и т. д. Так продолжалось полгода.

Заседания правления «Роснанотеха» проводились первые месяцы каждый день, почти без выходных, так как необходимо было разработать всю нормативную базу, документацию и процессы новой организации. Ежедневно проходили десятки встреч с учеными, инженерами, руководителями компаний и научных институтов. Была создана система независимой разносторонней экспертизы, где все делалось впервые. Инвестиционного научно-технологического фонда такого масштаба и профиля в стране еще не было. Поэтому сотрудники «Алемара» и сотрудники ГК «Роснанотех» стали в эти первые месяцы носителями уникальных компетенций.

Зачем был привлечен «Алемар»

Через год, когда в корпорацию пришла новая команда Анатолия Чубайса, не имевшая опыта в нанотехнологических проектах, был объявлен конкурс на отбор и «упаковку» проектов. В «Роснано» было подано более 600 заявок от самых разных организаций. В развитых странах команда экспертов квалифицированно оценивает один подобный проект от двух до шести месяцев. Могли ли сделать это вновь принятые на работу люди из команды Чубайса? Стоял выбор: на год отложить принятие проектов или нанять внешнюю команду, которая поможет разгрести этот ворох.

Могли наблюдательный совет корпорации, правление, генеральный директор отложить рассмотрение проектов хотя бы на полгода? При том давлении, которое шло сверху, — нет. Но их собственных ресурсов катастрофически не хватало. Был объявлен конкурс. И выиграла этот конкурс компания «Алемар», которая на тот момент как раз и имела уникальный опыт в этой области. Все вышестоящие органы утвердили результаты этого конкурса. Тогда в той парадигме, в которой пыталось работать «Роснано», еще была жива логика бизнеса. А она подсказывает: даже за госденьги нужно нанимать наиболее компетентного и добросовестного подрядчика. Даже если такой поблизости оказывается один.

Сейчас логика бизнеса сменилась логикой страха. И это привело к тому, что конкурсы выигрывают фирмы-пустышки, госкомпании имитируют инновационную деятельность, а те, кто пытался всеми (даже личными и частными) средствами выполнить госзадание, оказываются под подозрением и под следствием.